Сюрприз для Биг Босса

Вздрагиваю, когда слышу вибрацию мобильника. Спешно подхожу к дивану, читаю сообщение. Коршунов нас ждет внизу. Мог бы спросить номер квартиры, подняться и помочь с вещами, но видимо это выше его королевского достоинства.

Тепло прощаюсь с Марьей Ивановной. Старушка желает нам добра и счастья. Я ей крепкого здоровья. Вряд ли мы когда-нибудь увидимся, поэтому поддаюсь порыву и щедро оставляю на полке несколько купюр. Больше того, что должна заплатить за комнату.

Как-то быстро приходит лифт, стремглав нас опускает на первый этаж. Держа в одной руке переноску с Верой, которая не вовремя начинает хныкать, в другой чемодан и на плече сумка, выползаю на улицу. Ко мне сразу же спешит Коршунов.

Не будь я загружена по макушку, заценила бы отлично сидящей по фигуре Богдана Аркадьевича серый костюмчик, блестящие без пылинки черные туфли, идеальную укладку темных волос, стильные очочи на его аристократическом носу. Прям с обложки глянцевого журнала явился. Еще и машина ему под стать. Такая же стильная, дорогая и не уместная в этом простом дворе среди панельных высоток.

– Давайте помогу, – Коршунов перехватывает у меня чемодан и сумку.

– Могли бы подняться, – недовольно замечаю. Меня награждают странным взглядом, который и толкованию не поддается.

Богдан Аркадьевич закидывает в багажник наши вещи, неторопливо подходит к задней двери и распахивает ее. Я удивленно замечаю детское автокресло, вопросительно смотрю на мужчину.

– Это автокресло, – поясняет, как для дурочки, Коршунов.

– Я вижу. И я знаю, что это такое. Но зачем?

– А вы не в курсе, что перевозить ребенка без автокресла нельзя? Первый же сотрудник ДПС выпишет штраф.

– В нашем городе никто так строго не соблюдает это правило.

– Это в вашем городе, а у нас в столице все дети ездят в автокреслах, независимо сколько им лет.

– Вера ни разу не ездила в таком кресле.

– Надо с чего-то тогда начинать. Сажайте ребенка.

– Она будет плакать и отвлекать от дороги. Может в другой раз?

– Нет! – категорично не соглашается Коршунов, не терпящим возражением тоном.

Я сдаюсь. Понимаю, что он прав. Наш провинциальный городишко не столица, дураков на дорогах хватает, но вот Вера может действительно с непривычки сиреной орать всю дорогу.

Под цепким взглядом голубых глаз, вытаскиваю Веру. Осторожно, наблюдая за ее реакцией, кладу в автокресло. Пристегиваю ремнями. Верунчик морщится, вот-вот начнет плакать. Спешно достаю из переноски соску и затыкаю рот племяшке. Протестующей крик стихает, так и не начавшись.

– Садитесь с другой стороны рядом с ней, – командует Коршунов.

Я слушаюсь. Торопливо обегаю машину сзади и плюхаюсь рядом с Верой. Надеюсь, что как только машину тронется, она уснет. Верунчик меня не подводит. Она сонными глазками смотрит-смотрит перед собой, пока машина плавно трогается с места и едет куда-то не спеша, моргает и уже сладко посапывает.

Из моей груди громко вырывается облегченный вздох. Тут же ловлю на себе в зеркале заднего вида прищуренный взгляд голубых глаз. Немного успокоившись, я осмеливаюсь спросить:

– Вы так и не ответили вчера на два моих вопроса.

– Каких?

– Подтвердилось ли отцовство.

– Раз вы сейчас едете в моей машине ко мне домой с ребенком, значит подтвердилось. Или вы уже не помните свои условия?

– Все я помню, но меня гложет червяк сомнения.

– Что-то он вас не беспокоил, когда вы с ребенком проникли в мой кабинет.

– Я тогда здраво не мыслила, – неловкость от своих поступков заставляет меня замолкнуть, но мое молчание длится недолго. Все же мне неизвестно, как отреагировала жена Коршунова на его внезапное отцовство.

– Ваша жена в курсе, что мы сегодня приедем?

– Моя жена должна вас волновать меньше всего.

– И все же я волнуюсь. Тут речь идет не обо мне, а малышке, которой нужны и папа, и мама.

