Таро: падающая башня

Закрыв наконец-то дверь, я села на диван и закурила, в первый раз в жизни. Мне нужно было о многом подумать. На столе, среди использованных шприцов и ампул, стояла непочатая бутылка шампанского. Мда-а. Вот тебе и романтический вечер. Вот все у меня не как у людей.

Но неужели все таки мой приворот сработал. Тогда почему так криво. И неужели это из-за него Ромке стало так плохо. Я схватилась за книгу. Там ничего не было про такие последствия, вряд ли все привороженные в кому впадают. Да не может этого быть. Вон мама рассказывала, что тетка у нее на работе таким образом гулящего муженька вернула. Съездила к бабке-шептухе и все, стал ее козел и бабник – ягненочком послушным. Говорит, супругу чуть ли не каждый день в койку тянет, а с другими ни-ни. Где же я то прокололась? А главное: что делать? Романа надо спасать.

В больницу, к Ромке я не ездила. Во-первых, потому что в палату реанимации все равно никого не пускали, а во-вторых, потому что боялась наткнуться на Ромкиных родственников, а паче того на Катьку. Мне хватило и одного раза, когда я приехала, чтобы узнать у врача, не нужно ли чего. И надо же такому случиться, там как раз была Катька. И ведь где-то час я проторчала у отделения, выжидала, когда она придет, чтоб уж точно разминуться. Прождав приличное время, я подумала, что сегодня ее не будет и смело потопала к врачу. Оказалась, что эта мадам уже с утра там сидит. Врач нас еле растащил. Катька, пробурчав что-то о «бессовестных шлюхах, которые на чужое зарятся», больно толкнула меня локтем и выскочила на улицу. Я неторопливо огляделась. У палаты реанимации маялись родственники пациентов. Одни стояли, прислонившись к стене и разговаривали, другие тихонько плакали, отводя лица и торопливо вытирая глаза, словно стеснясь своих слез. И у всех, буквально у всех тоска и боль во взгляде. Я обратила внимание на одну женщину, она стояла отдельно ото всех, и читала книгу. Еще не старая, но с обильной сединой в волосах и с гордой осанкой, она производила впечатление человека, которого жизнь отпинала по всем болевым точкам, но который еще не скис. Это уже потом я узнала, что у женщины в руках был молитвенник, а тогда мне показалось почти кощунственным такое отношение к ситуации. Интересно, подумала я – кто у неё там, в реанимации? Дочь? Сын? Муж? И как она может читать в такой момент.

Наконец вышла медсестра. Люди с надеждой бросились к ней, отпихивая друг друга и переругиваясь. Всем хотелось в первую очередь узнать новости о близких. Кто-то отходил немного успокоенный. Наверное это те, у чьих родственников не было ухудшений. Кто-то начинал несмело улыбаться, а кто-то, уже не стесняясь, рыдал в голос. Я подошла последней. Мое дело было особенным. За небольшую мзду медсестра согласилась передавать мне новости о Роме по телефону. Его состояние оставалось неизменным. Последние обследования показали, что патологий у него нет, как нет внезапно возникших образований, осложнений и прочего. Ему предстояло еще сканирование мозга, чтобы исключить наличие опухолей, но я и так знала, он здоров.

На крыльце я закурила и увидела ту женщину с книгой, она пристроилась на лавке и тоже дымила сигаретой. Я не увидела на ее лице ни слез, ни улыбки, значит и у ее родственника состояние было прежним. Женщина тоже меня заметила и похлопала по скамейке рядом с собой. Я села. Несколько минут мы молча курили, сплоченные одним горем. Наконец я спросила:

– У вас кто там? – мотнула головой в сторону реанимации.

– Сын.

– А что с ним?

– Он у меня гонщик.

– По профессии?

– Нет. По жизни.

– …

– Любил скорость, адреналин, женщин и новые впечатления. Будто стремился за одну жизнь прожить две или три. Торопился узнать на вкус острые ощущения. Я все время боялась за него. Он то лез в горы, то уходил в пещеры со спалеологами, то сплавлялся на байдарках. Теперь вот это… -женщина затянулась.

– Что?

– Новое увлечение. Гоняли как бешеные …. Там название какое-то дурацкое. Стритрестлинг, что ли.

– Стритрейсинг?

– Да, да, кажется так.

– Что же случилось?

