Зимний зной

– Какие имена! – восхитился старший хозяин. – Вас действительно так зовут?

Девушки дружно хихикнули.

– Не важно, пап, как их зовут на самом деле. Им нравится, когда их называют именно так.

Петр Васильевич в очередной раз почувствовал, что мир неумолимо меняется. Во времена его молодости развлечения были совсем другими, и поэтому он, несмотря на активный образ жизни, в глубине души все же чувствовал себя не совсем уверенно перед предстоящим праздником современной молодежи. Но сын думал иначе, считая, что отца нужно по максимуму задействовать во всех своих мероприятиях, чтобы тот не чувствовал себя брошенным и ненужным.

– Славик, нам куда? – осведомилась одна из девушек.

– Сейчас вас проводят. Рома! – позвал молодой хозяин.

Как бы ни был быстр вызванный посыльный, Славик успел протянуть руку и ухватить девушку, поздоровавшуюся с его отцом, пониже спины. В ту же секунду он получил по своей руке звонкий удар.

– Э, ты не оборзела? – с губ Ярослава мгновенно сползла самодовольная улыбка, и его лицо приобрело нахмуренный вид. – Тебе здесь вообще-то деньги платят.

– За танцы! – парировала девушка, которую назвали Лилией. – Я свое дело знаю. Так что это ты, Славик, лучше не борзей.

Молодой хозяин был готов огрызнуться как-то еще, но к ним уже подбежал Рома, как всегда, готовый выполнить любое поручение.

– Ром, отведи этих в комнату на втором этаже, про которую я тебе утром говорил, – махнул рукой Ярослав, – пусть там готовятся.

– Идемте за мной! – весело отчеканил Роман, радуясь возможности полюбоваться вблизи на таких красавиц, и повел девушек к лестнице.

Петр Васильевич проводил взглядом блестящую вереницу, подольше задержав взгляд на идущей последней Лилии.

– Сынок, а кто это? – наивно полюбопытствовал он.

– Стриптизерши, папа! – нарочито громко ответил Слава. – Они приехали сюда, чтобы нас развлекать.

По его тону и по употребленному слову «этих» было понятно, что смелая Лилия несколько подпортила ему настроение. Пожилой мужчина только покачал головой, подобные развлечения накануне свадьбы были ему не понятны. Одно дело – он, свободный человек, хоть и в летах. И другое – его сын, якобы безмерно влюбленный в свою будущую жену. Какие могут быть в таком случае стриптизерши?! Однако ни возражать, ни что-либо уточнять он не стал. В конце концов, это праздник его сына! И если он хочет провести его именно так, то пусть так и будет.

Глава

II

– Ну, надо же! – произнесла брюнетка с аппетитными формами Эмма. – Славик реально женится. Кто бы мог подумать!

– А ты сама, что ли, на него виды имела? – хохотнула рыжеволосая Ангелина, поправляя макияж перед высоким зеркалом.

– Вот еще! Нужен он мне сильно, можно подумать! Да я за вечер заработаю столько, сколько его жена от него в месяц будет получать. Просто он теперь к нам, наверное, перестанет заглядывать.

– Вот это вряд ли, – возразила платиновая блондинка Лилия, – таких, как он, ничего не меняет. Ни свадьба, ни рождение детей, ни отсутствие денег. На свои развлечения он всегда возможности найдет. Так что уж кого-кого, а Славика мы точно еще не раз увидим. Пока его жена будет ему то рубашечки гладить, то котлетки жарить.

Комната наполнилась дружным хохотом.

– Зачем ей жарить котлетки! – продолжила тему Эмма. – У нее для этого кухарка наверняка будет. А для мужниных рубашек – домработница.

– Значит, будет контролировать, как там все жарится и гладится. В любом случае следить за мужем времени у нее не будет, – Лилия оттолкнула Ангелину от зеркала и поправила латексный корсет.

– Поосторожнее! – запротестовала та. – Я из-за тебя стрелку размазала.

Судя по тому, что Лилия не обратила на ее слова ни малейшего внимания, продолжая вертеться перед зеркалом, было понятно, как распределена иерархия в их компании.

– Нас позовут, или как? – поинтересовалась Эмма, державшаяся несколько особняком и не встревавшая в склоки приятельниц.

– Да хрен их знает! Лучше бы они вообще про нас забыли. Деньги-то все равно уже заплачены, – Лилия достала из своей сумочки сигареты и зажигалку.

– Ты что! Разве здесь можно курить? – вытаращила на нее глаза Ангелина.

– А разве кто-то сказал, что нельзя? – Лилия открыла окно и беззастенчиво высунулась с сигаретой наружу.

– Тогда я – тоже, – Ангелина присоединилась к подруге.

Некурящая Эмма лишь слегка сморщила нос, но возражать не стала. Ее сценическое амплуа романтичной особы вполне соответствовало ей и в жизни. Она выступала в изящных пеньюарах с массой лент, оборок и кружев. Танцы ее были медленными и сопровождались чувственностью и эмоциональностью.

Очень худощавая с не слишком развитыми формами Ангелина на сцене изображала из себя девочку-подростка: заплетала две косы, надевала полосатые гольфы, кроп-топы и короткие пышные юбки с воланами. Все это очень ей шло и вызывало неизменный восторг зрителей. Ее обычным музыкальным сопровождением были зажигательные клубные биты и легкие дискотечные хиты.

Лилия же придерживалась стиля рок. Она танцевала под мощные гитарные рифы, ее движения были резкими и агрессивными, а костюм состоял из блестящих латексных вещей и кожаных аксессуаров. Она надевала высокие сапоги, цепи, заклепки, а ее макияж был дерзким и вызывающим. Ярославу были хорошо известны образы и предпочтения каждой из исполнительниц, поэтому специально для них было организовано соответствующее музыкальное сопровождение. Все девушки уже переоделись и ждали, когда празднующая компания наконец позовет их для услаждения своего взора.

В комнату, которая временно стала их гримеркой, внезапно постучали.

– Да! – громко отозвалась Лилия, стряхивая за окно сигаретный пепел.

В дверях показалось любопытное лицо их провожатого.

– Девушки, кто из вас Эмма? – несколько смущенно произнес Рома. – Ее просят идти выступать.

Безусловно, он заметил самовольное курение, но никаких замечаний делать не стал. Позавчерашний школьник, он еще не имел большого опыта общения с противоположным полом, и вид ярко накрашенных и вызывающе одетых девиц не самой скромной профессии вызвал у него замешательство. Эмма встала и подошла к нему.

– Я готова.

– Вперед, подруга! Не споткнись на лестнице, – напутствовала ее Лилия с кривой ухмылкой на лице.

Эмма спустилась по лестнице на первый этаж. Сначала ее сопровождал тот смущающийся и краснеющий мальчик, едва вышедший из подросткового возраста, но едва она оказалась в большой шикарно обставленной гостиной, как он исчез – видимо, предстоящее зрелище предназначалось не ему. В комнате сидели шестеро мужчин, пятеро – молодые, и среди них хозяин банкета Славик, а шестой, в дальнем кресле, великовозрастный дедок, встреченный девушками на пороге дома. Повсюду стояли стаканы с выпивкой, полные и пустые бутылки, тарелки с закусками, дымился кальян. При появлении девушки тут же раздались нестройные аплодисменты, выкрики, свист. Наличие в этой компании возрастного представителя удивило, но не смутило Эмму. Какая разница, в конце концов, перед кем выступать? В клуб, где она работала, тоже всякие разные заходили. В ее распоряжение был предоставлен пустой стол, который ей предстояло использовать как площадку для танца. Зазвучала знакомая ей музыка, и она начала свое выступление.

Плавными отточенными движениями она проводила руками по своему телу, снимая то один, то другой предмет одежды, поворачиваясь к развалившимся на диванах зрителям то лицом, то спиной. Каждый раз, когда она все больше и больше обнажалась, ее танец сопровождался выкриками и хлопаньем. Молодежь веселилась и балдела, и только старший мужчина, хоть и не спускал с нее глаз, выглядел по-прежнему сдержанно, не разделяя общего развязного настроения. На стол, где она танцевала, посыпались денежные купюры – привыкшие отдыхать в клубах молодые люди не оставили своих привычек и в более камерной обстановке. Все проходило так, как и всегда с небольшой поправкой на другой антураж.