Страница 5 из 32
Колдун – зараза пакостливая, умирать особо не торопится. Лежит себе, кольями осиновыми пробитый, чахнет, но до конца не сдыхает. Напрасно Морана-Смерть в окошко глядит, душу черную поджидая. Нет, томятся злодеи в тюрьме, судьбу клянут, истаивают, а до конца помереть не могут.
Вот и от Ромкиной находки, похоже, кожа да кости остались. Но, дорогие кожа да кости, по цене, как бы не дороже свинцовой фиговины вышли.
Главное с колдуном, как очнется, о цене договорится. Задарма Роман помогать никому намерения не имеет. Задарма только дураки работают и энтузиасты.
– Ничего. – взваливая на плечо древние кости, пробормотал Зябкин. – Договоримся.
Глава 2 Командировка в Гадюкино
– Нет! Нет! Артур Петрович, не уговаривайте меня. Я, все равно, никуда не поеду. Нет! Окончательно и бесповоротно!
Молодая девушка, темноволосая, ясноглазая и розовощекая, с возмущением уставилась на своё руководство, для вящего подтверждения своих слов, топнув ногой, обутой в запыленный кроссовок.
Разумеется, для достижения нужного эффекта, топать полагалось ножкой, обтянутой тонким чулочком и обутой в изящные туфельки, но, чего нет, того – нет, так что, топали в чём пришлось.
– Нет у тебя совести, Кобыла. – руководство строго взглянуло на строптивую сотрудницу и укоризненно кивнуло. – Нет. Печально.
– Кобылка! – девушка едва не задохнулась от негодования. – Анастасия Павловна Кобылка. – и, добавила строптиво – Артур Петрович, я, всё равно, не поеду.
Артур Петрович, солидный мужчина, сорока пяти лет, выпятил вперед небольшой животик за неимением мужественно-квадратного подбородка, поправил стильные очки, зависшие на длинном носу и, притворно вздохнув, подкатил ко лбу водянистые глаза, цвет которых определялся с трудом – то ли серо-голубые, то ли, сизо-зелёные.
– Молодёжь!
Анастасия Павловна внезапно почувствовала себя виноватой. Почему? Она не знала, но терпеть не могла, когда на неё смотрели вот так – понимающе, но с укоризной. Мол, чего ерепенишься, девонька? Всё равно – деваться тебе некуда, поедешь, как миленькая.
«Миленькая» вздохнула, и с надеждой взглянула на портрет президента, висевший на стене, прямо за широкой спиной руководства. Президент смотрел на Настю с той же укоризной во взгляде – надо, Настя, надо! Вся страна, Настя, смотрит на тебя! Надеется! А, ты, коза, спрашивается, чего ломаешься, как сдобный пряник?
Но, это всё лирика – не мог президент Настю «козой» обозвать. Воспитанный он и сознательный товарищ. Настоящий руководитель. В отличие от некоторых.
– Далеко ехать, Артур Петрович? – девушка почти смирилась с тем, что планы на выходные, рушатся на глазах. Впрочем, сказать, по правде, планов особенных, не имелось. Так, по мелочи – постираться, отоспаться, по городу погулять. Скукота. Обычная рутина.
– Адрес назначения – деревня «Гадюкино». – Артур Петрович слегка подобрев, перестал супонить брови и взглянул на Настю мягко, почти по – отечески. – Сто пятьдесят километров от Каменска – рукой подать. Ты же на машине? За полдня управишься.
Брови Артуру Петровичу достались замечательные – широкие, мохнатые, гусеничнообразные. Или, гусевидные?
Настя в гусеницах разбиралась плохо, но шевелились и мохнатились брови руководства, точь – в – точь, как та, памятная гусеница, ползущая по стволу дерева и напугавшая девушку своими длинными, разноцветными ворсинками, наверняка, жутко ядовитыми, потому как, при соприкосновении ворсинок с кожей, последняя начинала гореть и чесаться. Настя о том знала не понаслышке – и горело, и чесалось у неё зверски. А, вот нечего всякую дрянь голыми руками хватать!
– Вы сейчас шутите, да? – растерялась Настя. – Гадюкино? Что, такое бывает? И, где это, если не секрет?
– Глубинка. – пожал плечами Артур Петрович и, который раз, поправил очки. Очки у руководства, как и полагается, отличались новизной, стильностью, дразнили глаз дорогим дизайном и безбожно натирали нос. Но, Артур Петрович крепился – имидж, чтоб его.. – Где-то в Красносельском районе.