– Думаю, что первый год вы отлично справитесь с ролью мамы. Ведь до года детям все равно, кто будет их без оглядки любить, а вы, как я думаю, очень любите свою племянницу. Иначе бы не пошли на такой безрассудный шаг.

– Тут можно поспорить, но я не буду. Значит нас ждет не совсем радужный прием. Хотелось бы чувствовать себя более комфортно в вашем, а не испытывать постоянный стресс из-за недовольства вашей супруги.

– Если вас мой ответ успокоит, то скажу, что в доме мы будем жить вчетвером. Вы, ребенок, я и моя домработница, на которой полно обязанностей.

– Э-э-э-э, а если не секрет, куда делать ваша жена?

Машина останавливается на светофоре. Мы встречаемся глазами. Смотрим друг на друга. Его взгляд непроницаем и холоден, а мой наверняка выдает меня с головой. Когда загорается желтый, Коршунов тихо отвечает:

– Пусть это будет для вас секретом.

5 глава

– Надежда –

Коршунов ставит меня в неловкое положение. Он хранит молчание, а я из-за этого молчания накручиваю себе нервы. Вопросы все так же продолжают вертеться на кончике языка, но прикусываю его. Нужно сначала осмотреть на новом месте.

Как и предполагала, дом Богдана Аркадьевича находится загород на закрытой территории коттеджного поселка. На въезде охрана, проверяет номера, пропускает машину. Безопасность впечатляет. Нестрашно ребенка выпустит на улицу погулять.

Подъезжаем к воротам, они сами открываются. Особняк воображение не поражает, но довольно милый и компактный. Ровный газончик, подстриженные кустарники, декоративный фонтанчик. Действительно все как с картинки.

– Фотографию вашего дома случаем не использует в каталоге по продаже здесь недвижимости? Уж больно все то идеально, аж не по себе.

– Предпочитаю личное не афишировать, но мне предлагали выкупить права на использование фотографий моего дома в буклетах, – Коршунов отстегивается и оборачивается к нам. Смотрит на спящую Веруську. Мне даже кажется, что он улыбается, но мне кажется.

– К сожалению, комната для вас и малышки не подготовлена, поэтому пару дней вам придется ютиться в одной комнате.

– Мне не привыкать спать с Верой на одной кровати, так что никаких проблем.

– Вы спите вместе с ребенком? – удивление в голубых глаз первое проявление каких-то эмоций с момента, как мы встретились.

– А что? – хмурюсь. – Это удобно. Корми я ее еще грудью, вообще был бы рай.

– Но это неправильно!

– Правила существую, чтобы их нарушать, а то помрешь от скуки. Вы, Богдан Аркадьевич, хоть раз нарушали правила? – пытливо сморю в глаза.

Мой вопрос подразумевает интрижку с моей сестрой. Если он приехал за нами и привез в свой дом, значит тест на отцовство положительный. Коршунов оказывается порядочным мужчиной, ему скандалы не нужны. Они ведь негативно сказываются на бизнесе.

Но…

Где же жена? Она ведь не вещь на камине, от нее так просто невозможно избавиться. Или они развели тихо-мирно, никого об этом не известив. Поэтому Богдан Аркадьевич замутил с молодой девчонкой, в виде моей сестры?

– Думаю, нам стоит идти в дом, Ольга Петровна ждет с ужином, – Коршунов отводит глаза в сторону, отворачивается.

– Это теща?

– Это домработница. Я говорил.

– Я забыла.

Сначала из машины выходит Богдан Аркадьевич, я не жду, когда он проявит себя джентльменом, выскакиваю быстрее, чем мне открывают дверь. Меня награждают недовольным взглядом. П-ф, напугал!

Вернучик просыпается. Тянет ручки, подгибает ножки и открывает глаза. Увидев меня, пытается улыбнуться своим беззубым ртом, но тут же начинает хмуриться. Я настораживаюсь, пытаясь понять причину смены настроения. Когда до моего носа доносится парфюм Коршунова, понимаю, что племяшка заметила на горизонте чужого подозрительного дядю. Я бы на ее месте тоже хмурилась.

– Кажется, я ей не нравлюсь, – замечает Богдан Аркадьевич.

– Я полностью разделяю ее чувства, – нагибаюсь и отстегиваю ремни, беру на руки малышку и смотрю на Коршунова.

– Я вам не нравлюсь? – звучит риторический вопрос, но я вопросом на вопрос отвечаю: