Малыш на миллион

— Вы опять про трусы и причиндалы. Кажется, все интересы в мире у вас сводятся лишь к этому.

— Если тебе таких аргументов мало, подумай еще вот о чем. Ты меня лохом выставить пыталась. Кретином, чье слово ничего не значит и ничего не весит. Сейчас мы одни, но в доме повсюду есть уши и камеры. Я не позволю вытирать зеленой соплячке свои ноги о мой авторитет и даже фиктивные рога носить не собираюсь. Хочешь дружить? С бабами общайся.

— С какими, например? С Элайзой, что ли?!

— Кто такая? — удивляется вполне искренне. — А… Не, уже отработала свое, — хмыкает. — Кажется, ты на танцы ходишь. Там преподаватель — девушка. С ней и общайся.

— Хорошо, — прикрыла глаза на миг.

Правда, я не понимаю, как это сделать, ведь общих тем у меня с преподавателем Марией нет вообще. Общение складывалось лишь на темы урока, никогда личное не проскальзывало. К тому же я довольно закрытый человек и мне сложно найти общий язык с теми, кто посматривает на меня свысока, а именно так на меня посматривала Мария.

Но я попробую.

Ужин прошел в немного напряженной обстановке, я не могла расслабиться, но думаю, человек, который обучал меня этикету поведения за столом, мог бы остаться мной доволен: я ни в чем не ошиблась.

Глава 28

Серафима

На следующий день Багратов находился рядом со мной с самого утра: трусил рядом на пробежке, отвез на английский, забрал на обед, отвез после обеда на уроки этикета, вечером отвел на танцы.

Я попыталась завязать с Марией более личный разговор. Вроде получилось. Мы начали общаться понемногу.

Через неделю я пригласила Марию прогуляться. С одобрительного кивка Багратова.

Мы хорошо погуляли, купили женских безделушек — новую косметику — пудру, помаду и несколько блесков для губ. Я не хотела покупать это барахло, но увидела, что Мария интересуется косметикой, поэтому прогулялась с ней по ТЦ. Потом я предложила Марии поехать в гости, чтобы показать свое увлечение, она согласилась.

Багратов не был против.

Напряжение первых часов общения с незнакомым человеком прошло, я чувствовала себя намного раскованнее в общении с Марией.

Мария восхитилась моим умением составлять букеты, даже попросила для себя один. Я воодушевилась и согласилась сделать.

Потом мы засиделись за фильмом. Было уже поздно… Мария жила далеко, дорога заняла бы много времени.

Я предложила ей остаться на ночь, ведь в доме Багратова полно спален. Она не отказалась. Багратов не был против. Мария отправилась спать к себе, в выделенную ей спальню, напротив моей.

По правде говоря, мне не очень хотелось дружить с Марией. Буквально заставляла себя это делать.

Это происходило натянуто, вымученно.

Но может быть, потом я подружусь с ней по-настоящему?

Хотя какая может получиться дружба из-под палки? Я словила себя на мысли, что делаю это лишь из-за того, чтобы Багратов не злился на Саню, пострадавшего из-за моей неосторожности.

Я узнавала от других: Багратов прострелил ему кисть, плечо и колено. Сегодня Мирон сказал, что Саня идет на поправку, но больше работать на Багратова не будет. Его увезли лечиться в закрытую клинику и уволили с очень хорошим выходным пособием…

Я долго ворочалась, прежде чем уснуть.

***

Черт дернул меня проснуться посреди ночи. Захотелось пить… Я забыла взять себе стакан минеральной воды на ночь, спустилась…

Услышала приглушенный женский смех и низкий бас Багратова. Пробралась на цыпочках.

В гостиной темно, только свет от камина выплясывает на стенах.

Багратов сидит в глубоком кресле у камина.

— А потом вот такое движение, мах, разворот…

Из-за угла я вижу, как крутится перед мужчиной Мария, высоко задрав ногу в коротеньких шортиках.

— Осторожнее ногами маши. А то замахиваешься, как будто возле шеста крутишься, — без тени улыбки говорит Багратов, пристально смотря на Марию.

Она улыбается мягко и призывно ему в ответ.

— Я другим увлекаюсь, но пластика позволяет и более откровенные танцы! Могу показать! — смело предлагает Мария. 

Ах, она коза… Сама предложила показать ему откровенный танец!

