На волоске

— Всех девушек одному канафару? – мы стояли возле нашего дома, и я не могла остановиться с вопросами. Дашала хорошо знала о жизни на ее землях, о пустыне, и даже о землях, где жила Малисат – бывшая хозяйка моего нынешнего тела.

— Да, у него уже есть вот столько жен, - девушка показала мне на пальцах восемь, - он очень силен и богат. Один из наших будущих сыновей должен был бы вернуться к моему отцу и матери, и они воспитали бы его как своего сына. Так балайцы и пустынные странники объединяют свой союз. Канафары пустыни никогда не нападут на Балию, ведь там живут их сыновья, - гордо добавила Дашала, и хотела сказать что-то еще, но в эту секунду со стороны кухни раздался грохот и женский визг. Я бросилась к кухне и увидела именно то, чего и ждала, и боялась: Лафат уронил пустой деревянный чан прямо рядом с очагом, где стояли железные котлы.

Увидев меня, не обращая внимания на крики служанок, он чуть заметно мотнул головой. Это значило, что ночью мы уйдем.

Дашала оказалась неглупой девочкой, а еще, она сообщила, что ей уже исполнилось четырнадцать. В этом мире ее возраст был совсем не юным. Замуж выходили и раньше. То, что она спокойно приняла решение отца сделать ее черт-те какой по счету женой песчаного канафара, давало надежду, что и с нами она уйдет легко. Хотелось верить, что Лафат в нашей команде только добавит доверия.

— Эти волосы… Они от той девушки, что лежит в комнате? Она такая… белая, как корни травы без солнца, - увидев мою работу, спросила Дашала.

— Да, но говорить о волосах здесь нельзя. Даже упоминать.

— Ты забрала ее волосы? И мои тоже заберешь? – девочка несколько напряглась.

— Нет. Не заберу. Ты будешь помогать мне, - мы с Критой договорились, что ни слова не расскажем ей о побеге, и только когда будем за пределами этого дома, когда уйдем далеко, раскроем карты. Потому что, если что-то пойдет не так, она не должна знать о наших планах.

Мне не терпелось рассказать Лафату, что украли ее из пустыни, а не из Балаи, хотелось быстрее успокоить его, ведь он думал сейчас лишь о своих детях.

— Помогай мне, пока Мали сходит в душ, а потом и мы с тобой помоемся перед сном. Твоя одежда… в которой ты пришла сюда. Где она? Спросила осторожно у девочки Крита.

— Ее постирали. И обещали отдать, потому что мне нельзя ходить с голыми ногами, как вы, - она указала на наши голые лодыжки.

— Хорошо, но ты не переживай, эта рубашка достаточно длинная, - успокаивала ее Крита, пока я отправилась к кухне. Оставшиеся там кругляши из каши нужно было тоже забрать. Неясно, сколько времени мы не сможем найти хоть какую-то еду. А теперь у нас был еще один рот. Крита сказала, что ее знакомая служанка оставила нам что-то в котелке, прямо между чистыми котлами. Я решила, что и второй котелок нам будет нужен. Первого, маленького, точно будет мало.

Жара отходила, и долгожданная прохлада будто питала тело новыми силами. Спать сегодня не придется, да и кто знает, когда еще будет возможность прилечь. За забором, там же, где висела чистая одежда, на каменной стене, густо смазанные маслом, стояли сапоги. Две пары хороших, видимо, принадлежавших хозяйке. Босые ноги Криты и Дашалы сильно затормозили бы нас в дороге, но теперь я даже улыбнулась.

Помывшись, я тщательно вытерла тело, долго расчесывала общим гребнем, лежавшим здесь же, волосы. Заплела их в косу, перевязала кусочком ткани, оторванным от куска, что играл роль полотенца.

Долго стояла, вслушиваясь в тишину, которую прерывало лишь редкое блеяние ягнят. Потом свернула сырую ткань, прихватила гребень, и пошла к кухне. Припасенная служанкой еда оказалась не просто ценной, а королевским подарком для дороги. Сушеное или вяленое мясо, пластики которого лежали в холщовом мешке были туго набиты в котелок литра на три. Здесь же лежал камень и палочка, размером с палец, похожая на уголёшку. Этим они поджигают дрова. Значит, служанка Криты была в курсе событий и старается чем только может увеличить наши шансы на выживание в этом походе.

