Страница 20 из 48
Он по-прежнему смотрел на тендер. На ноке его гафеля появился красный вымпел.
– Сигнал подтвержден, сэр, – крикнул подштурман.
Маунд взял дымящийся пальник и приложил его к фитилю. Через мгновение фитиль вспыхнул и затрещал.
– Раз, два, три, четыре, пять, – медленно считал Маунд, глядя на пыхающий фитиль.
Очевидно, он оставил себе пятисекундный запас на случай, если фитиль не разгорится и его надо будет заменить.
Затем он прижал пальник к запальному отверстию мортиры. Раздался оглушительный грохот. Хорнблауэр стоял прямо за мортирой и видел, как взлетает бомба, – ее траекторию прочерчивал огонек фитиля. Огонек взлетал все выше и выше и вдруг пропал: бомба, начав падать, развернулась к ним другим боком. Они ждали и ждали, однако ничего больше не произошло.
– Промах, – сказал Маунд. – Спустить красный вымпел.
– «Моллюск» поднял белый флажок, сэр, – сообщил подштурман.
– Это означает «перелет», – сказал Маунд. – Фунт с половиной пороха на этот раз, пожалуйста, мистер Джонс.
«Мотылек» поднял два красных вымпела, в ответ два красных вымпела поднял «Моллюск». Хорнблауэр предвидел возможную путаницу и потому распорядился, чтобы сигналы для «Мотылька» всегда были двойными, тогда «Гарви» не примет на свой счет указания «Мотыльку» и наоборот. Грянула мортира «Мотылька», грохот выстрела прокатился над водой. С «Гарви» не было видно, как летит бомба.
– Два желтых флажка для «Моллюска», сэр.
– Значит, недолет, – сказал Маунд. – Поднять наш красный вымпел.
Он выстрелил, и вновь красный огонек фитиля взмыл в небо и пропал. Опять ничего не произошло.
– Белый флажок на «Моллюске», сэр.
– Опять перелет? – удивился Маунд. – Надеюсь, они там не страдают косоглазием.
Снова выстрелил «Мотылек», и «Моллюск» поднял два белых флажка. Первый снаряд упал слишком далеко, второй – слишком близко. Теперь Дункану на «Мотыльке» несложно будет попасть в цель. Маунд проверил пеленг на «Бланшфлер».
– По-прежнему точно на оси, – проворчал он. – Мистер Джонс, отсыпьте от полутора фунтов половину четверти.
Хорнблауэр пытался угадать, что делает сейчас капитан «Бланшфлера» по другую сторону песчаной косы. Вероятно, до той минуты, когда бомбардирские кечи открыли огонь, он воображал себя в полной безопасности, уверенный, что иначе как штурмом батареи до него не добраться. Теперь бомбы падают рядом с ним, а он не может дать ответ или вообще как-нибудь защититься. Поднять паруса ему трудно – он встал на якорь в дальнем конце узкой длинной лагуны. Ближайший выход оттуда такой мелкий, что там не пройдет даже ял – это показывают буруны, – а при нынешнем ветре невозможно вернуться по фарватеру к батарее. Наверняка он кусает локти, что прошел так далеко по ветру, – видимо, желал обезопасить себя на случай шлюпочной операции. Правда, шлюпками или верпом он может отбуксировать корабль ближе к батарее, которая не подпустит кечи на расстояние выстрела из мортиры.
– Красный вымпел приспущен, сэр! – взволнованно доложил подштурман.
Это означало, что бомба не долетела до цели, но упала очень близко.
– Добавьте еще две щепотки, мистер Джонс, – распорядился Маунд.
Снова выстрелила мортира «Мотылька», но на сей раз они увидели, как бомба взорвалась в воздухе – надо полагать, прямо над мачтами «Бланшфлера». За косой возник огромный клуб дыма, и ветер донес слабый отзвук взрыва. Маунд покачал головой: то ли фитиль сгорел быстрее обычного, то ли Дункан слишком коротко его отрезал. Два синих флага на гафеле «Моллюска» известили, что место падения бомбы определить не удалось, – сигнальная система по-прежнему действовала исправно. Долговязый Маунд снова нагнулся и приложил пальник сперва к фитилю, потом – к запальному отверстию. Мортира взревела; по какому-то капризу баллистики кусок горящего пыжа пролетел прямо у Хорнблауэра над головой. Тот пригнулся в дыму, а когда вновь посмотрел вверх, то увидел искорку фитиля высоко в небе, в верхней точке траектории, как раз перед тем, как она пропала из глаз. Хорнблауэр, Маунд, Джонс и весь расчет мортиры напряженно ждали. Наконец из-за дюны показалась бледная струйка дыма, а следом раздался и звук взрыва.
