Девочка для Маршала

Отчетливо понимая, что этот вопрос уже закрыт и вряд ли получиться что-то изменить, я взяла вилку и принялась ужинать. Аппетита не было, но и сидеть неподвижно я уже не могла. Нервы не выдерживали. Как только я начала есть, к ужину приступил и Кир.

Ели мы молча. Я старалась думать, о чем угодно, только чтобы не сойти с ума от страха, но ничего не получалось. Мой взгляд иногда осторожно поднимался к Маршалу, изучая его облик. Я будто бы пыталась проникнуть к нему в мысли, но, конечно же, не могла этого сделать. Оставалось только одно — продолжать заталкивать в себя овощи.

— Кто с тобой был на вечере? — спросил меня Кир, аккуратно разрезая стейк на небольшие кусочки.

— Моя сестра, — осторожно ответила я, принуждая себя смотреть в свою тарелку.

Никаких последующих вопросов не последовало. Как бы я себя мысленно не умоляла успокоиться, меня всё равно одолевали негодование, непонимание и непринятие всей этой ситуации.

— Хорошо, — произнесла я и отложила вилку. — Допустим, я… Я буду с вами.

— Не будешь, а так оно и есть, — невозмутимо поправил меня Маршал.

— Секс — это физическое. Просто ряд движений. А что же чувства? А как же любовь? Вы просто берёте то, что хотите, а затем вышвыриваете? Вас это не тревожит? В чем суть контакта, если сердце одержимо не стучит в приступе страсти или эмоций, что не стискивают каждую клеточку в желании прикоснуться к человеку и стать с ним единым целым? — я втянула воздух в лёгкие, потому что моя маленькая тирада чуть не удушила меня.

— Чувства и любовь — это слабость, — резко оборвал Маршал. — А человеческие слабости лишь мешают здраво смотреть на реальность. Суть сексуального контакта в том, чтобы удовлетворить свои физические потребности. Выбираешь партнёра, который тебе не противен и снимаешь напряжение. Любовь — бред чокнутых.

Размышления мужчины меня шокировали. В них было столько циничности и непреклонности. Совсем, как у Евы.

— Даже если и так, — не сдавалась я. — Но почему не выбрать человека, который добровольно согласится… на это всё?

— Чаще люди сами не знают, чего хотят.

— Я знаю.

— И? — взгляд серо-голубых глаз лениво переместился к моему лицу в ожидании ёмкого и аргументированного ответа.

Я вдруг ужасно смутилась и не сумела дать чёткий ответ. Вопрос был простым и одновременно сложным. У меня есть работа. Я живу в неплохом районе в приличной квартире. Лелею мечту стать профессиональным фотографом для какого-нибудь перспективного журнала. А дальше? Чего же я на самом деле хочу?

— Ужин завершен, — вдруг объявил Кир и вытер губы салфеткой.

В груди стянулся неприятный колючий комок. Медленно опустив руки на колени, я, наверное, уже в миллионный раз за этот долгий день попыталась успокоиться. Тщетно. К нам приблизилась охрана и я поняла, что мы сейчас покинем ресторан. Дыхание вмиг участилось. Прежний страх, скалясь, впился в меня когтями изнутри.

Кир поднялся первым. Взяв телефон, он разблокировал его и, кажется, принялся кому-то звонить, направляясь широким твёрдым шагом в сторону лифтов. Несколько секунд я не могла заставить себя подняться из-за стола. Всё мое тело словно окаменело. Сколько бы раз я мысленно не повторяла, что эта ситуация ужасна и абсурдна, реальность не менялась.

Охранник недовольно посмотрел на меня, и я всё-таки с усилием поднялась и пошагал к лифту. Когда я вновь оказалась в апартаментах, мне стало совсем уж дурно. Не убежать. Не спрятаться. Не отбиться. Я ничего не могла сделать.

Охрана осталась снаружи. Кир, разговаривая на английском, ушел куда-то к себе, спрятав одну руку в кармане брюк. В ушах всё еще звенели слова Маршала: «Чувства и любовь — это слабость». Думаю, ему эти слабости совершенно не грозят. Вдоль позвоночника холодными мурашками пробежался страх.

На негнущихся ногах я прошла вглубь обширной гостиной. Электрический камин завораживающе горел в полутьме. Огненная линия вдоль всей стены гипнотизировала взгляд, увлекала окунуться в транс.

