Страница 11 из 43
Вдруг котовороны — это любимое лакомство дракона.
— Ну уж нет! Прослежу, чтобы ты не набедокурила еще больше. Ты ж без присмотра во что-то влезешь! — дальше птица углубляется в свои бурчания.
Нет, котом он однозначно был лучше! Мозг не клевал!
А меж тем вокруг нас все меняется. Больше нет розового солнца, синее небо осталось позади. Такое ощущение, что я снова попала в новый мир. На этот раз в ад.
Становится дико жарко. Вдалеке виднеется темно-багровое солнце и небо окрашено в алый цвет. С высоты полета мне видны красные крыши домов, по земле расползаются ручейки, очень похожие на лаву. По телу струится пот. Становится все жарче и жарче.
— Красное королевство, — шепчу.
— По всей видимости, оно, — подтверждает мои догадки Семен.
Он как-то притих. Смотрит на мир, и даже его глаза-бусинки заметно увеличились. Жутко. Страшно.
После цветущего синего королевства мы попадаем в мрачное, багровое пекло. С высоты полета хорошо видны вулканы. Черные тучи на алом небе. Бррр… тут меня точно ничего хорошего не ждет!
Дракон тем временем, замедляется. Мы идем на посадку! Момент истины приближается. Жуть, как страшно! Но я так просто не сдамся! Меня не запугать! Это я так настраиваюсь к новой войне! Прогоняю страх.
Мы приземляемся на огромном поле. Тут нет ничего кроме выжженной земли, немного поодаль мерцает озеро с багровой водой. Далее идет лес, деревья шелестят красными листьями. А на возвышении виднеется огромный замок из черного кирпича. Один вид королевства нагоняет депрессию. А еще нещадно печет солнце. Мозги плавятся.
Но жуткий антураж можно перетерпеть. Гораздо большая опасность — чудище рядом со мной.
Дракон сидит метрах в десяти боком и смотрит на меня одним огромным глазом. Там растекается лава. От взгляда становится еще жарче, если это вообще возможно.
Я застываю как вкопанная. Так и стоим, играем в гляделки.
— Что тебе от меня надо? — хмурюсь.
И тут дракон резко начинает уменьшаться в размерах. На моих глазах пропадают крылья, чешуя, шипы. Все происходит очень быстро и завораживающе. Воздух раскаляется до предела. Отступаю на шаг. Нет! Мои глаза! Я не хочу это видеть! Так нечестно!
Сгладываю вязкую слюну. Передо до мной стоит мужчина. Обнаженный! На бронзовом мускулистом теле играют алые блики. Кожа смуглая, гладкая, манящая. Отчетливо просматривается каждая рельефная мышца. Таких не бывает! Это плод моего воображения! Кто-то залез ко мне в голову и своровал оттуда образ идеального мужика! А внизу у него… Не смотреть! Фу! Нельзя! Но я все же смотрю. Судорожно облизываюсь…
Что сказать… Фигура божественная…
А вот поднять взгляд оказывается труднее. Лицо… как он выглядит… Дух захватывает от предвкушения…
Но он и тут, превосходит все мои даже смелые фантазии… Это запрещенный прием! Нельзя быть таким сногсшибательным!
Жадно рассматриваю черты лица. Мужчина тем временем поднимает руку вверх, щелкает пальцами, в тот же миг черный ворон подлетает и кидает ему одежду. Он не спеша одевается, не сводит с меня взгляда. Какие же у него глаза… окантовка радужки практически черная, с багровыми вкраплениями, а ближе к середине светлеет. Он гипнотизирует. Затягивает. Невозможно разорвать контакт. Сердце пускается вскачь.
Зачем он одевается?! Зачем прячет красоту?! Мелькают идиотские мысли. Сама себя не узнаю. Чуть не теряю голову от незнакомого мужика. Скорее всего, врага.
— Августина, — нарушает молчание. Этот голос… проходится по нервным окончаниям. Даже не сразу соображаю, каким именем он меня назвал. — Ты реально думала, что я прощу твое предательство?
— Чего? — я сбита с толку. Плохо соображаю. Его хриплый томный голос опутывает.
Мысленно даю себе оплеуху. Пора приходить в себя. По своему опыту знаю, чем красивее мужик, тем большим козлом он в итоге оказывается. Только почему-то определение «козел» совсем не подходит незнакомцу.
