Страница 88 из 99
Я поднажал и вырвался из отстающих в авангард. Правда, довольно быстро об этом пожалел, потому что мне тут же вручили брезентовый сверток палатки. Переходящий приз, ага. Сначала я волок его за пришитую к боку тюка лямку. Пипец, неудобно, конечно! Пришита эта «ручка» была не строго по центру, так что один край все время перевешивал. Ну и весила палатка килограммов, наверное, пять. Так что перетягивала на один бок мою и так не очень уравновешенную фигуру. Тогда я обхватил ее обеими руками и прижал к себе. Стало удобнее, но ненадолго. Оставленные в покое лямки рюкзака жадно впились в мои плечи и принялись из грызть.
Блин, и зачем я полез геройствовать? Плелся бы себе в хвосте колонны... Вряд ли кто-то пришел бы туда искать меня, чтобы палатку вручить...
— Эй, а чья очередь нести масло? — раздался откуда-то спереди голос Баженова. — Я уже замаялся с этим котелком!
О, точно! Еще же масло в воде! Я представил тонкую ручку котелка, врезающуюся в ладонь и покрепче обнял свой брезентовый тючок.
Соболья застава наступила как-то внезапно. Мы шли-шли, устроили еще два привала, правда больше не ели. И привалы были короче — так, поваляться на травке несколько минут и топать дальше. На втором даже не все рюкзаки снимали — прямо в них расселись вдоль тропинки. Когда подъем закончился, мы некоторое время шли по вершине длинного холма, в одном месте деревья расступились, и нам даже удалось понаслаждаться пейзажем. Зеленое море леса, покрывающее невысокие холмы. Внизу серебрится озерцо, вдали туманной дымкой скрыт берег широкой Киневы.
Потом начали спуск вниз по неудобной скользкой тропинке. Ноги то и дело норовили соскользнуть.
Потом тропа снова начала петлять между больших деревьев, впереди идущие в какой-то момент даже запели какую-то песню. Но быстро сбились, все-таки пеший поход с рюкзаками только в кино под бодрые песни происходит. В реальности заботят совсем другие проблемы. Как бы не споткнуться и не рухнуть. Кажется, лейкопластырь сполз с вспотевшей пятки, и теперь там стерто уже, наверное, до крови. Крапива дурацкая, час назад руку обжег, до сих пор горит.
А потом вдруг спереди раздаются радостные крики.
И мы внезапно у цели.
Я плюхнулся на задницу вместа с рюкзаком и осмотрелся. Обширная поляна кое-где заросла кустами. С правой стороны стоял каркас из толстенных жердей и грубо сколоченные скамейки. На каркас, по всей видимости, надо натянуть тент, и у нас будет крыша над «столовой». С левой стороны поляну огибал ручей, спуск к которому тоже был оборудован — мостки покосились и потемнели, но все еще были явно пригодны к использованию.
— Вон там запруда и можно будет искупаться, — Игорь махнул рукой в сторону двух корявых сосен.
— Ура... — слабым, но радостным голосом отозвался Марчуков. Сейчас он тоже не прыгал, а полулежал на собственном рюкзаке, как и все другие-прочие.
Еще на поляне было костровище, обложенное большими плоскими камнями. Судя по углям, использовали его не так уж и давно.
— Ну и что вы разлеглись? — бодро заявил мой отец, пришедший на поляну последним. — А палатки за вас кто будет ставить, Пушкин?