Страница 6 из 14
К приговору Астахову мы еще вернемся. Давайте прежде вспомним двух других генералов Самсонова и Власова. Оба командовали армиями, оба попали в окружение, оба не смогли успешно осуществить прорыв. А вот судьбы… ох, какие разные!
Командарм Самсонов когда понял, что плен неизбежен, что из пленного Советского генерала нацисты будут делать живую пропагандистскую листовку, принял единственно возможное решение для офицера.
Приказал немногочисленным оставшимся в живых выходить из окружения малыми группами, наудачу. После чего завершил свой боевой путь. Из именного нагана.
А вот генерал Власов, напротив, от своих войск бежал. Уничтожил форму, уничтожил документы. И с военно-полевой женой под видом школьного учителя пытался дезертировать.
Не помогло. Староста в очередной деревне опознал по газетам характерного очкарика. И сдал фашистам за ящик махорки. Дальнейший жизненный путь сего "генерала-героя" и военного преступника известен прекрасно.
А вот история генерала Федора Астахова. Воевал в самых тяжелых битвах 1941 года под Киевом и Харьковом. Оказался в окружении, вышел лесами в форме, оружия не бросил.
А вот партбилет закопал, поддался малодушию. Генерала еще могли пощадить, а вот вдобавок и коммуниста – никак. Или с потрохами переходить на службу гитлеровцам или в расход.
Повезло, в плен не попал. Признаться в уничтожении партбилета не смог. Взносы платил, но каждый раз говорил, что билет остался в другом кителе.
В итоге вскрылось, конечно. Скандал, доложили вождю – вопрос политический, командир боевой, но после такого…
Сталин мрачно пожевал трубку и спросил у кляузников:
– А у Вас, товарищи, повернется язык сказать, что в его ситуации точно поступили бы иначе? В кабинете легко говорить!
Подумал немного и добавил:
– Не здорово, что товарищ Астахов так поступил с билетом. Но хуже, что боялся признаться командирам, боялся сказать своим товарищам по партии. Хороши же мы с Вами!
Приговор боевому генералу оказался двояким. Из партии не исключили и в лагеря не отправили. Родине он не изменил и табельный пистолет не бросил.
Но с боевого командования все-таки сняли. Перевели командовать гражданской авиацией, которая по военному времени подчинялась Головановской дальней бомбардировочной. Военные грузы возить гражданской техникой под огнем врага – тоже дело непростое и опасное.
За отличную организацию службы гражданской авиации на Войне в августе 1944 года Астахову присвоили звание маршала авиации! Такой вот приговор товарища Сталина. Не всегда партбилет – это знамя, иногда нужно отличать бумажку от преданного Родине офицера!
Приговор главкому ВВС Жигареву
Послушать либеральных историков, товарищ Сталин стрелял всех направо и налево. Невиновных, само собой, исключительно по дурному складу характера вождя. Легендарный маршал авиации, создатель наводившей ужас на фашистов АДД – Александр Голованов вспоминал как раз одного такого "невиновного". Случай во многих отношениях вопиющий.
Шла весна 1942 года, только-только с большими потерями оттеснили врага от Москвы. Авиации, особенно авиации истребительной, на фронте катастрофически не хватало. Полевые части сильно страдали от германских штурмовиков и бомбардировщиков.
В один из дней Голованову позвонил лично товарищ Сталин. Вождь уточнил есть ли проблемы с поставками в АДД новых самолётов с заводов.
Голованов ответил, что лично машины не получает, они идут через ведомство командующего ВВС, а затем уже передаются дальней бомбардировочной. Но, по его информации, задержек нет, самолёты поставляются по мере выпуска заводами.
Сталин спорить не стал, попросил срочно приехать в Кремль. В кабинете вождя Голованов застал командующего ВВС генерала Павла Жигарева. Обсуждался вопрос, что большое число готовых дефицитных самолётов пылятся на заводских аэродромах, на фронт не попадают.
Генерал ярился, обвинял во вранье Шахурина с авиаконструктором Яковлевым. Тогда они были, соответственно, наркомом и замом наркома Советского авиапрома. Генерал утверждал, самолёты не принимаются из-за недоработок, негодности к боевому применению.
