Страница 16 из 76
− И выставьте усиленную охрану к моим покоям. Принцесса с этого момента будет жить там.
− Будет сделано, − скупо роняет Рогар, поклонившись и тут же отправляясь выполнять мои приказы.
Я же продолжаю путь.
− Вы думаете, это был Ларус? — едва слышно спрашивает Адерин.
− С большой долей вероятности, − подтверждаю, бросив на неё внимательный взгляд.
− А-а-а… что такое перевёртыш? — поднимает она на меня свой фиалковый взгляд.
Не знает? Хм.
Впрочем ничего удивительного. Перевёртышей давно уже нигде не видели. Многие забыли. Человеческий век короткий. Как и память.
− Это очень редкая и малочисленная раса магических выродков, что способны принимать форму разных живых существ. Как человекоподобных, так и животных. В большинстве народов, где о них ещё помнят, эти злобные твари вне закона, так как очень коварны и изворотливы, к тому же в зависимости от личных особенностей могут обладать ещё и другими опасными магическими способностями.
− Такими, как магия принуждения? — жалобно вскидываются тонкие брови.
− Да.
− Кошмар какой. Как же с таким бороться? Как защититься? — голос принцессы снова начинает дрожать, будто она вот-вот заплачет.
А в глазах действительно появляются озёра солёной влаги, переворачивая у меня всё внутри. Никогда не переносил женских слёз, а слёзы Адерин так и вовсе кроют меня мерзким чувством беспомощности, оттого, что не знаю, как её успокоить, и вины, потому что не защитил, как обещал.
− Тебе не придётся с ним бороться, мышонок. У тебя для этого есть я. И то что случилось сегодня, больше не повторится. Я теперь знаю, с чем имею дело и не подпущу его к тебе, − сообщаю, смотря моей избранной в глаза.
И она, кажется, мне верит. Утихомиривая беснующиеся инстинкты.
— Эта… этот перевёртыш что-то бросил в мою Олви, − хмурится, сжимая маленькие кулачки. − Какой-то серый сгусток. Тот расползся по её груди, как клякса, обхватил шею. Я должна ей помочь. Она мне очень дорога. Словами не передать как. У меня никого больше нет, кроме Олви. Пожалуйста, позвольте мне к ней вернуться.
− Нет, малыш. Ты никому не сможешь помочь, когда сама ослаблена после нападения на тебя. О твоей Олви позаботятся лучшие целители, даю слово. И ты сможешь с ней увидеться, как только придёшь в себя.
Я вижу, что Адерин явно желает со мной поспорить, но не решается. Вздыхает тихо и очень расстроенно, опускает голову. Затихает в моих руках. Я тоже молчу. А когда подхожу к своим покоям, понимаю, что она забылась крепким сном. Устала моя девочка. День у неё сегодня выдался нелёгкий.
Выпустив толику тьмы, чтобы открыть дверь, заношу свою бесценную ношу в тёмную гостиную. И сразу направляюсь в спальню. Внутренняя голодная тварь торжествующе ревет от одной лишь мысли, что эта светлая малышка наконец-то будет в моей кровати. Пусть даже просто спать для начала. Пусть даже эта ночь станет самой мучительной в моей жизни. Всё равно это в сотни раз лучше, чем то, что я испытывал каждый день, после того, как отпустил её в храм.
Она моя. На ней моя метка. С остальным разберусь со временем.
Опустив Адерин на кровать, с сомнением оглядываю её платье. Сниму, будет фырчать и возмущаться. Не сниму — не выспится.
Сомневаюсь я ровно секунду.
Пусть фырчит.
Осторожно переворачиваю малышку на бок, ловя себя на умильной усмешке, когда она с тихим бесвязным бормотанием подкладывает ладошку под щёку. Но успеваю только слегка распустить шнуровку на спине, когда слышу тихий стук из гостиной.
Сжав с досадой зубы, отстраняюсь. И иду открывать. Как бы мне ни хотелось уделить всё своё внимание Адерин сейчас, нужно решить и другие вопросы.
− Лорда Бертиона нет в его покоях, − докладывает мне посланный Рогаром стражник. — Капитан лично занимается поисками. Его величеству сообщили. Он полностью запечатал защитный контур дворца. Сопровождающие лорда задержаны.
Ушёл, мразь. Или улетел, судя по всему.
