Нарушая заповеди

Не успел…

Марк нарисовался в тот момент, когда Ангелина перестала о нём думать и бояться его внезапного появления. Теперь он не выглядел виноватым мальчиком — это был жёсткий, холодный и бескомпромиссный мужчина. Перед ней возник совсем другой Марк. Которого Ангелина не знала.

От неё требовалось совсем немного — подменить компактный груз, с которым Богдан должен отправиться в Питер, и тем самым спасти «своего потрошителя трупов» от участи его тихих пациентов.

Так значит… вся эта подработка… предыдущий визит Марка… поездки в Питер… Всё это — звенья одной цепи? И теперь эта цепь станет удавкой для них обоих — для Ангелины и Богдана.

А сейчас слишком большие деньги стояли на кону, чтобы надеяться, что ей с Богданом удастся соскочить с крючка. И самое страшное, что, проводив любимого мужчину, она сама должна навсегда исчезнуть из его жизни. Никто не должен связать её с этим делом и с курьером.

Ангелина не понимала, на что надеялась, когда рыдала и умоляла Богдана отменить поездку. Она просто была не в состоянии адекватно мыслить в тот момент, когда уже знала, что больше никогда не увидит человека, ставшего для неё смыслом жизни, ставшего всем её миром… Человека, которому она только что искромсала жизнь.

Ангелина вернулась в Москву лишь спустя три года. Три года в шкуре подлой твари и с дырой в сердце. Лев Адамович снова был рулевым, и теперь в его руках был надёжный рычаг давления на свою непокорную девочку. Часть средств, поднятых благодаря Ангелине, Палец инвестировал в её образование, тем самым удерживая дочь вдали от страны. А в качестве утешительной пилюли Ангелина каждый месяц получала фото Богдана, как доказательство, что он жив. Но жив ли? По фото этого не скажешь. Он сильно осунулся, похудел и выглядел очень мрачным. Ангелина понимала, что с ним происходит… Они оба были живы лишь снаружи.

«Готов. Какие же вы все предсказуемые!» — думала Ангелина, одаривая своего визави обворожительной улыбкой.

Она смотрела на Тимура Баева, потерявшего глаза в её декольте, и понимала, что ей придётся сильно постараться, чтобы выглядеть достаточно убедительной. А иначе этот обходительный монстр сожрёт её. Наверняка главный Палец был не в себе, когда задумал породниться с Баевым. И тот факт, что Тимур заинтересовался Ангелиной (да и то не с первой встречи), говорит лишь о том, что он самец, и да — кое-что от неё хочет. И это точно не женитьба. Вряд ли такие, как он, вообще женятся. Глядя на лицо Баева, отмеченное глубокими шрамами, Ангелина видела опасного хищника. Такие не знают жалости и не испытывают сострадания.

Хотя… может, оно и к лучшему?

Она ошиблась. В отношении этого человека Ангелина ошиблась во всём. Баев действительно привёз её к себе, но, прежде чем уложить в постель, поинтересовался:

— Неужели Палец отважился подложить под меня свою дочь? Он ждёт, что я женюсь на тебе или ему достаточно, чтобы я подписал его чёртов договор?

— Думаю, и то, и другое, — смущённо ответила Ангелина, проникшись благодарностью к Тимуру за то, что он не стал играть с ней, вынуждая изображать влюблённую идиотку.

— И чем же он тебя держит? Или ты сама заинтересована?

Ей хватило минуты, чтобы решиться. Терять давно уже было нечего.

— А ты можешь меня защитить? — спросила с вызовом и скрытой надеждой.

Он ощупал плотоядным взглядом её сочное тело и произнёс:

— Ты ведь понимаешь, что я не занимаюсь благотворительностью? Время подумать у тебя до утра. Сегодня переночуешь в соседней спальне.

«Спасибо тебе, мой нечаянный рыцарь… опасного образа», — мысленно благодарила Ангелина. Ей было нужно это время, чтобы понять, насколько она сможет довериться этому человеку и как постараться вывести из-под удара Марка. Глупого, запутавшегося Марка…

Уйдя с головой в свои мысли, Богдан ничего не замечал вокруг. Он ненавидел Баева за то, что тот посмел касаться его женщины, и ненавидел себя за то, что сам не смог её защитить. А Баев смог. Он вытащил из задницы их обоих, оставив Богдану в наказание один из банковских кредитов. Остальные финансовые обязательства Баев перевёл на своего несостоявшегося тестя.