Сталин набрал Шахурина и попросил тоже срочно прибыть. Когда тот появился в кабинете с докладом, Голованов был поражен. Речь, оказывается, шла о семи сотнях готовых, но не принятых войсками самолётов! И это в тот момент, когда фронт задыхался без авиации!
Слово против слова. Командующий ВВС валил все на производственников, мол, негодные самолеты не принимают военпреды. А наркомат авиапрома – наоборот, докладывал, машины готовы к передаче, но вот лётные экипажи ВВС не прибывают за техникой на заводы.
Задумайтесь – семь сотен боевых машин стоят на аэродромах без движения пока враг громит с неба наши войска! Сталин "по версии либеральных историков" расстрелял бы прямо там и Жигарева, и Шахурина, пожалуй, еще и Голованова за компанию.
Нарком авиапрома, в отличие от командующего ВВС, ругаться не стал. Предложил проверить информацию – запросить от директоров заводов телеграммы о количестве готовых к сдаче машин. А чтобы не было разногласий, пусть телеграммы подпишет еще и военная приемка.
Дело у Сталина было поставлено чётко – через полчаса ответные телеграммы с заводов лежали на столе. Быстро сложили цифры – вышло семь сотен и два самолёта.
Указали и причину задержки – отсутствие лётных экипажей. Выходит, главком ВВС беспардонно лгал Сталину, выгораживал себя.
Голованов вспоминал, что в кабинете повисла полная тишина. Сталин подошел к генералу Жигареву и поднял руку. У Голованова даже промелькнула мысль – неужто ударит?!
Но Сталин овладел собой, с глубочайшим омерзением произнес, не глядя на Жигарева:
– Подлец! – и после паузы, – Вы свободны.
Думаете, горе-генерала поставили к стенке? Увезли в подвалы Лубянки на допрос к костоломам Берии? Ничуть не бывало, учитывая былые заслуги, Жигарева сняли с командования ВВС и отправили в глубокий тыл. Командовать авиацией Дальневосточного фронта.
Более того, в 1945-м, когда добивали японских империалистов, Жигарев возглавил десятую армию. И очень успешно бил квантунцев, за что к 1949 году снова вернулся на пост главкома ВВС. Такой вот приговор Сталина.
У Вас лично хватило бы сил сдержаться, когда выяснилось, что целая армия в семьсот самолётов из-за головотяпства начальников простаивает? Когда их так отчаянно ждут на фронте?
Получилось бы думать холодной головой? У Сталина получилось.
Приговор убийце Леониду Хрущеву
Никита Хрущев люто ненавидел товарища Сталина. После ухода вождя захватившему власть Хрущеву мало было пересажать и перестрелять ближайших соратников. Без суда и следствия стали к стенке и Берия, и Абакумов и многие другие. Всё под знаменем борьбы со "Сталинскими репрессиями". Но Хрущеву требовалось втоптать в грязь само имя товарища Сталина. Чем он увлеченно и занялся на памятном XX съезде.
По исследованиям ряда историков, корни ненависти Хрущева к вождю кроются в личной плоскости. Ведь Сталин не поддержал помилование сына Хрущева – Леонида.
Подлинных документов о тех событиях, мы вряд ли увидим. Хрущев, будучи генсеком, крепко подчистил все архивы. По официальной версии, его сын героически сражался на фронте и разбился на самолёте.
А вот Вячеслав Молотов, бессменный Сталинский нарком, в одном из поздних интервью сказал другое. Что Хрущев Сталина ненавидел за расстрел сына. Что сам Никита от сына малодушно отказался. Что сын был "чем-то вроде предателя".
Еще один крайне осведомленный свидетель – генерал Докучаев, один из командиров будущего Кремлевского ФСО. Человек с Золотой Звездой Героя на груди.
Докучаев сообщает, сын Хрущева на фронте пристрастился к алкоголю. Сбилась компания негодных офицеров, развлекались, подражая фашистам. Стреляли из пистолетов по бутылкам на голове у пленных, а то и у своих солдат.