Страница 20 из 166
Получалось у них всё довольно быстро и качественно, Карл их всё же научил неплохо. По мне так зря он говорил, что у парней нет способностей к этому делу, просто интересы у них другие. Глядя, как они работают, матросы и сам штойерман обратились к ребятам с предложением привести в порядок их вооружение, включая трофеи, за разумную плату. Близнецы спросили нас с Роландом. Мы не возражали — пусть парни подзаработают, всё равно до Эсслингена делать особо нечего.
По дороге ненадолго остановились в Майнце, где Зальцигхунд решил сдать четверых захваченных пиратов людям архиепископа-примаса. Мы с ним не пошли. И мне и Роланду хватило знакомства с Труллем и компанией, общаться с местными власть имущими как-то не тянуло.
Не соблазнила нас даже награда, по словам Дитера объявленная архиепископом Майнцским за речных бандюганов. В конце концов, после продажи кормщику своей доли добычи, в деньгах мы не слишком нуждались. Мы с Роландом единодушно решили уступить нашу долю награды за пиратов Зальцигхунду, лишь бы никуда не идти. Так что пленных пиратов кормчий увёл сам, со своими матросами, конечно. Когда я спросил, не боится ли он пыток при разборе этого дела (слышал ещё в XXI веке, просматривая в интернете один ролик Клима Жукова о европейском Средневековье, что свидетельские показания у простолюдинов в эти времена получали под пытками), Дитер меня заверил что не боится, так как пыткам свидетелей простого звания подвергают только если судятся благородные. Успокоив нас, он пропал с частью экипажа и пиратами на несколько часов, вернувшись уже без последних.
Видимо, власти архиепископства Майнцского неплохо оценили головы пиратов, так как вернулся штойерман в отличном настроении. По его словам, в архиепископской резиденции его встретили как родного, когда узнали какой подарок он им привёз. У него на глазах отряд стражников отправили к той деревне близ отмели, чтобы выкупить у крестьян или их господина пленных пиратов с сожжённого драккара, если они ещё там. Похоже, Примас-Эрцканцлер Генрих фон Гарбург всерьёз взялся за сбор компромата на пфальцграфа Рейнского Германа фон Шталека, или как минимум на его людей. На борт «Ундины» с кормчим и его людьми явился любезный архиепископский чиновник, совершенно непохожий на саарбрюккенского ландфогта с его подручными, который на неплохом французском вежливо попросил меня и Роланда рассказать о случившемся на реке. После чего с нашего позволения он опросил близнецов, также занеся всё услышанное на пергамент, а затем, поблагодарив от имени князя-архиепископа за уничтожение разбойников, откланялся, после чего хольк немедленно отчалил, направившись в Висбаден.
Однако, зря мы опасались встречи с местными властями. Надо думать, у Дитера мелькнула та же мысль, и он попытался вернуть нам часть полученной награды, но мы с Роландом отказались, гордо заявив, что слово у нас только одно и мы его уже высказали. Растроганный штойерман в ответ решил не брать с нас плату за провоз до Эсслингена. Такая любезность требовала ответного широкого жеста, и оставшийся до Висбадена путь я просвещал кормчего по части развития парусного вооружения. Корабли в это время в основном одномачтовые, но наряду с грот-мачтой местами уже появляется и фок-мачта, хотя до бизани дойдут только века через два или три[2].На листах бумаги я изобразил все три мачты, причём более поздней, составной конструкции. С трёхъярусными прямыми парусами, кливерами, стакселями, триселями[3].
Латинский парус[4] известен в Европе уже века три, позволяя идти при слабом ветре при минимальном лобовом сопротивлении(тут тот же принцип что у крыла самолёта). Но я рисовал более продвинутые люгерные, гафельные, шпринтовые, бермудские паруса[5], которые должны появиться с XVII по XX век, поясняя, как, ворочая гафелем и гиком, можно идти галсами против ветра. Всё это я узнал ещё в прежней жизни, выходя с яхтсменами в Финский залив и Ладогу с Онегой. Зальцигхунд поначалу слушал меня скептически, но быстро увлёкся. Как опытный «водоплавающий» и вообще неглупый человек, он сообразил, что предложенные новшества и впрямь должны сильно улучшить ходовые качества судов.
Я объяснил Дитеру необычные для сухопутного человека знания тем, что вычитал всё это в монастыре в Клерво, в старинных рукописях, где рассказывалось о древних мореплавателях. Не знаю, насколько мне поверил Солёный Пёс, но Роланд явно не верил, с понимающей улыбкой поглаживая пальцами свой серебряный медальон с изображением Святого Януария, купленный в Саарбрюккене. Решил тоже, так сказать, прикоснуться к благодати в надежде, что и ему, быть может, достанется толика ниспосланных свыше откровений и удачи.
Занятые этими парусными делами, мы и не заметили, как судно на вёслах, маневрируя между островами которых здесь хватает, добралось до Висбадена, стоящего недалеко от Майнца, но на правом берегу. «Ундина» встала к причалу, часть раненых матросов из тех, что получили более серьёзные раны, сошла на берег, лечиться дома, Дитер отправился нанимать им замену. Мы, воспользовались предложением Гилле и решили сходить к нему домой, отнести вещи в стирку и починку. Висбаден — город немаленький по нынешним временам, достаточно старинный и богатый. Тут даже каменные церкви есть, и дворец франкских королей, построенный не то при Карле Великом, не то при его наследниках. Имеются здесь также целебные горячие источники, известные и в XXI веке. Правда, нас мало заинтересовали местные достопримечательности, хотелось быстрее закончить с делами и двигаться в путь.