Не думая долго, я отправилась к другим нашим схронам. Из кустов достала сухари в тряпичных мешках, аккуратно достала нож и немного постояла еще в своем тайном месте.

Вдруг я услышала шепот на лестнице. Обычно девушки редко выходили ночами, только в туалет, и чаще под самое утро. А тем более, парами. Дружба между ними здесь не была в почете. Каждый был за себя. Скоро начинался новый цикл, когда все эти домики будут заняты гостями, и та, что останется невостребованной, скорее всего, должна будет отправиться в пустыню. Дежурство там не было желанным.

Я не то, чтобы двигаться, я боялась дышать. Обнаруженные при мне запасы, а тем более нож, точно бы решили мою судьбу, и ускорили мой выход из этого дома вперед ногами. По шепоту я не могла понять кто это, да и слов было не разобрать, но срывающийся с шепота на плачь голос был мне очень знаком. Пару минут они стояли на лестнице, но потом поднялись в комнаты.

Выбежав из своего укромного местечка я стрелой понеслась к домику, и обнаружила там только Дашалу. Она сидела на подушках, скручивала в рулончик пришитые к ткани волосы, как я учила Криту. Видимо, она успела рассказать ей, что надо делать.

— А где Крита? – я по привычке уже спросила шепотом, но девочка все равно испугалась и резко подняла на меня глаза.

— Она пошла мыться. Я не пойду, вчера меня уже помыли, а если я буду мыть тело каждый день, оно станет белым, как у Палии, - совершенно серьезно заявила та.

Как я могла пропустить Криту? Может быть она прошмыгнула как раз тогда, когда я пряталась в кустах, и именно поэтому шепчущаяся с кем-то Палия ушла в комнату?

Убрав все припасы в один из сшитых рюкзаков, я быстро засунула его под подушки. Дашала не придала этому значения, и я, выдохнув отправилась к душу, чтобы найти Криту. Мы не планировали сновать по двору всю ночь, но какая-то суета явно начиналась, и меня это пугало.

В душе никого не было, и мое сердце упало. Еще страшнее стало, когда кто-то схватил меня сзади и, прижав одной рукой к себе, второй лапищей закрыл рот.

— Я Лафат, Мали, не кричи, - спокойно, как всегда, сказал великан и ослабил хватку. Я выдохнула и обернулась к нему.

— Криту не видел?

— Нет. Она не с тобой? - он заметно запереживал.

— Кто-то шептался на лестнице, но Крите не с кем там разговаривать, - задумчиво предположила я.

— Значит, есть с кем, - еще тише ответил Лафат и глубоко вздохнул. Мы стояли за душем, возле того самого бревна, которое поворачивалось и открывало выход, если знать где нажать.

— Я иду к дому. Жди нас прямо за стеной, - прошептала я Лафату и шагнула в направлении домиков, молясь про себя, чтобы Крита была там, и ее исчезновение оказалось банальной невнимательностью с моей стороны, хоть и понимала, что разминуться с ней было просто негде.

— Я собрал все вещи, еду и другое, необходимое нам.

— Хорошо. Мы скоро, - уже чуть слышно ответила я.

Ладошки вспотели, в горле стоял ледяной ком, будто только что проглотила огромный холодный кусок мороженного. «Господи, прошу тебя, лишь бы все прошло как хотели, лишь бы просто выйти отсюда, а о том, что будет дальше, буду переживать после», - говорила я про себя, пытаясь заглушить биение пульса в голове.

— Ну что? – голос Криты от дома моментально растопил холод в горле и руки перестали дрожать.

— Лафат ждет нас. Нужно идти, - тихо сказала я и подтолкнула ее в дом. Дашала смотрела на нас широко раскрытыми глазами и молчала.

— Дашала, сейчас мы вместе тихо уйдем отсюда, далеко – далеко, и там, где мы найдем дом, мы будем жить, - собирая свои инструменты, спокойно говорила я в сторону девочки. На самое дно сумки, завернутые в одежду служанки, легли светящиеся водоросли. Кто знает, может, продав их, мы сможем оплатить дорогу или просто пригодятся на новом месте. Крита складывала сухари, сушеное мясо и какие-то тряпки. У меня не было времени узнать где она их взяла.

— А если нас поймают? – шепотом спросила Дашала.