– А, мы при чём? – удивилась Настя, почесывая голень правой ноги носком левого кроссовка. – Другой же район? Пусть там шевелятся.
– Шевелиться велено нам. – строго произнёс Артур Петрович. – С руководством по пустякам не спорят, Кобылица. Запомни это, а лучше, запиши.
– Кобылка. – привычно огрызнулась Настя и снова почесала, теперь уже нос и рукой. – Зачем мне в это.. Гадюкино? Какие у нас там могут быть интересы?
Название населённого пункта доверия не внушало. Ну, ни разу! Деревня, ёпть.. Кто сейчас живёт в деревнях? Они все вымерли, как мамонты, кажется ещё в прошлом веке. Настя про то ведает точно, потому что, бабушку, мамину маму, как раз-таки и привезли из такой вот, умершей деревеньки. Васильки. Название деревеньки звучало приятно, навевая мысли о бескрайних полях, лугах, радующих глаз буйством цветов и цвета и неглубоких речушках, заросших кувшинками, но с бабулей Настя, как-то, не поладила. Не сложились у них родственные отношения и потому, пришлось ей, молодой и красивой, спешно выезжать из родного дома в центре города в «двушку» на окраине.
Настя вздохнула – Гадюкино! Нет, ну, надо же!
– Деньги отвезёшь. – Артур Петрович оторвал свой начальственный организм от кресла, важно прошествовал через весь кабинет и, громко гремя ключами, открыл сейф. Плохонький сейф, дореволюционный поди – у Насти в кабинете точно такой же стоял, всяким хламом забитый. Бросовая вещь, оставшаяся в наследство от прошлой фирмы, арендовавшей помещение их нынешнего офиса.
– Вот, смотри сама. – велело руководство.
Настя посмотрела – ведомость, как ведомость. На Мохнорылкину Степаниду Савишну. Пятьсот рублей материальной помощи от фирмы «СмотКренБризТранс».
– Офигеть! – как признанная «молодёжь», Настя могла себе позволить выразить собственные эмоции нетривиальным способом. – Мохнорылкина! Прям таки, КВН на выезде!
– Мохнорылкина Степанида Савишна стояла у истоков основания нашей фирмы. – строго нахмурившись, разъяснил непонятливой сотруднице Артур Петрович. – Заслуженный человек. Отбыла весь срок и ни разу, – руководство подняло указательный палец вверх, привлекая Настино внимание к своим словам. – ни разу не попала в поле зрения правоохранительных органов.
– Действительно. – мгновенно прониклась Настя. – Вёрткая, видать, дамочка.
– Старушка. – уточнил Артур Петрович. – Глубокая. Сто пять лет.
Настя ахнула, потом, икнула, представив себе эти руины. Н-да! Люди столько не живут. Обычные. Но, это же – основатель истоков!
– Пятьсот рублей всего? – удивилась Настя. – Для основателя истоков? Смешная сумма. Что за помощь для старого человека? Позорная.
– Пожилого, Лошадка, пожилого. – строго поправил Артур Петрович молодую сотрудницу. – Нужно выражаться корректно.
– Кобылка. – привычно отозвалась Настя, усмехнувшись, заслышав слово «корректно». – Что можно купить на пятьсот рублей? Курам на смех ваша помощь.
– Дорог не подарок, девушка, а внимание. – Артур Петрович нервно поправил очки и, снисходительно взглянув на сотрудницу, добавил. – Сама увидишь.
Точный адрес Мохнорылкиной Степаниды Савишны Насте назвали в отделе кадров.
– И, впрямь – деревня Гадюкино, Красносельский район. – удивленно вчитывалась в адрес Анастасия. – Прямо-прямо по трассе М-4, до поворота на Березки, а там, до упора. Н-да..
Везти позорные пятьсот рублей бабке-долгожительнице, по всей видимости, пребывающей в глубоком маразме, Насте, жуть как, не хотелось. Вот, никак. Не манила её дорога в непознанные, глубинные дали. Тем более, дорогу – дорогой можно было величать весьма условно – небось, разбитая колея, ведущая на край Ойкумены. Если у них в городе, на проспекте, ухаб на ухабе, то что тогда говорить о периферии? Помнится, кто-то из знаменитостей, из числа тех, что дрыгают ногами на сцене и поют под фанеру приторные песенки про неземную любовь, посетив область, презрительно обозвал её «Черной дырой». Очень метко обозвал, по мнению Анастасии – дыра! И Каменск – дыра, пыльная, скучная, где никогда и ничего не происходит. А уж про Гадюкино тогда, что сказать?