Страница 23 из 53
— Дерево, Профессор, — ответил ничего не понимающий подручный.
— Да? — я призвала тьму, заставив ее окутать мою ладонь клочьями черного тумана, и ударила по лежащему дереву.
Вернее, попыталась ударить. Моя ладонь провалилась внутрь дерева как раскаленный нож в кусок мягкого масла. Тьма в воздухе заколебалась и загудела, рассеиваясь. Дерево, словно детский рисунок, на который брызнули воды, поплыло от моего взмаха и стало истаивать в воздухе как дымок.
— Профессор… — Боумиель действительно был ошарашен, а со стороны охраны вообще донеслись изумленные возгласы.
— Иллюзия, — ответила я. — Очень качественная, хорошая иллюзия высшего уровня. Даже с материальным откликом для немагов, — я кивнула в сторону солдата, который пинал ствол.
— Но почему с тьмой? Мороки лучше накладывать светлой энергией! — возмутился мой помощник.
— А где ты рядом с болотами столько света наберешься? — хмыкнула я. — Не удивлюсь, если это работа нашего знакомого из багажного отделения. Высший класс.
— Он темный? — буркнул Боумиель.
— Он уникум, мой друг. Он биполярен.
Мой бывший студент воззрился на меня с немым удивлением. А я только утвердительно кивнула головой: «Да, так и есть».
— Не сворачивай сеть, помощник. Здесь сюрпризики могут быть на каждом шагу. Без тьмы не увидишь ничерта, — посоветовала я ему и, развернувшись, пошла обратно к карете. Тьма рассеивалась, вроде бы все шло хорошо.
Накаркала!
Волна тьмы хлынула на дорогу с двух сторон. Оттуда, где располагались концы ствола-иллюзии. Энергия хлынула потоком, превращаясь в тучи черных маго-мошек.
Я среагировала моментально, выставив щит. Боумиель запоздал на пару мгновений, но тоже укрылся.
Заржали кони, ужаленные первыми долетевшими магическими насекомыми. Маго-мошки отвратительные создания. Они забиваются в ноздри, глаза, глаза, влазят под одежду и жалят, жалят. Их укусы вызывают нестерпимый зуд и способны свести с ума.
Я выбросила вперед обе руки, оплетая группу людей и лошадей плотной дымкой. Мошки раздраженно загудели, не в состоянии пробиться к жертвам.
— Боумиель, сжигай! — крикнула я помощнику, пробегая сквозь защитную завесу внутрь. Внутри щита уже начинали бесноваться лошади, вскидывая зады. Охрана хлопала по себе ладонями и отчаянно материлась. Вот только мелких тварей не прибить ладошкой. В карете отчаянно завизжала Эмма. Я пустила фиолетовое пламя, чтобы выжечь заразу в воздухе. Магический огонь пронесся сквозь людей, начисто выжигая создания тьмы. Рванула дверь кареты и запустила клуб пламени туда. Принцесса завизжала снова, но уже просто от страха, а не от боли. Солдаты, поняв, что отбиваться больше не от кого, бросились успокаивать лошадей.
Сквозь щит проскочил Боумиель, на его ладонях еще горел магический огонь.
— Все нормально, — махнула я ему рукой. — Снаружи чисто?
— Чисто! — отрапортовал он.
— Славно.
В открытую дверь экипажа высунулась всхлипывающая принцесса:
— Профессор! Они улетели?
— Все уже прошло, не переживай. Выходи. Это такая мелкая нежить. Сильно покусали?
— Нет. Только вот, руки, — она выставила напоказ оголенные до локтей предплечья. На них вспухали красные волдыри.
— Боумиель, у тебя в укладке есть чистотел или череда?
— Да, Профессор. Сейчас достану, — помощник сразу нырнул в свою сумку, перебирая зачарованные баночки с порошками. — Вот, нашел.
Мы развели порошок водой и каждый намазал эту смесь на укусы. Бедных лошадок просто обрызгали водой с растворенной в ней травой.
Все это время я держала щит вокруг группы. В гадком месте жди гадостей отовсюду.
Когда все были обработаны и успокоились, я распустила поисковую сеть и внимательно просмотрела окрестности. Маго-фон был ровный, никакой опасности поблизости не было. Я разрешила Эмме сбегать в кустики, наказав не уходить дальше, чем на 50 шагов. Солдаты отвели связанного и погрызенного своим же творением Иллюзора справить нужду. Глаза его даже сейчас посверкивали весельем.