Вот же гадина… Мгновенно меняет стиль танца, придает своему телу иные позы, раскачивая бедрами призывно.

Приближается, почти приседает на Багратова…

Больше я смотреть не стала.

Вернулась к себе и выпила хлорированной воды из-под крана в ванной. Невкусно. Но сейчас мне все показалось бы невкусным.

Потом еще долго ворочалась, взбивая подушку, так, словно избивала кого-то!

Дружить?! Как?

Как можно дружить с девушкой, которая нарочно осталась в доме с ночевкой, чтобы своей попой перед чужим мужчиной покрутить?! Увидела, что он при деньгах, и сразу же начала вести себя, как бесстыжая…

Ну, я ей устрою!

*** *** *** 

Утром встала раньше всех. Я почти не спала, но не чувствовала себя уставшей. Была полна какой-то темной, злой энергии. Выполнив зарядку, села по-турецки на сиденье вдоль кромки газона, чтобы перевести дыхание.

— Сегодня ты рано, — звучит позади голос Багратова.

Он протирает сонные глаза. На шее красуется свежая царапина.

Так я и думала, что одним танцем все не ограничилось!

От обиды у меня сводит скулы. Я близка к тому, чтобы разреветься, как маленькая обиженная девочка.

Багратов приказал завести подругу, а она сразу начала на него вешаться, как только я ушла спать. Судя по всему, он не отказался от продолжения… С трудом сдерживаю слезы. Надо дышать через нос размеренно, задерживать воздух и выпускать понемногу.

Пока Багратов разминает затекшие мышцы, я немного справилась с эмоциями. Больше не хочется рыдать. Начинаю бегать.

— Эй, куда… Я еще не размялся! — бросает мне вслед Багратов.

Срывается с места, подстраивается под мой бег, пристраивается сбоку. Я увеличиваю расстояние, перестраиваюсь на дорожку с другой стороны, чтобы не находиться с ним рядом.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Легким ветерком в мою сторону от Багратова сносит запах парфюма — исключительно мужской, но это может ничего не значить! Вдруг он просто принял душ после того, как был с Марией!

Ускоряюсь… Завершаю утреннюю пробежку быстрее, чем всегда. Ни слова не говоря, возвращаюсь в дом. Поднимаюсь к себе.

— Ты сегодня дикая. Неразговорчивая. Что стряслось? — замирает на пороге моей спальни Багратов.

Вытираю полотенцем пот со лба.

— Стряслось то, что не получится у меня с Марией женской дружбы. Вы сказали, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна? — повышаю голос, неожиданно высказавшись неприлично и довольно громко.

На шум даже вышла Мария. Она занимала спальню напротив моей.

Появляется заспанная. Пытается улыбнуться мне!

При виде лживой улыбки у меня внутри все начинает клокотать и бурлить от гнева.

Да как ей только хватило наглости смотреть мне в глаза?!

— К вашему сведению, Тимур, еще более невозможна дружба между женщинами, одна из которых вешается на мужа другой женщины! В доме, где они живут, буквально под носом у “подруги”! Неслыханная наглость!

— Муж?!

Мария бледнеет, переведя взгляд с Багратова на меня и обратно.

— Я думала, это твой отец… Или дядя… — блеет, едва не плача. — Или старший брат. А вы… О черт! Вы женаты?

— Женаты. Как оказалось, у моего супруга весьма своеобразные взгляда на супружеские отношения. Жене запрещено столько же, сколько разрешено мужу! То есть все… Официально сообщаю, что ты, Мария, можешь и дальше крутить задницей перед Тимуром Дамировичем. Говорят, он весьма щедр к своим любовницам. Но от меня хорошего отношения не жди. И букет, который ты просила, я могу выполнить тебе только в одном виде. В виде веника! Которым я бы с удовольствием вымела твою задницу из этого дома. Но хозяин барин, — отвешиваю поклон Багратову. — Ему и решать. Кстати, на танцы я к Марии я больше ходить не желаю. Пойду к другому тренеру! К мужчине с нетрадиционной ориентацией! Уже нашла подходящего тренера из фитнес-центра “Радужные танцы”. Годится же?! — выплевываю яростно. — А теперь извините, мне нужно в душ! — захлопываю дверь, перед этим оттолкнув Багратова.