Легенда

— Сейчас хлынет ливень!

— Мы укроемся под развесистой кроной дерева, — спокойно отозвался эрт Шеран, заставляя Мирель рассердиться и ответить грубо:

— Почему? — она не продолжила, стиснула пальцы, готовая броситься в атаку и дорого продать свою жизнь.

Роан грустно улыбнулся, подошел, так что его дыхание коснулось ее щеки. Протянул руку и кончиками пальцев дотронулся до лица девушки, очертил нежный контур, провел по губам, вырывая отчаянный вздох. Мира отпрянула от лорда, как от зараженного, и он поддался порыву, притянул ее в свои объятия. Увидев, как решительно пленница поджала свои алые губы и сузила золотистые глаза, лорд едва довольно не улыбнулся — игра с каждым мигом становилась все более интересной.

Мирель не желала уступать демону, в чьих глазах читался открытый вызов. Она смотрела прямо на него, не делая попыток вырваться, понимая, что любая попытка обречена на неудачу.

— Почему? — таких вопросов мог быть целый миллион.

Опасная близость и поведение, сбивающее столку, настораживало, и королева нахмурилась.

Лорд на несколько секунд отвел свой долгий взгляд, поднял голову, а затем резко толкнул пленницу под крону дерева. Возмутиться Мира не успела. С небес хлынул ливень, ледяной ветер обрушился на рощу, так что стало не по себе. Королева не смогла сдержать дрожь.

— Вам холодно? — тотчас послышался насмешливый голос.

— Нет, — она изо всех сил уперла ладони в грудь ненавистного демона, но не преуспела.

— Что тебе нужно? — одарила Роана сердитым взором, и лорд с готовностью откликнулся:

— Всего-навсего побеседовать, ты ведь этого хотела?

Подозревая подвох, Мирель с осторожностью кивнула и сказала:

— Я бы хотела…

Роан мягко прервал ее, притягивая ближе, заставляя ошеломленно выдохнуть.

— И я хотел, — поймал удивленный взгляд девушки, — задать новый вопрос.

— Какой? — Мира едва шевельнула пересохшими губами и с горечью осознала, что попалась в заранее расставленные сети, но смирилась, так как ничего сделать уже не могла. — Спрашивай, — покорно разрешила она, и ей пришлось опять удивиться.

— Тебя не смущало, что влюбленный мужчина ждал столько долго, чтобы, — на секунду замешкался, подбирая слова, и продолжил, — любить тебя?

— У Алина было понятие о чести, которое лорду Нордуэлла, как я вижу, незнакомо! — Мирель гордо вздернула подбородок и пожелала больнее уколоть врага. — Я не распутная девка, и у тебя не получится затащить меня в свою постель! Не старайся!

— Тащить? — казалось, ее колкость повеселила Роана. — Хм-м… неподходящее определение! Ты придешь ко мне сама, — прозвучало обещание.

Мира прислушалась к шуму дождя и вполголоса произнесла, на миг позволив себе утонуть в воспоминаниях и расслабиться:

— Алин меня любил, и я останусь верной ему до самой смерти.

— Любил? Знаешь, как говорят у нас об ар-де-мейцах?

— Не знаю и знать не хочу! — она насупилась и отвернулась, тем самым давая ему понять, что думает.

Роан остался верным себе:

— А ты все-таки прислушайся, тогда поймешь, — мягко, но настойчиво его пальцы легли на ее подбородок, вынуждая повернуться и взглянуть. — Дар выжигает их души и, чтобы не стать рабом магии, каждый ар-де-меец мучает себя, гасит внутренний огонь, от чего сердце покрывается ледяной коркой. Им не ведомы чувства, особенно такие, как любовь и страсть!

— Я слышала нелепицу о том, что Люблина наказала ар-де-мейцев! — явное отвращение, прозвучавшее в бархатном голосе лорда Нордуэлла, рассердило девушку. Она резко дернула головой, чтобы сбросить его настойчивые пальцы.

Роан отпустил, обвил рукой талию Миры и сказал:

— Я начинаю думать, что Алин выбрал тебя за живость, горячность и особый нрав, чтобы растопить собственный лед.

— Внутри Алина трепетало самое настоящее пламя! Я чувствовала его внутренний огонь, когда мы целовались! — запальчиво объявила Мирель.

