Страница 11 из 16
Нарушен размер, строка убегает,
Рифма – морозная вязь.
Что тебя там, в глубине ожидает,
Если потеряна связь.
Если рожденные мы для победы,
Врублены силой в ярмо.
И нескончаемой памяти беды,
Словно зияет клеймо.
Мир для войны уготовлено свыше?
Шорох телесных дорог.
Или вести нам скромнее и тише,
Ждать предназначенный срок?
Заброшенная честь
И правилом одним
исправить невозможно,
Все так переплелось,
и верность, и любовь.
И вводится игла
изыскано подкожно,
Очистить – отравить
невидимую кровь.
Заношенная честь,
Потертая тужурка.
Заношенная честь,
Дыра от кобуры.
Заношенная честь,
Погасшая печурка.
Заношенная честь,
Знакомой стороны.
Укрытые мечты,
разорванные нити,
И прошлое, и то,
что снова не пришло.
И мир погряз один
в пророчестве событий,
Печалится ли нам,
что там произошло.
Заброшенная честь,
Потерянная в плавнях.
Заброшенная честь,
Залитая водой.
Заброшенная честь,
Еще жива в медалях.
Заброшенная честь,
Беседует с тобой.
Уходит осень
Накинув шапку набекрень,
Уходит осень.
И солнцем насладится день,
Так между, впрочем.
И отгоревшая листва,
Огнем пожара.
И затрепещется душа,
От идеала.
От совершенства новых форм,
Красивых звуков.
И запыленных серебром,
Вчерашних слухов.
И оживает пустота,
Смахнув пылинки.
Она застыла как мечта,
У той тропинки.
Где след отчетливый от ног,
Идет налево.
Направо струйкой там песок,
Плывет несмело.
А прямо путь загородил,
Высокий ельник.
И здесь никто не проходил,
Цел муравейник.
За Родину!
Одни и те же лица,
Размыты, и серы.
И годы – вереница,
Удавкой у страны.
Нахваливают бойко,
Одну и туже страсть.
А вы держитесь стойко,
У нас одна напасть.
Меняется веками,
Неповторимо суть.
И нашими мозгами,
Так завладела муть.
Доверчивые больно,
Из края снова в край.
Там, где молчать довольно,
И рта не раскрывай.
Последнюю рубаху,
Готовые отдать.
И жизнь свою на плаху,
За Родину! За мать!
И Родина наша святая
По первой ракете пойдет батальон,
В свою штыковую атаку.
И батя комбат так припрячет патрон,
Себе уготовил он плаху.
И ротный кричит, надрываясь, – Вперед!
И пули ласкают шинели.
И намертво лег как подснежники взвод,
А мы ведь войны не хотели.
И фрицы бегут им так страшно Ура…
Бегущих уже добивая.
И наша теперь навсегда высота,
И Родина наша святая.
Молитва
О Господи воздай нам по делам,
И очерти границы в невесомость.
И истреблять других, сжигая склонность,
И справедливость накажи царям.
Нескромно мне просить, но я прошу,
Обремени себя земной заботой.
И слуг твоих, укрывшись позолотой,
Не оставляй в раздумье ты одних.
И напиши на горизонте дней,
Закон, один не знающий бумаги.
И дай нам в руки совершенства флаги,
И правдой духа сделай нас сильней.
И укажи где за чертою смерть,
Не там, а здесь – немедленно, сурово.
И новый мир построит твое слово,
И совестью закаменеет твердь.
Белая ночь
Ветки, ломая черемухи,
Там, где заброшенный сад.
Гроздями спелыми сполохи,
Жизни писали фасад.
Белая, белая, белая,
Белая, белая ночь.
Что ты коварная сделала?
А обещала помочь.
Ловят зарницы акации,
Веером листья сложив.
Света бушуют овации,
Счастье земли сохранив.
Белая, белая, белая,
Белая, белая ночь.
Что ты коварная сделала?
А обещала помочь.
Дали затертые дырами,
Брызжет зарею рассвет.
Меряться пробует силами,
То, что еще у нас нет.
Белая, белая, белая,
Белая, белая ночь.
Что ты коварная сделала?
А обещала помочь.
Мазками жизни
Мазками жизни на лице,
След оставляют наши годы.
Дуб вековой полощут воды,
Доской, прибитой на крыльце.
И безвозвратно навсегда,
Порвется нить на этом свете.
И далью синей на рассвете,
На плаху божьего суда.
За то, что сделали не так,
Мы преклоним свои колени.
Одних продвинут на ступени,
И поглотит кого-то мрак.
И вечность памятью жива,
Земная жизнь не бесконечна.
Ее волна так быстротечна,
И плоть окажется мертва.
Последний маршал
Из прошлого он последний,
И звезд таких больше нет.
Военной науки гений,
И совести русской свет.
Горел, обгоняя пламя,
И доблестью тихой смел.
Солдатам он был как знамя,
Но сделать ни все сумел…
Какой разговор там будет,
Где собраны все теперь?
Они ведь из разных судеб,
Кто первым откроет дверь?
Похвалит Великий Жуков?
И Сталина ждет укор?
Они ведь там выше слухов,
И Брежнев смолчит в упор.
Особый код
Особый код, заложенный веками,
Так глубоко внутри у нас сидит.
И не достать его теперь руками,
И греет души или он горит…
За правду справедливостью взывая,
За счастье, распластавшись по земле.
Не будь его, была бы жизнь другая,
Но в жизни той мы были бы ни те.
И не ласкал бы нас июньский ветер,
Березки стройной скрылась белизна.
И ворковал другим прохладой вечер,
Нам непонятна эта новизна.
И не стяжать заточены мгновенья,
Узлами перевязанная спесь.
В пространстве разбросали свое время,
Но сохранили внутреннюю честь.
И день прошел, и радостью умывшись,
Мы чистотой своей еще скромны.
И так живем годами убедившись,
Изъяны замечаем у страны.
Себя несем, не сознавая, дали,
И думаем не часто наперед.
И были мы или такими стали,
И падаем или идем на взлет?