– Думаю, попали, сэр, – с нарочитой беспечностью проговорил Маунд.
– Черный шар на мачте «Моллюска», сэр! – заорал подштурман.
Это означало попадание. Тринадцатидюймовая бомба рухнула с огромной высоты на палубу «Бланшфлера» и взорвалась. Трудно даже вообразить, какие там разрушения.
– Теперь обе вместе! – крикнул Маунд, забыв про свое притворное равнодушие. – Живей, ребята!
Два приспущенных белых флажка на «Моллюске» известили, что следующая бомба «Мотылька» упала близко за «Бланшфлером». Затем выстрелили обе мортиры «Гарви». От отдачи нос кеча резко ушел вниз, потом так же резко выровнялся. На мачту «Моллюска» взлетел черный шар.
– Снова попали! – ликовал Маунд.
Стеньги «Бланшфлера» над дюнами внезапно начали расходиться. Корабль поворачивал: отчаявшаяся команда тянула его шлюпками или верпом.
– Только бы нам его покалечить, пока не ушел! – воскликнул Маунд. – Черт, почему «Мотылек» не стреляет?
Хорнблауэр пристально за ним наблюдал; соблазн выстрелить, как только обе мортиры заряжены, не дожидаясь очереди «Мотылька», был, конечно, очень велик, однако поддаться ему значило сбить с толку наблюдателя на «Моллюске», что в итоге привело бы к полному замешательству. «Мотылек» выстрелил, и два черных шара на мачте «Моллюска» сообщили, что он тоже попал. Однако француз уже повернул. Хорнблауэр видел, как его стеньги медленно-медленно смещаются вдоль дюны. Маунд дал по выстрелу из своих мортир; бомбы еще были в воздухе, а матросы уже подбежали к шпилю и налегли на вымбовки. Щелк! Щелк! Дважды щелкнул на зубчатой рейке пал, кеч повернулся, чтобы его мортиры по-прежнему смотрели на цель. И в этот миг фор-стеньга «Бланшфлера» упала. На виду остались только грот- и крюйс-стеньги.
– Клянусь Богом, снова попали! – крикнул Хорнблауэр. Слова вылетели из него, как пробка из пугача. Он поймал себя на том, что подпрыгивает на палубе, словно школьник. Упала фок-мачта. Он силился вообразить, какие разрушения производят бомбы, падая на деревянные палубы. Теперь над дюнами показался и дым, больше, чем от взрыва бомб, да и чернее. Вероятно, «Бланшфлер» горит. Грот- и бизань-мачта вновь сошлись в одну линию – капер развернулся поперек фарватера. Возможно, он неуправляем: бомба попала в верповочный канат или потопила буксирные шлюпки.
Снова выстрелил «Мотылек»; два приспущенных красных вымпела сообщили, что бомбы упали с недолетом, но близко, – видимо, «Бланшфлер» далеко сместился внутри фарватера. Маунд заметил это и немного прибавил пороха. Дым валил клубами, «Бланшфлер» совершенно точно горел, а судя по тому, что он не двигался (стеньги оставались ровно над той же дюной), еще и сел на мель. Маунд выстрелил снова. Они подождали. Бизань-мачта начала очень медленно заваливаться назад, исчезла и грот-мачта. Дым стал таким густым, что, кроме него, ничего видно не было. Маунд вопросительно глянул на коммодора.
– Лучше продолжать обстрел, – хрипло проговорил Хорнблауэр.
Даже если команда поджаривается живьем, его долг – полностью уничтожить «Бланшфлер». Мортиры взревели снова, бомбы начали крутой подъем, продолжавшийся целых десять секунд, прежде чем траектория пошла вниз. «Моллюск» просигналил: «Близко и перелет». Выстрелил «Мотылек». «Моллюск» отметил попадание. Хорнблауэр мысленным взором видел, как бомбы сыплются с неба на французов, которые средь пламени пытаются спасти корабль – обгорелый, лишенный мачт, на мели. Эти образы возникли в одно мгновение, потому что, как только «Моллюск» поднял два черных шара, Маунд наклонился зажечь фитили; они еще не загорелись, когда его остановил мощный раскат взрыва. Хорнблауэр торопливо поднес к глазу подзорную трубу: над дюнами встал исполинский столб дыма, и в этом дыму вроде бы различались летящие точки – тела или обломки корабля. Огонь добрался до порохового погреба, или туда угодила одна из последних бомб с «Мотылька».