Орден равновесия

Выпалив эту тираду, Керим жадно приник к кружке.

Огерд молчал, задумчиво смотрел на дом. Бедная Илга, бедный Фродд, несчастная Маима…

Темные Времена – период истории, о котором почти ничего неизвестно. Годы без времени, наступившие сразу же после Сдвига. Мир Древних людей уничтожен, их остатки рассеяны по миру. Жуткие существа – порождения извращенной фантазии черных магов, властвуют на Земле. Рвется ткань пространства, открываются двери иных измерений. Неведомые доселе существа, прекрасные и отвратительные, но одинаково чуждые нашему миру, шествуют по Земле. Лишь ценой огромных жертв удалось изгнать порождения Сдвига из нашего мира. Да и то,говорят, не всех.

О возвращении Темных Времен грезили фанатики из ордена Милосердного Забвения. Убийцы, о которых Огерду удалось забыть. Они по крупицам восстанавливали запретные знания темных магов, отправляли экспедиции в Проклятые пустыни, пытались найти следы Существ в Древних городах, среди расплавленного стекла и камня.

– Зачем же они ее убили, – почти беззвучно шептал Огерд. – зачем, зачем же они ее убили…

Керим поднялся со скамьи, положил руку на плечо северянина, ободряюще сжал. – Я не буду более беспокоить господина Фродда. Мои люди помогут с похоронами, если потребуется.

Огерд благодарно кивнул. Деловой разговор немного заглушил отчаянье, но сейчас оно навалилось снова, сил говорить не было.

Уже на выходе из беседки Керим остановился.– Да, и вот еще что. Попробуйте поговорить с магом Тимором. Если кто и знает что-нибудь, так это он.

Глава 4: Интересы сплетаются

________________***________________________

После разговора с Тимором господин Солье сразу же отправился домой. Вернувшись, небрежным жестом отпустил слугу, бросившегося принять плащ, быстрым шагом прошел в свои покои и запер дверь. После чего скинул камзол и рубашку нежнейшего шелка, сапоги, и вышел на середину комнаты. Опустившись на пол, он лег на спину и раскинул руки в стороны. Закрыл глаза и перестал дышать. Тело его постепенно начало отливать сталью, лицо превратилось в металлическую маску. Воздух над телом Солье замерцал, и вот уже перед ним парило в воздухе прямоугольное полотнище сероватого цвета. По нему пробегали волны беловатого свечения. Внезапно полосы сложились в изображение, появились цвета и вот уже прямоугольник превратился в окно, за которым виднелась комната, уставленная загадочными для постороннего взгляда приборами. Комната была погружена в полумрак, ее освещали лишь отблески огня в камине, да синеватое свечение исходившее от приборов. Одна из стен комнаты была из стекла, и за ней виднелся город, раскинувшийся в долине. Город спал, лишь кое-где виднелись редкие огоньки. Угольно-черное небо над городом было усыпано мириадами огромных ярких звезд. Если присмотреться, можно было заметить, что звезды эти двигаются, словно город был огромным кораблем, плывущим по волнам.

Впрочем, присматриваться было некому. Судя по всему, комната была пуста.

Солье открыл глаза. Улыбнулся. Серебряные губы раскрылись:

– Мастер? Мастер Ветров?

Нет ответа. Солье позвал снова, но никто не откликнулся. Вздохнув, Солье повысил голос. Сейчас зов больше походил рев водопада:

– Мастер Ветров! Капитан 'Парящего листа'! Проснитесь, наконец, я не могу держать экран бесконечно!

С кушетки, стоявшей в глубине комнаты, слетело покрывало. Спавший на ней человек, стремительно вскочил, хватаясь за древний пистолет. Он оглядывался, не понимая спросонья, откуда исходит голос. Затем увидел мерцавший в глубине комнаты экран и облегченно выдохнул. Бросив пистолет на кушетку, прошел к столу и развалился в огромном кресле.

= Солье, проклятье Семи Ветров на вашу железную голову, я чуть не помер от испуга. Зачем так реветь?

Солье негромко рассмеялся. Его явно забавляла реакция капитана, но смех был добродушным, так смеются, подловив на безобидной шутке старого друга:

– Капитан, не повысь я голос, пришлось бы ждать до утра, а мое дело не терпит отлагательств.

– Что за срочность? – Капитан откинул с лица прядь волос, безуспешно пытаясь привести в порядок седую гриву, запустил в нее пятерню. – Неужели нельзя подождать до утра?