— Ты выбрала Мирграда. И проиграла, — на идеально очерченных губах появляется хищный оскал. — Неужели реально думала, что сможешь от меня сбежать?
Что тут ответить? Он сначала сразил меня наповал. Использовал запрещенный прием. До сих пор перед глазами его обнаженное тело. Ммм… как это развидеть? Как избавиться от этого наваждения?
Я начинаю тихо ненавидеть Августину. Вот какого она свалила на меня свои косяки? Какие договоренности? Что этому красавчику… тьфу ты… вражескому дракону от меня надо?
— У нее последнее время проблемы с головой. Так что не удивительно, — вмешивается в наш разговор Семен.
Это он типа так «помогает»? И на меня оборачивается, пускает молнию, попадает мне в руку. И едва заметно качает головой. Это он мне подсказывает не признаваться?
Так это и так понятно. Если дракон узнает, что я попаданка, и во мне нет надобности, то… последует примеру моего муженька. Или еще чего хуже придумает.
Эх, надо выкручиваться. Еще бы знать как?!
— Проблемы с головой не помешали сказать «Да» у алтаря, — прошивает меня таким взглядом, что еще немного и сожжет. Костра не надо.
Смахиваю пот с виска.
— Так было надо! — гордо вздергиваю подбородок.
Меньше слов, труднее спалиться.
— А подарок мой вижу заговорил, — кивает в сторону Семена.
Хм… значит, дракон подарил птицу Авустине. Ворон молчал, пока в него не вселился Семен.
Какие у них были отношения? Непонятный и противный червяк ползает под ребром, кусает за сердце. Мне какое дело? У меня забот и без этого хватает.
— А как тут не заговоришь, — машет у него перед лицом крыльями Семен. — За ней глаз да глаз нужен.
Давай, давай, вредный котоворон, засаживай меня еще глубже! Прикрывай свою радужную пятую точку! Зла на него не хватает!
— Притворялась знатно, я почти поверил, — делает шаг ко мне.
В глазах пляшут языки пламени. Они у него раскосые, с длиннющими черными загнутыми ресницами. Прямой ровный нос, высокие скулы, а губы… почему они у дракона такие чувственные? Полные, яркие, идеально очерченные. А эта хищная улыбка! Запрещенный прием!
— Чего ты ждешь? — скрещиваю руки на груди. — Оправданий? Так их не будет.
Прищуривается. Подходит вплотную ко мне. Ааа… как же жарко… А запах, у меня голова кругом, мускус, пряность и горечь, какая-то сумасбродная, крышесносная смесь. Делаю глубокий вдох. Меня ведет.
Что со мной творится? Никогда от мужиков голову не теряла. А ту будто неподконтрольная сила тянет меня к нему. В горле пересохло, нервы оголены, внутри пекло.
— Ты так жаждала возможности лечь под Мирграда? — берет меня двумя пальцами за подбородок.
Меня прошибает током. Сердце трепещет в горле. Кожа раскаляется. Дыхание учащается.
Собственная реакция бесит. Не позволю я какому-то там дракону, пусть и красавчику, так на меня влиять! Хватит!
Жизнь меня научила, чем больше мужику открываешься, тем он больнее потом делает.
Толкаю его в грудь. Мужик пошатывается и отступает. На черной рубахе дымятся следы моих рук.
Отлично! Я пропалила ему одежду, и теперь снова мой взгляд скользит по рельефному телу, что виднеется в дырках.
— Кем ты себя возомнил? Я свободная девушка! И только мне решать с кем и когда! — фыркаю.
— О как заговорила, — запрокидывает голову и раскатисто хохочет. Звуки по моим нервам играют. Пробуждают что-то темное, сильное, неподконтрольное. — Смею напомнить, ты замужем. Муж решил вместо союза, тебя поджарить. Так что тут проигрыш по всем фронтам, Августина, и никак не свобода.
Резко прекращает смеяться. И полосует мня взглядом. Сейчас у него глаза становятся темно-зелеными, со светлыми прожилками. А взгляд еще сильнее затягивает. Он будто лианой оплетается по моему телу, связывает по рукам и ногам.
У него что глаза хамелеоны? Что он вообще такое? Мне пора начинать опасаться?
— А нечего было заявляться! — огрызаюсь. — Я прекрасно со всем справлялась без тебя!
С сожалением думаю, что мне реально не хватило совсем чуть-чуть, чтобы вырваться.