– Стас и его друг постоянно соревновались между собой, выигрывал то один, то второй, а моему хотелось стать абсолютным чемпионом. Он днями не вылезал из гаража, все тюнинговал свой байк. Так он сам говорил. И вот полгода назад у них было очередное соревнование. Они нашли новую трассу, где недавно положили асфальт. Проверили за день, все было нормально. Но днем асфальт нагрелся так, что пошел волнами. Ты же знаешь наши дороги и коммунальщиков.

Я кивнула.

– Ну вот. Это было незаметно, если ехать спокойно, но на тех скоростях, на которых они носились, каждая мелочь могла стать решающей.

Женщина замолчала, видно заново проживая трагический момент. Я осторожно уточнила:

– Он не справился с управлением?

– Машина пошла юзом, потом перевернулась, несколько раз …Его собирали по кусочкам. Он вроде выжил, но в сознание так и не пришел. Врачи давно убеждают меня отключить аппарат искусственного дыхания, мол, все равно не жилец… Но я надеюсь, что однажды он очнется и…

Мне была понятна ее вера в чудо. Не так давно я и сама так отчаянно заблуждалась.

Женщина сморгнула непрошенные слезы и поинтересовалось:

– А у тебя там кто?

– Друг…

– Друг? Хм… За друзей, не переживают так как ты, милочка. Только за любимых.

Дальше она расспрашивать не стала и тактично умолкла.

Я подивилась ее проницательности. И вдруг… Мне захотелось с ней поделиться, рассказать все-все, ничего не тая и не боясь.

В психологии есть такое понятие «эффект попутчика». Когда люди охотно делятся своими проблемами и переживаниями с совершенно незнакомыми людьми в поезде, в очереди, в самолете. Ты знаешь, что тебе не будет стыдно перед попутчиком за свою откровенность. Тебе все равно, что он подумает. Пройдет час или день, вы расстанетесь и твои тайны уйдут вместе с ним. Если повезет – попутчик окажется мудрым и внимательным, он молча выслушает тебя, не выказывая своего отношения к ситуации, а может даже дать дельный совет.

И я рассказала этой незнакомке свою историю, начиная с того, как я влюбилась, заканчивая тем, как Ромка оказался в больнице.

Она слушала спокойно, не перебивала. Я закончила и закрыла глаза. Ну вот, сейчас услышу нелестное «шалава», и она уйдет, плюнув мне под ноги. Но вместо этого ощутила легкое прикосновение. Незнакомка погладила меня по голове и сказала:

– Бедная девочка. Наверное это было очень тяжело: быть рядом с ним и видеть его любовь не к тебе.

Я осторожно открыла глаза, ожидая подвоха, но собеседница смотрела на меня с искренним сочувствием, и ни капли осуждения.

От такого участия я чуть не расплакалась.

– Что же мне теперь делать? – всхлипнула я.

– В церковь идти тебе, девочка, в церковь. Молиться. Просить Господа, чтобы он вернул душу любимого, и грех твой простил. Ты же, как я поняла, его от той девчонки не отвораживала?

– Не-е-ет… А что? Это имеет какое-то значение?

– А как же. Он ведь любил ее, не тебя. Такие связи так просто не рушатся. Ты заставила его метаться между своим выбором и приворотным. А когда он к тебе целоваться полез, душа не выдержала резонанса и вот результат.

– А что, церковь поможет?

– Не знаю. Но это единственный вариант. Я туда уже полгода, каждый день, как на работу хожу. Правда… Можешь попробовать обратиться к хорошему медиуму, который с душами говорить умеет, но вряд ли ты найдешь такого. Они все сплошь шарлатаны.

ГЛАВА 5 Знакомьтесь. Элеонора

Опять пустышка – подумала я, откидывая в сторону очередное объявление. Это было уже двадцатое по счету, а результат никакой. Мне даже не надо было встречаться с этими…«экстрасенсами», чтобы понять: на том конце провода мошенники. Не успев услышать мой вопрос, они поспешно заводили такую историю. Дескать «Не говорите ничего, мы все знаем, все провидим», Если звонила молодая девушка, такая как я, значит у нее проблемы на личном фронте. А какие же еще могут быть проблемы у молодых девушек? или парень бросил, или муж гуляет.. И никакого чуда, сплошная психология. С такими я не разговаривала. Услышав неверные предположения о причине моего звонка, молча клала трубку. Мне даже попался один ушлый маг, который лечил бесплодие естественным способом. Ну правильно, пользовал доверчивых дур почем зря. Вот интересно, а как он выкручивался с мужиками, если те к нему обращались, или ему все равно, лишь бы на халяву. Вдоволь похихикав над своими крамольными мыслями, я взялась за очередную вырезку.