Крест на ладони

Колокольникова вызов приняла, и через неделю принесла эскиз, который Марина одобрила безоговорочно. Из плотной голубой блестящей ткани – короткий приталенный жакет с длинными зауженными рукавами и приличным декольте и очень узкая юбка чуть ниже колен. Маленькая круглая шляпка из ткани платья, кокетливо сдвинутая набок и не заслоняющая пышную асимметричную прическу. Этот наряд в стиле «металлик» превращался в струящийся водопад, когда надевалась прозрачная верхняя длинная юбка, прилегающая на бедрах и внезапно расширявшаяся ниже колен пеной бесчисленных оборок до самых туфель.

– Таня, это – шедевр! Как удобно: в машине ехать в короткой юбке, а потом надеть длинную. Но где взять такую ткань? И кто возьмется сшить?

– Марина, ты все правильно поняла: главное – ткань, фасон – не особо сложный. Я её вчера в магазине увидела – и всё это придумала. А шляпку я знаю, где заказать. Такой эксклюзив сделаем – мужики обалдеют.

Подруга понимала, как важно Марине, произвести впечатление не только на жениха, но и на его отца. Виктор Александрович с самого начала одобрил выбор сына, хотя, если вдуматься, у него и не было другого пути: Андрей очень гордился своей независимостью. Но после событий июля 2000 года он проникся к Марине искренним уважением. И эту планку Марина ронять не собиралась. Андрей постоянно отказывался от предложений отца о финансовой помощи, в той или иной форме. И Марина научилась распознавать и отклонять попытки свекра «прикормить» её.

– Конечно, мы рядом с ним – не средний класс, а гораздо ниже среднего, – делилась Марина с Таней. – Родители – не бизнесмены и не важные шишки. Но гордости у нас хватит.

Андрей не согласился на шумный банкет в престижном зале, а организовал торжество почти по-семейному. Он не разрешил отцу позвать «нужных» людей. «У нас – свадьба, а не политические игры. Вот тебе три пригласительных билета для самых близких друзей». Гостями Виктора Александровича оказались начальник охраны – друг студенческой юности – с женой и многолетний партнер Краснова из Швейцарии. Виктор Александрович как бы невзначай показал Марине каталог очень дорогих свадебный платьев и спросил, что ей понравилось. Но она твердо отказалась от его помощи под предлогом того, что это плохая примета, если родня жениха увидит наряд невесты до дня свадьбы.

На свадьбу Краснов подарил ей не кухонный комбайн и не стиральную машину, а ноутбук последней модели с пожеланием профессиональных успехов. Ну, как можно не любить такого родственника! Ноутбук Марина взяла с собой для работы, хотя в офисе «Сиблекса», ей, конечно, нашли бы компьютер.

Марина вернулась мыслями в сегодняшний день как раз тогда, когда Евгений Сергеевич припарковался у гостиницы. Она узнала это место: самый центр города – Красный проспект. К счастью, окно номера выходило не на эту шумную магистраль, а в тихий внутренний дворик.

Марина заказала обед в номер на 13 часов и прилегла досыпать. Из-за сдвига во времени от прошлой ночи потерялся кусок в 4 часа. А ей сегодня надо быть в хорошей форме, чтобы не упустить чего-нибудь в разговоре с ювелиром. Потом надо посмотреть все, накопленное Дворжецким. «Но это вечерком, после тети Кати. А потом – позвонить Андрею», – с этой мыслью Марина заснула – и сразу проснулась от стука в дверь. Она даже сначала рассердилась, что перепутали время, но тут же зазвенел будильник сотового. Оказалось, что все идет по плану.

К ювелиру Евгений привел Марину пешком через дворы всего за 10 минут. Можно было бы дойти и быстрее, но Марина, желая произвести на пожилого человека хорошее впечатление, надела парадный трикотажный костюм – жакет и юбку цвета «сиреневый туман» – и белые туфли на высоких каблуках. Она несколько раз повторила про себя имя-отчество старика: Никодим Сигизмундович. Он жил в старом доме со стенами в два кирпича и высокими потолками с лепными карнизами. Увы, на пятом этаже без лифта. Какая-то женщина сначала по домофону, потом – из-за железной двери долго выясняла: кто, к кому, зачем – а потом щелкала и гремела разными запорами, прежде чем впустить их в квартиру. Окинув их придирчивым взглядом профессионального охранника, она наконец провела их в комнату, похожую на антикварный магазин.