Заслужил ли Богдан свой второй шанс? Как же мало он знал Ангелину… А если уж откровенно, то не знал совсем. Топил себя в собственном горе и даже не предполагал, что его девочке всё это время было не легче. Она пришла к нему сама и всё рассказала. И тоже винила во всём себя. Как же сложно жить… в этой жизни…

Конечно, он не мог рассказать Тёмному обо всём, что узнал сам, и постарался выдать усечённую версию. Заслужил ли он, Богдан, бескорыстную помощь, подаренную этим мальчишкой? Наверное, только по-настоящему битые жизнью способны понять другого. Богдан чувствовал себя в долгу перед Романом. Он не был уверен, что смог бы поступить так же, и поэтому знал, что не заслуживает второго шанса. Но ни за что от него не откажется!

Роман

Я наблюдал за погрузившимся глубоко в себя Пилой и не хотел ему мешать. Прощать Ангелину или нет — решать только ему, и я думаю, что он уже всё решил для себя.

Я благодарен был Баеву. Знаю, что ему плевать на Пилу, но всё же он сдержал обещание. Я своё тоже сдержу.

— Считаешь меня потерянным грешником? — неожиданно спросил Богдан.

— С этим тебе точно не ко мне, — смеюсь, выставив перед ним раскрытые ладони. — Но знаешь, Богдан, гнев Божий против греха и его сострадание к грешнику находятся в равновесии.

— Э-э, что-то слишком сложно, — он тоже смеётся. — Но спасибо тебе, брат! И вот что… мне показалось… Да нет, не показалось… Короче, Роман, ты очень нужен ей, этой маленькой Баевой.

Мне стоит огромного труда скрыть собственные эмоции. Я непременно вернусь к этой мысли, но без посторонних.

— Услышал тебя. Ты мне лучше вот что скажи — почему ты для всех Борис? В этом скрыт какой-то тайный смысл?

— Думаю, об этом стоит спросить того долбодятла, который так меня однажды назвал. Все легко подхватили, а я… Ну, ты знаешь, что спорить — это не моё.

Я смотрю вслед удаляющейся старенькой «Мазде» и думаю, какой я кретин. Теперь у меня снова имеется стартовый капитал для реализации своей мечты. Мне есть, что предложить своей девочке. Но… захочет ли она теперь меня слышать?

Я сменил номер мобильного и малодушно удалил контакт Евы из телефонной книги. Но не из памяти. Я запомнил каждую цифру. Пальцы подрагивают, как у запойного алкоголика, когда тычу ими в сенсорный экран.

Гудок, второй… шестой…

Пожалуйста!.. Ответь мне, Ева!..

89. Евлалия

Париж

Мои, уже привычные, телохранители почему-то пропали из зоны видимости, и я от греха подальше стараюсь быть вежливой рядом с этим самоуверенным мажором. Откуда он вообще знает моё имя? Может, он от Дианы?

Но парень уже не обращает на меня внимание. Он тычет в экран мобильника и прикладывает телефон к уху.

— Алло, Мышка, я на месте. Скажи своей протеже, что я ем только взрослых девочек.

Вот же сволочь! И что это ещё за мышка? Да что вообще происходит?!

За мобильник красавчика я берусь словно за ядовитую змею…

— Алло, — тихо произношу в микрофон и прислушиваюсь.

Ожидаемо — это Диана.

— Доброе утро, Ева! Прости, что не предупредила заранее, просто завтра по всей стране праздник, и я очень не хочу, чтобы ты была одна в этот день. Ева, ты должна быть с семьёй, — С семьёй?! — если ты, конечно, не против. Тебе у нас понравится, милая, обещаю! Сейчас за тобой подъехал мой сын Реми…

Сын?! Серьёзно?

Я поднимаю взгляд на красавчика, который даже не думает маскировать выражение смертельной скуки на лице. Ну, да — для мужа он слишком молодой и выпендристый. Такой точно ни за кого умирать не станет, скорее, пойдёт по трупам.