Страница 11 из 32
Вспомнив про грибы и ягоды, Настя погрустнела и, забравшись в машину, продолжила путь по твердой грунтовке.
– Деревушка, болтают, заброшенная совсем, – размышляла девушка вслух. – а дорога, не сказать, что в плохом состоянии. Может быть, по близости, фермер завёлся с тепличным хозяйством, садиков-огородом и удойными коровами? Тогда, точно не заблужусь. – девушка возбуждённо подпрыгнула. – Вон он, мосток обещанный, а от него и до Гадюкино недалеко.
Мосток доверия не внушал – Настя вздыхала, рассматривая чудо инженерной мысли, морщилась, кривила губы – очень уж не хотелось ей топать ножками по буграм и оврагам, но..
Скверно выглядел мосток – весь, словно бы, скособоченный, просевший, зияющий дырами. Не внушал короче – заедешь вот на такое-то сооружение и бумкнешься вместе с машиной с высоты в речку-вонючку. Тогда, точно, звонок в МЧС обеспечен, если, конечно, выплыть повезёт.
Настя, кряхтя, точно та, сто пятилетняя пенсионерка, покинула теплый салон своей малютки. Прихватив пакет с подарками, закинула за плечо рюкзачок со всякой мелочёвкой – нет, не туристический, огромный и вместительный, а так, дамскую безделушку, уж очень по цвету подходящий к новой курточке, закрыла машину и потопала к мосту, надеясь на то, что уж её-то, невеликий, бараний вес, мостик выдержит и не сломается.
Речка показалась девушке невзрачной – мелкой, узкой, тихой. Через такую и перепрыгнуть можно. Нет, взяли и мостик построили.
Ветер, между тем, дуть так и не прекратил – гонял тучи туда-сюда, словно никак не мог определиться – быть дождю или нет. Тучи мотало по небу, изредка из них вылетали холодные, крупные капли, грозящие перерасти в настоящий осенний дождь – мокрый, противный и затяжной.
Алая курточка, выглядевшая красиво и стильно, почти капитулировала перед осенним ненастьем – Настя согнулась, чувствуя, что начинает замерзать.
– Нет, так дело не пойдёт. – буркнула Настя себе под нос. – Мне только простуды не хватало для полного счастья, тем более, что на больничный можно не рассчитывать. Скажут – бери за свой счёт и лечись, Анастасия Павловна.
Потому девушка решительно ступила на хлипкий мостик, отринув все колебания и широким, мужским шагом, пошагала на другую сторону. Вернее, перебежала, потому как, резкий порыв ветра, хорошенько поддав девушке под зад, почти столкнул ее с моста.
Мост оказался коротким – шагов семь-десять, не больше, но от чего-то Насте показалось, что шла она по нему долго, куда дольше пары мгновений.
Очутившись на другой стороне, Настя испытала чувство облегчения – ветхое строение времён перестройки, а то и ещё более ранних, не прогнулось, не сломалось и не уронило её в холодные воды мелкой речушки. Правда, как оказалось, не такой уж и мелкой – вон, что-то в ней плещется и плавает.
Стало интересно и Анастасия, слегка поколебавшись, спустилась вниз с крутого бережка, хватаясь пальцами за пучки жесткой травы и замерла, остановившись у самой воды, раскрыв рот.
Плескалась не рыба. Нет, рыба, скорей всего, в речушке тоже водилась, но сейчас в воде находилась пара-тройка нарядных уточек, очень красивых, можно сказать, изящных, украшенных пестрыми перьями. Утки весело галдели и хлопали крыльями, а заметив Настю стали жадно раскрывать клювы.
– Вот те, на. – Настя была удивлена. – Почему-то с того берега я ваш птичий базар не разглядела. Где же вы прятались всей оравой? Может быть, в камышах?
Камыши по бережку разрослись знатные – высокие, камышистые. Качались на ветру, точно в такт какой-то, одним им, слышимой, мелодии.
Утки продолжали настырно крякать, сгрудившись у берега.
– Жрать хотят пернатые. – догадалась Настя. Она знала о том, что многие сердобольные старушки любят подкармливать всякую бродячую живность – котов, собак, голубей и.. уток? Чем только подкармливают?
Настя, вовремя, вспомнила о том, что у неё, все ещё остаётся кусок мягкой плюшки – хорошей плюшки, свежей, пахучей и сахарком присыпанной.
