Штормовой предел

В порту у пристани болтались ещё с десяток мелких корсарских парусников, ещё две крупные флотилии плавали в поисках добычи, а уж сколько одиночек взбивали форштевнем волны по всему Средиземному морю, никто и не считал.

А незнакомый корабль между тем приближался и взял уже курс на порт. Этим кораблём оказался красавец фрегат, а узкий и длинный гюйс, болтающийся на его флагштоке, оказался неожиданно для всех испанским. Вот это уже напрягло население порта и команды корсарских кораблей. Такого никто не ожидал.

Засуетились и на береговых укреплениях, готовя свои пушки к бою. Буквально вчера вечером приплывший барк из команды неудачника Шабан-реиса стоял на рейде в гавани. Увидев силуэт отлично знакомого им фрегата, с него послышались панические вопли и спешная подготовка к отплытию.

Со всех кораблей послышались недоуменные возгласы, чего это они испугались.

— Эй! Что случилось? Что это за корабль?

В ответ только отборный мат и призывы атаковать фрегат всем вместе.

— Это тот пёс с колдуном на борту, что потопил все корабли Шабан-реиса!

А подплывающий фрегат, убрав часть парусов, с ходу выстрелил из носового орудия и стал разворачиваться правым бортом для залпа всеми его орудиями.

Тут уж «загорелось» у всех. С береговых укреплений послышались хлопки старых орудий, коих было совсем немного. На всех кораблях поднялась тревога. Это не было паникой, скорее, готовностью к действиям. Фрегат был один и поэтому никто особо его и не боялся, а зря.

Фрегат замедлил ход и, встав правым бортом, дал залп из всех орудий. Свист тяжёлых чугунных ядер огласил спокойную до этого гавань. Ядра, пролетев над кораблями, врезались в береговые укрепления, подняв в воздух тучи пыли и хлама.

Не успели окутаться дымом орудия фрегата, как от него поднялась гигантская волна и, стремительно набирая ход, обрушилась со всей силой на пристань и стоящие там корабли.

Удар был такой страшной силы, что раскидал крупные корабли в стороны, сорвав их с якорей, а более мелкие выбросил прямо на берег. Жалобный стон раздираемых корпусов, скрип разрываемой обшивки и треск рвущихся канатов вонзился в воздух.

Грохот выбрасываемых волной кораблей, крики людей и треск стен домов, пробиваемых летящими обломками, дополнили страшную картину разрушения. Не успела первая волна закончить своё страшное действие, как вслед за ней поднялась вторая, а за ней и третья, после чего наступило затишье.

К этому моменту ни одного целого корабля в гавани не осталось. Все они были либо затоплены, либо разбиты, лишь некоторым удалось остаться целыми. Выжившие корабли стояли полузатопленными, с насмерть перепуганной командой. А фрегат снова дал залп правым бортом, уже по городу. С левого же борта фрегата грянул залп по тем судам, что стояли в гавани и не попали под действие волны.

Вырваться из этой ловушки не удалось никому, даже тем кораблям, которые не имели к пиратам никакого отношения.

Я с досадой заметил, что в гавани оказалось несколько кораблей с английскими и голландскими флагами, ныне полностью разбитыми. Что ж, им немного не повезло, но времени разбираться не было. Да и у Испании не было никакого договора о мире и дружбе с республикой Сале. Правда, могли возникнуть сложности с османами, так как страны Магриба являлись её вассалами. Англичане и голландцы также могли предъявить претензии за свои корабли. Так что от трофеев придётся отказаться.

Но ничего, зато Алонсо был отомщён. Первоначальный план у меня был такой: напасть, всех потопить, обстрелять город и взять с него выкуп. Но, поразмыслив, я решил так откровенно не светиться, хватит и тех трофеев, что мои люди стали собирать с потопленных кораблей. Торговые корабли не трогали и на пристань не высаживались.

Трофеев было много. Собрав все орудия и порох, фрегат величественно отчалил. Его серый корпус ещё долго был виден жителям полуразрушенного Рабата, но вскоре и он слился с линией горизонта.