Нет. Нельзя. Где сейчас «Парящий»?

– Иду параллельно Караванному хребту, везу колонистов для заселения Восточных пустошей.

– Капитан, меняйте курс и посылайте вперед одну из легких лодок. На рассвете она должна быть возле Эриона. Я встречу ее возле частных причалов, знаете где это?

Да, знаю, но, раздери меня поперек, я выполняю рейс!

– Капитан, вы не совсем поняли, – голос Солье был все так же бесстрастен, – я сказал, что взойду на борт вашей лодки завтра утром. После этого «Парящий» переходит в мое распоряжение. Я оплачу ваши расходы, это раз. Меня не интересует заселение Восточных пустошей, это два. Откажетесь – и машины 'Парящего' никто и никогда больше не возьмется чинить. Это три. Верите?

– Конечно, верю. – хмыкнул капитан и плеснул в высокий бокал чего-то темно-красного из небольшой пузатой бутылки, – Но учтите, неустойку, которую мне придется уплачивать за нарушение контракта, я сдеру с вас, Солье.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, – тонко улыбнулся Солье, – равно как и в том, что вы никогда не простили бы себе, если бы отказались от такой замечательной авантюры как та, что я вам предлагаю.

Капитан лишь хмыкнул в ответ и пододвинул к себе один из приборов, стоявших на столе. Ткнул указательным пальцем в несколько светящихся выступов и рыкнул в забранное мелкой решеткой отверстие на передней части прибора:

– Вахтенный, изменение маршрута. Курс на Эрион. Готовьте легкую лодку, Мирана ко мне.

Он действительно знал, кто такой Солье и понимал, что тот обладает достаточной властью для того, чтобы исполнить то, чем грозил.

Впрочем. Знал и то, что Солье этого никогда не сделает. Знал и то, что Солье прекрасно знает, он, капитан, никогда ему не откажет.

Словом, оба все прекрасно понимали, но продолжали с удовольствием играть игру в беспринципных торгашей.

Удовлетворенный исходом разговора Солье попрощался и закрыл глаза. Расслабил тело. Прямоугольник вновь посерел, распался на белые полосы и исчез.

Задумчиво побродив по комнате, Солье подошел к небольшой нише в стене. Ее размеры позволили разместиться в ней сидящему человеку. Опустившись на колени, Солье залез в нее, принял позу лотоса и погрузился в неподвижность. Комната погрузилась в полную темноту, лишь от ниши, где сидел Солье, исходил почти незаметный серебристый свет.

_____________***_________________________

На рассвете частные причалы Эриона пустынны. Пройдет еще пара часов, прежде чем побегут по сходням муты, доставляющие из торговых кварталов свежайшие деликатесы к столу хозяев роскошных яхт и многоярусных плавающих домов, держащихся на поверхности воды благодаря дорогостоящим заклинаниям и капитану из Лиги Магии. Затем, ближе к полудню, потянутся носилки, повозки и самодвижущиеся кареты, из которых будут выходить, вываливаться и выплескиваться, в зависимости от того, как и где была проведена ночь, хозяева яхт и их гости.

Но сейчас причалы были совершенно пусты. Охранник у ворот лишь кивнул Солье, давая понять, что узнал одного из самых уважаемых клиентов и открыл дверь в караульное помещение, впуская гостя. Поблагодарив за любезность, Солье прошел через небольшую комнату, миновал коридор, и вышел на территорию причалов.

Расхаживая по пирсу, охотник терпеливо ждал. Он полной грудью вдыхал свежий морской воздух, наслаждаясь запахом водорослей, криком чаек, легким плеском волн. Наблюдал, как поднимается солнце, расплескивая по волнам жидкое золото своего огня. Он искренне наслаждался чудесным утром, навсегда сохраняя его в своей бездонной памяти, где ничто и никогда не пропадало. Почему-то Солье казалось, что нескоро ему придется столь же спокойно любоваться рассветом.

Со стороны моря, едва различимая в лучах рассветного солнца и бликах на воде, показалась черная точка. Быстро увеличиваясь, она превратилась в летающую лодку. Нестерпимо яркими сполохами играло солнце на ее крыльях из прозрачного хрусталя, внешне настолько хрупких, что страшно было их даже слегка сжать пальцами. На самом же деле крылья могли выдержать даже выстрел из оружия Древних. Корпус лодки был сплетен из лучшего катайского бамбука, пропитанного составом, секрет которого тщательно хранили мастера 'Парящего'.