Ювелир Бережко оказался старым, лысым и толстым. Тяжелое дыхание выдавало астматика. Ясно, почему он не захотел идти в офис. Развалясь в удобном широком кресле, он рассказал, что двадцать лет назад держал в руках нательный крест сусального золота примерно петровских времен, очень прохожий, ну просто двойник того, о котором написано в статье. Его принесла и попросила оценить какая-то женщина. Ювелир честно сказал, что крест старинный, вещь редкая, стоит намного дороже, чем за него могут дать в скупке, и предложил помочь найти подходящего покупателя. Но она вроде бы и не собиралась его продавать. Крест он описал в мельчайших деталях, включая знаки солнца и луны на обратной стороне, а про хозяйку почти ничего не сказал.

Марине это показалось странным:

– Никодим Сигизмундович, неужели видели только раз – и до сих пор помните?

Ювелир буквально испепелил её взглядом:

– Да, деточка, представьте себе, запомнил! Вот, к примеру, Ваши новые серьги и подвеска – серебро с фианитами, Невская группа ювелиров, а цепочка старше лет на 10 и другой работы, это – Кострома или Углич. А вот у Вас на руке колечко – позвольте полюбопытствовать? – Марина протянула обручальное кольцо. Он выхватил из кармана лупу, секунду-другую повертел кольцо и, возвращая, сказал:

– Кольцо совсем недавно раскатали на один размер, но оно, судя по пробе, было сделано где-то в конце шестидесятых. Это вам от мамы перешло? – Марина была поражена:

– Нет, от бабушки, но куплено как раз тогда, все верно.

Бабушка Алла рассказывала внучкам, как играли свадьбы в общежитии Мединститута в послевоенную пору. На пятом курсе перед распределением пошла волна свадеб. Группа скидывалась, покупали бутылку шампанского, два кило сосисок и салфетки на стол. Зато как весело было! Золотые кольца дедушка и бабушка смогли себе позволить лишь на двадцатилетие свадьбы, их и завещали потом внучкам на счастье.

Ювелир торжествующе улыбнулся:

– Видите ли, деточка, я всю жизнь этим занимаюсь. Теперь верите?

– Верим, верим! – вступил Евгений. – Мы принесли обещанные деньги, – он вынул конверт. – Но расскажите же о хозяйке креста.

– А вот её я совершенно не запомнил.

Никакие наводящие вопросы не помогли. Узко специализированная память ювелира сохранила о женщине жалкие крохи информации. Она выглядела небогатой, ни одного украшения, лет двадцати-тридцати. Она сама не назвала ни своего имени, ни адреса, а он не спрашивал. Узнав о большой ценности вещи, она не обрадовалась, а как-то призадумалась, но продать категорически отказалась и больше не появлялась.

Только одно Никодим Сигизмундович смог сказать уверенностью: этот крест не встречался больше никому из знакомых ювелиров, а тем более – никем не продавался. Разве что – в частные коллекции, но тогда хотя бы слухи просочились.

– Новостей две: одна хорошая, другая плохая, – сообщила Марина вечером Андрею. – Крест действительно был в Новосибирске, и его владелица по возрасту могла быть Еленой Сушковой. А плохая – о ней больше ничего не известно, просто «Мадам Икс» какая-то. Евгений отправил факс с рассказом ювелира в головную контору в Москву, но от публикации советует воздержаться. Если она – воровка или скупщица, то может испугаться разоблачения, тогда крест никогда не выплывет.

– Евгений? Какой еще Евгений?! Этот Дворжецкий – стареющий ловелас, да? Передай ему…– Андрей прибавил громовых раскатов, но Марина только фыркнула:

– Да брось ты эти шуточки! Он примерно твой ровесник.

– Час от часу не легче! А есть у него жена, дети?

– Только подруга Вика, она ему при мне звонила.

– Жаль. Пара-тройка детишек – и я был бы спокойнее.

– Перебьётесь, Андрей Викторович! Зато у меня появился троюродный племянник Мишутка – такая очаровашка!