Фрегат несколько отяжелел и шёл не так ходко, как раньше. Трюм был забит под завязку стволами корабельных пушек, но пороха было мало. На один или два хороших боя. Выйдя с гавани, я решил идти прежним курсом на Мадейру. Жаль было, конечно, бригантину и её команду, но что поделаешь, главное — друга спас.

Мой одинокий серый фрегат плыл в сторону острова Мадейра и через два дня прибыл в Фуншал. Набрав здесь свежих продуктов и воды, продав часть орудий и закупив немного пороха, мой фрегат вышел из гавани. Паруса наполнились ветром, и он ходко побежал вперёд, устремляясь в безбрежные дали Атлантического океана.

Никто из команды не знал, что, стоя у штурвала, я подгонял судно своей магией. Благодаря этому корабль бежал в два раза быстрее, чем обычно. Мне хотелось поскорее приплыть на Кубу и стать на якорь в порту Гаваны. Посмотреть на красивые здания и вспомнить былое, может быть, мой учитель фехтования все ещё был жив. Я смотрел вперёд, стараясь не оглядываться назад. С Мерседес и прочими девицами я уже расстался в глубине души. Бой убрал из сердца тоску, а спасение Алонсо снова вдохнуло веру в себя.

После произошедших событий команда совсем по-другому смотрела на меня, да и вообще, стала немного побаиваться. Ведь никто не видел, как я выплыл и оказался на борту бригантины. Все видели, как я нырнул, а потом, вдруг, оказался на борту бригантины.

Дни шли своим чередом, океан был пустынен, лишь изредка на его поверхности появлялись косяки рыб или пронзали морскую глубину треугольные плавники морских чудовищ. Попутные корабли не попадались, как и встречные. Вода в железных бочках не протухала.

Продукты уже не были свежими, но их было в достатке. Ну, а чтобы вода дольше оставалась свежей, я решился на эксперимент. Дурацкий, надо признать.

— Алонсо, как настроение?

— О! Превосходно, Эрнандо.

— Алонсо, а не хочешь ли проверить действие своей магии на воде. Давай её наэлектризуем?

— Наэлектризуем?! — с трудом смог выговорить Перес.

— Да, то есть, ты ударишь молнией по бочкам, и она не будет протухать в них дольше, чем обычно, — я сделал паузу, — наверное…

Вместе мы спустились в трюм, и Алонсо ударил молнией в одну из бочек. Электрический разряд пронзил воду, уйдя в железные бока бочки, а от неё в доски. Ничего не произошло, заряд был слабым, ионизация тоже получилось слабой, но очень хотелось развлечений. Путешествие через океан всегда наполнено рутиной и однообразием.

Испанские и португальские галеоны были очень большими, и в этом была не только практическая задумка. Стоит представить, как ты плывёшь по морям от трёх месяцев до года, так сразу становится понятным, что нужно и большое пространство и маломальские развлечения, как для обычных матросов, так и для офицеров.

— А пойдём, ударим в рыбу какую.

— А пойдём! — Алонсо тоже было скучно.

Выйдя на палубу, мы прошли на нос корабля и стали зорко всматриваться в поверхность океана, выискивая цель. Вахтенные с любопытством наблюдали за нами.

Довольно долго ничего в поле зрения не попадалось. Наконец возле корабля появилась какая-то веретенообразная тень, не иначе, гад морской. Тварь была довольно крупной, и я решил её не трогать, чтобы не нарваться на неприятности. Алонсо же был чужд примитивный страх.

— О! Вон! — и он изо всех сил сразу же ударил по ней. Тварь резко потеряла скорость, затрепыхалась и стала всплывать. Она была огромна и явно хищная. И, что интересно, я её не знал.

В голове пискнул знакомый смех и сразу затих. Веретенообразное тело дёрнулось, очнулось, встало на хвост и прыгнуло на нас, разинув пасть, усеянную острыми пилообразными зубами. ХЗ, как звали эту монструозную тварь, но она явно не ожидала от нас столь подлого удара электричеством и резко пошла в атаку. А может, как чувствовала.

«Ни хрена себе!» — только и успел подумать я, как эта тварь оказалась лицом к лицу с нами, точнее, со мной, и точнее, рылом. Мерзко запахло давно протухшей рыбой, тем самым тухлым запахом, что так любят то ли шведы, то ли норвежцы. А мне вот не нравится…