— Сегодня весь день сплошные задержки. Скоро сумерки, — раздосадовано сказала я. — Успеем до ночи в Гледо?
— Можем успеть, — прогудел возница. — Если задержек не будет больше.
— Едем до упора, — велела я. — Даже если ночь наступит. Так опаснее, но нам нужно сегодня успеть.
— Понятно, — снова пробасил солдат.
Все, кому было нужно, посетили лесную уборную, и мы снова двинулись в путь. Поисковую сеть я уже не опускала.
7.3.
Мы ехали с максимально возможной скоростью. Совсем скоро дорога превратилась просто в колею, а потом периодически начала исчезать и она. Воздух стал сырым и прохладным. Везде чувствовалась вода. Лес тоже изменился. Больших и крепких деревьев стало меньше, чаще попадались просто разросшиеся кусты. Чувствовалось приближение болот.
Стало уже совсем темно, когда возница пустил лошадей шагом. Карета переваливалась с кочки на кочку. Эмма морщилась при каждом провале колеса. Да уж, это вам не по столичным проспектам раскатывать.
Всю дорогу Боумиель ехал рядом с каретой. В окне то и дело мелькал его профиль. Когда мы замедлились, он не выдержал и постучал в стекло. Я открыла:
— Профессор, я все никак не могу понять. А как вы догадались, что дерево это иллюзия?
— Все просто, ученик. Когда ты увидел его, что ты подумал?
— Ну, что… Дерево и все.
— А нужно было проанализировать всю картину. Ты видел только ствол на дороге. Верхушку видел? Корни?
— Нет, они по обочинам были.
— Вот! А на обочинах было что?
— Кусты были, — ответил подручный.
— А кусты ты осматривал?
— Нет. Зачем? — удивился он, бросив взгляд на принцессу, внимательно слушавшую нашу беседу.
— А затем. Ты мало ездил в поле. Когда падает большое дерево, что в лесу происходит?
— Ну, что… Оно падает и ломает более мелкие… Ааа!
— Да. Ни один куст на обочине не был сломан! Такая громадина свалилась, не повредив ничего. Это просто невозможно.
— Я понял, Профессор. Ну и туп же я, — подосадовал он.
— Почему же туп, — я пожала плечами. — Недостаток опыта, только и всего. Это исправляется работой, только и всего.
Боумиель кивнул и отстранился от окна. Поняв, что он выяснил все, что хотел, я снова закрыла окошко. Откинувшись вновь на подушки, заметила взгляд подопечной.
— Эмма?
— Вы очень умная, — уважительно протянула она.
— Опыт, Эмма. Я давно живу на этом свете и давно служу Тьме.
Она снова замолчала, явно борясь с желанием спросить что-то еще.
— Эмма? — вновь повторила я.
— Мама говорила…,- она замялась. — Что вы последняя в роду женщина, которая пошла во тьму.
— Я просто последняя в роду. Вообще.
— Вам не страшно?
— Я уже давно ничего не боюсь, — я скупо улыбнулась наивной девочке. — Тьма не страшна. И Свет не безгрешен. Маг служит тому, что ему было ближе на момент инициации. Только и всего.
— Мне с детства говорили, что я могу стать сильным магом, — горько сказала она. — Но я не чувствую вообще ничего. Пустота какая-то.
— Твое время еще не пришло.
— Какое время? — воскликнула она зло. — Мне почти двадцать лет. А я обычная. Мама плачет иногда, я знаю. И отец расстроен.
Ох, Тьма всемогущая. Время детских откровений.
— Никто не обычен, Эмма, — строго сказала я ей. — Каждый человек индивидуален. Неважно, маг он или нет. Не это определяет твою сущность.
— А что? — робко спросила она в ответ.
— Твоя душа. Порядочность. Честность. Твои принципы. Можно быть прекрасным крестьянином, которого будут ценить окружающие, а можно скотиной-магом с огромными силами. Каждый сам решает, каким ему быть, — я пожала плечами.
— Как вы думаете, мне помогут в этом волшебном храме? — задумчиво спросила она.
— Не знаю, Эмма. Ты пойдешь туда одна…
— Одна? Без вас? — встрепенулась принцесса.
— Без меня. Служители Святого Флиутстина не любят некромантов. Мне они помогли однажды, но за стены храма не пустили. Вылечили и ушли обратно.