Вот только вопрос, зачем ему было так глупо вскрываться? Что такого важного для перевёртыша в Адерин, что он рискнул не только своей тайной, но и положением, имуществом, статусом. Должен же был понимать, что никто не позволит перевёртышу править Линденотом, даже если у него есть на это все права. Впрочем, я не удивлюсь, если этих прав нет, и он на самом деле самозванец, занявший чужое место.
Что там Адлар говорил про резню, в которой погибла вся семья Адерин? Очень подозрительное совпадение. Надо расспросить у неё завтра, как там дело было.
Возможно, именно моя невеста и является единственной законной наследницей Линденота.
9.2
Адерин
Я совершенно не помню, когда уснула. И сейчас могу только догадываться, где нахожусь.
Но я почти уверена, что знаю, чьё большое обнажённое тело прижимается сейчас ко мне сзади. Чья тяжёлая рука собственнически лежит на моей талии, будто заявляя права. Каким-то внутренним чутьём понимаю, что это демон, который вчера назвал меня своей.
В этой чужой, незнакомой для меня, спальне царит полумрак. Сердце после такого необычного и неожиданного для меня пробуждения грохочет в груди, как ненормальное. А разум пытается спешно оценить ситуацию. Хоть как-то.
Я почти раздета. На мне только тонкая сорочка, которую я надевала под платье. И бельё под ней. Но всё равно мужчина рядом, его горячая кожа, дыхание на моём затылке, всё это ощущается до дикого остро, будто никакой одежды нет. И ещё жутко непривычно. Я никогда ни с кем не спала в одной кровати. Оссиан, посещал меня в моих покоях и уходил в свои после того, как получал своё.
Надо как-то выбраться отсюда. Из этой кровати. Из загребущих рук демона.
Но как это сделать, чтобы его не разбудить? Не сомневаюсь, что сон у этого хищника более чем чуткий.
− Доброе утро, мышонок, − вдруг раздаётся хриплый голос позади, подтверждая мои опасения.
Проснулся. И как давно, интересно?
Обнажившегося плеча касаются горячие губы. И меня подгребают к себе ещё ближе.
— Как спалось?
− Х-хорошо, − выдыхаю осторожно, чувствуя, как по телу бегут толпы мурашек. В животе зарождается странный трепет. И мягкой патокой разливается тепло.
− Это меня очень радует, − урчит этот бессовестный захватчик мне на ухо, беззастенчиво поглаживая мой живот. Вгоняя этим в дикое смущение. — Я очень долго ждал, когда ты окажешься в моей кровати.
− Только… я не давала согласия… спать с вами в одной кровати, − напоминаю, набравшись храбрости. Вчера он никак не наказывал меня за дерзость. Может, и сегодня не будет: — И раздевать меня тоже не разрешала.
Но не успеваю я даже договорить, как оказываюсь на спине, а надо мной нависает демон, буравя пронзительным тёмным взглядом. Аж дыхание в груди перехватывает.
Матерь Пресветлая, какой же он большой.
− Я твой будущий муж, — усмехается иронично, склоняясь к моему лицу. — И я обязан заботиться, чтобы тебе было хорошо, принцесса. Потому и устроил тебя здесь со всеми удобствами. Разве тебе было неприятно спать в моих руках, м-м? − касается он губами скулы, виска, вдыхает глубоко запах. − Признайся, малышка. Ты ведь чувствовала себя спокойно и уютно, пока не вспомнила, что меня обязательно нужно бояться. И не ври, я ведь почую твою ложь.
Мне хочется ему возразить. Сказать, что он не прав, что ничего такого я не чувствовала. Но правда в том, что на самом деле чувствовала. Пока лежала в полудрёме, досматривая какие-то невероятно приятные хорошие сны, которые сейчас и вспомнить не могу, я ощущала себя в полной безопасности и так спокойно, что даже просыпаться не хотелось. Такого умиротворения, пусть и во сне, я давно уже не знала. И это несмотря на всё случившееся вчера.
− Молчишь, сладкая моя? — его рука скользит по моему боку, собирая ткань сорочки, обнажая бедро. − Неужели нечего сказать? А может ты просто боишься признать правду, моя дерзкая недотрога?
Всё больше моей кожи соприкасается с его. Всё меньше между нами преград. От этого спирает дыхание, мысли путаются в голове. И разлетаются, как горох, когда мужские губы накрывают мои. Нежно, осторожно. Будто пробуя на вкус. Прихватывают, ласкают. Рождая в моём теле сладостную дрожь. Такую непривычную, незнакомую, пробуждающую странные желания. Я не невинна вовсе, но с мужем никогда такого не ощущала.