Через несколько минут Кир вернулся. Его рубашка была расстёгнута. Босые ступни бесшумно касались холодного блестящего пола. Мужчина опустился в белое массивное кресло.

— Раздевайся, — тихим голосом приказал он. — Хочу полностью посмотреть на тебя, Лилиана. Не противься. Всё равно будет так, как я приказал.

Глава 8

Его спокойный голос набатом бил у меня в голове: «Я приказал, приказал, приказал». Он эхом разлетелся в каждый даже самый отдалённый уголок моего сознания. Я стояла неподвижно и испуганно смотрела на Кира. Его поза была расслабленной, но взгляд оставался каким-то чрезмерно напряженным, испытывающим. Кажется, что этот человек до конца никогда не расслабляется. Во всяком случае, у меня возникло именно такое ощущение.

Я не была готова раздеться. Потому что совершенно не была готова к интимной близости и вообще к любой другой интимности. В горле что-то больно стянуло, а в уголках глаз предательски защипало. Ну вот. Давай, Ляна, разревись и стань совсем уж жалкой.

Постепенно я начала понимать, что этот Кир так устроен. Он прямым текстом сказал, что любовь и прочие чувства не про него. Он другой. Он, действительно, берет то, что хочет, потому что иной установки, иного сценария даже не рассматривает. Всё просто и в то же время поразительно сложно. Ужасно. Страшно. Жутко. Не знаю, как еще описать свое состояние.

Мысленно я уже вдоль и поперек проклинала этот чертов вечер в ресторане. Ведь не хотела идти. Не зря, как выяснилось. Но и мама, и Еве так одержимо хотели поскорей отправить меня к кому-нибудь в постель. Нет, конечно, я их не винила в том, что затеял Кир. Просто я не знала, как из всего этого выпутаться.

Кир медленно поднялся с кресла и уверенно направился ко мне. Он двигался бесшумно, удерживая меня под прицелом холодного взгляда. Я настолько была напугана, что даже шаг назад сделать не могла. Собственные мысли внезапно стали такими тяжелыми, а сердце в панике, будто разбухло, больно распирая рёбра.

Продолжая напряженно смотреть мне прямо в глаза, Кир безошибочно и быстро коснулся пальцами застёжки платья, что располагалась на спине. Я вздрогнула, словно меня обожгли.

— Стой, — тихо приказал Маршал таким тоном, что лучше подчиниться, чем навлекать на себя еще больше проблем.

Бегунок медленно пополз вниз, к пояснице. Обнаженная кожа спины тут же покрылась мурашками. Я стиснула руки в кулаки и опустила взгляд, рассматривая босые ступни мужчины. Высвободив мои руки из рукавов, Кир плавно стянул платье с моих бёдер, присев на корточки.

— Перешагни, — приказал он таким тоном, будто он — капитан, а я — недавно прибывший солдат.

Переступив платье, я сглотнула комок в горле. Кир выпрямился и отошел на шаг назад, внимательно рассматривая меня. Я осталась в одном нижнем белье. Простеньком, потому что хорошее качественное женское белье стоит, как самолет, и я не готова столько денег на него тратить, но зато очень удобном.

Взглянув на Кира, я ничего не смогла понять по выражению его лица. Отчетливо видела лишь сосредоточенность. Он явно не смотрел на меня, как на сексуальный объект. Хотя, откуда мне знать, как мужчина должен смотреть на женщину? Кир обошел меня, вернулся в исходную точку.

— Ты плохо питаешься? — вдруг спросил он, рассматривая мои не ярко выраженные бёдра.

— Нет, — едва слышно ответила я.

— Грудь хорошая, — Кир говорил это таким ровным и спокойным тоном, что вряд ли его слова звучали, как комплимент.

И как моя грудь может быть хорошей, если ее почти нет? Конечно, не ноль, но такая слабая единичка.

— Фигура хорошая. Талия, бёдра, — продолжал констатацию Кир.

Я вдруг почувствовала себя какой-то машиной. Стою себе на ветрине, а тут внезапно пожаловал потенциальный покупатель. Мне стало тошно от такого сравнения.

Чем дольше и тщательней рассматривал меня Маршал, тем мрачней становился его взгляд. Напряжение в нем уже плавно перекочевало ко мне. Это было странно, учитывая, что мужчина обозначил свое одобрение моей фигурой. В этот момент я отчаянно хотела одного, чтобы всё это поскорей закончилось.