Желудок протестующе квакнул – мол, утки – утками, а, как же я? Я тоже голодный – но, Настя стойко проигнорировала жалобы собственного организма и принялась отщипывать от булочки небольшие кусочки и бросать их галдящим пёстрым уткам.
Те жутко обрадовались и набросились на бесплатное угощение, хватая куски сдобы прямо в воздухе, выпрыгивая за ними из воды.
От птичьего гвалта и хлопанья крыльев у Насти быстро разболелась голова, да и булка закончилась до обидного быстро, но каждой из птичек, хоть по кусочку, но досталось.
Быстро поняв, что продолжение банкета отменяется, галдящие от возмущения утки отплыли от берега, оставив Настю в одиночестве и дав ей возможность ещё немного полюбоваться на птиц. Полюбовавшись и окончательно замерзнув, Настя, развернувшись, полезла на бугор.
– Мостик я отыскала. – широко зевнув, подумала Анастасия. – Теперь, тебе, Павловна, надобно луг сыскать, затем, овраг, а уж потом – Гадюкино.
Луг – не луг, а какую-то полянку, поросшую цветочками, Настя разыскала без особых усилий. Странное дело – ветер, так сильно докучавший, трепавший волосы и одежду, почему-то стих и нежные головки невзрачных полевых цветов безбоязненно и кокетливо выглядывали из зеленой травы. И, вообще – на этой стороне речки оказалось теплее, солнышко светило ярче, а черные тучи, беременные дождём, напоминали далёкие тёмные точки.
– Распогодилось. – решила повеселевшая при виде волшебной перемены погоды, Настя, спускаясь в овраг скорым шагом. Дороги не было, но имелась обычная тропка, слегка утоптанная и хорошо заметная глазу горожанки.
Овраг оказался сырым, глубоким, поросшим густым кустарником. В его сумрачной глуби сразу же стало холодно и как-то.. туманно?
Настя пугливо держалась середины тропинки, готовясь, в случае чего, задать стрекоча и добрым словом вспоминая Жанну Аркадьевну, заставлявшую внучку регулярно совершать утренние пробежки в парке.
– Самое место для маньяка. – обмирая от страха, подумалось Насте, продиравшейся сквозь терновник. – С- час, как выпрыгнет, как выскочит и полетят клочки по закоулочкам!
И, выскочил-таки – из – под, самых ног Насти взметнулась серая дорожная пыль и здоровенный заяц-русак, прижавший плотно к голове длинные уши, метнулся вдоль тропинки со скоростью спринтера.
Говорят, что самый быстрый зверь на Земле – это гепард, но пугливый косой, если и уступал африканскому чемпиону, то совсем немного – несся, как на пожар! А за ним, не обращая ни малейшего внимания на застывшую от испуга городскую девчонку, гналась здоровущая лиса, которую опознать Настя смогла благодаря пушистому хвосту.
Мгновение – и парочка скрылась за поворотом, а Настя так и осталась стоять на месте, тяжело дыша и хватаясь за сердце.
– Край не пуганной дичи. – отдышавшись, прошептала девушка, перестав прижимать руку к груди, в которой испуганно стучало сердце и вознамерившись продолжить путешествие. – Наверное, заказник какой-то. Охотничье хозяйство. Охраняют живность серьезно, вот она и плодится, чуть ли на людей не бросается. Может, здесь ещё кто водится – лоси, косули. Кабаны?
С кабанами встречаться Насте не хотелось. Нет, она очень уважала свинину, но не бегающую и хрюкающую, а жареную, желательно, хорошо отбитую, с грибами и прочим гарниром. А, кабан – животное опасное и непредсказуемое. Его лучше обходить стороной, по очень большой дуге.
Поняв, что встретить на тропинке можно всякое и разное, Настя перестала вести себя подобно беззаботной туристке и решила, что осторожность ещё никому не повредила. Шаг девушки сделался тихим и вкрадчивым. Она шла, оглядываясь, прислушиваясь и принюхиваясь.
«Принюхиваясь – это от того, что кушать хочется.» – решила Анастасия, глотая голодные слюни.
Через некоторое время выбравшись из оврага, больше напоминающего великий каньон в штате Колорадо, отважная путешественница вздохнула с облегчением – кроме зайца и лисы, игравших в догонялки, она так никого и не встретила. Разве что, трудяга дятел что-то там барабанил в отдалении – его красная головка мелькала среди осенней листвы.