— И сколько раз? — очередная насмешка Роана точно выверена. Ох, как заблестели глаза его пленницы. — И как это было? Страстно и обжигающе? Или холодно и сухо? — Мира нахмурилась, и лорд воспользовался ее замешательством. — Или ты не знаешь? Тебе не с чем сравнить? — затем резко выпрямился, а его твердая ладонь, не давая Мирель опомниться, поднялась, скользнула под гладкие волосы девушки, ложась на затылок, не позволяя пленнице отдалиться. — Королева, я могу дать тебе намного больше…

Мира замерла, сражаясь с собственными чувствами. В ней смешались испуг, возмущение и робкое желание узнать, что случится дальше. Роан смотрел в ее широко открытые глаза и не мог сопротивляться охватившей его страсти, убеждая сам себя, что не испытывает пылких чувств, а следует доводам разума. Наклонился, чтобы завладеть губами Миры, коснуться раз, другой, третий, прильнуть и забыться в сладостном поцелуе.

Легкие, едва уловимые, но такие жаркие касания его губ, заставили Мирель удивленно выдохнуть и раскрыть свои уста, и Роан усилил свой натиск, лаская и даря наслаждение, получая удовольствие.

Желая оттолкнуть врага, пробудившего в душе запретные чувства и необъяснимые желания, Мира прижала стиснутые кулачки к его широкой груди. Скрытая под жесткой шерстяной тканью мощь налитых мускулов манила изучить силу твердого мужского тела. Тонкие девичьи пальцы разжались, поглаживая железные мышцы, а затем невольно поднялись, чтобы прикоснуться к жестким черным кудрям.

Золотистые глаза закрылись, и Роан с удивлением отметил, как бурно вздымается грудь Мирель, словно каждый вздох дается его пленнице с величайшим трудом.

И все-таки она нашла в себе силы оттолкнуть его, выбежать под дождь и брезгливо отереть губы рукавом. Лорд чувствовал бурлящую в глубине злость, но одновременно он восхищался тем, сколько отваги в хрупкой на вид девушке. Она стояла под дождем, и стремительные потоки лились сквозь древесные кроны, угрожая сломать королеву, заставить ее склониться. Но она держалась прямо и гордо, точно и вовсе не замечала ледяных капель. И смотрела ему в лицо, по-прежнему бросая вызов.

Улыбка легла на его губы, когда Роан залюбовался своей пленницей.

— Что ты хочешь? — в отчаянии спросила она, глядя на него широко открытыми глазами.

— Того же, чего и ты, — спокойно отозвался он. — Мира и согласия между нашими королевствами.

У Мирель перехватило дыхание. Разве не о том, она мечтала? Но как об этом узнал ее враг? Она с предубеждением смотрела на него сквозь водные потоки.

— Тогда почему ты меня похитил?

— Разве я похищал? — ирония сквозила в тоне лорда, и Мира смутилась.

Она не хотела верить ему, она слышала слова демона, когда он считал, что пленница находится в беспамятстве. Но сердце… ее сердце пылало от одного его взгляда и спорило с доводами разума.

— Нам нужно поговорить! — уверенно объявила она, смахивая с лица дождевые капли.

— Да, — Роан предвкушал желанную победу и уже протягивал руку своей будущей жене, убежденный, что совсем скоро задуманное осуществится.

— Только больше не целуй меня! — бесстрашно произнесла Мирель, прежде чем принять протянутую руку.

— А как иначе я покажу тебе, что мы можем достичь согласия? — он подошел настолько близко, что она ощутила тепло его дыхания на своем лице.

— Есть слова, — не отводя глаз, показывая, что ничего не боится, сказала она. — Много разных слов.

Роан кивнул:

— И мы скажем друг другу о главном, — коснулся ее локтя, и Мирель приняла решение.

— Да, настала пора сделать это! — она позволила ему увести себя из рощи, но только потому, что не хотела бесцельно мокнуть под дождем.

Лорд Нордуэлла и королева Ар-де-Мея остались вдвоем. В небольшой комнате слышалось только завывание ветра за окном, удары дождя по закрытым ставням, да потрескивание дров в камине. Роан и Мира молчали, он намеренно затягивал начало разговора, она нервничала, не зная, с чего начать. Поглядывали друг на друга поверх кубков и потягивали вино из плодов ильенграссов.

— Редкий напиток, — хрипловато заговорил эрт Шеран, внося в душу Мирель смятение. — В нашем северном крае ильенграссы цветут и плодоносят редко, лишь когда лучи света касаются и согревают их крепкие морщинистые стволы, напоминая, что жизнь — вечный круговорот.