Страница 31 из 44
— И что это было, Агата? — сердито спросила Лия. — Раздула из этого какое-то совращение малолетних, перепугала Алису. Нельзя было сказать сразу?
— Что они там просто мечами друг на друга размахивали! — подхватила Эйлита. — И как, Палладиум хорошо дерется?
— Весьма недурно, — признала Селена, поджимая губы и кидая очень злой взгляд в сторону Алисы.
— Завязывала бы ты с такими шуточками, Агата, — пробурчала Лия, уходя к себе в комнату.
Фея рун промолчала.
Алиса, тяжело дыша, широкими шагами шла… ну, пусть в библиотеку. Да что ж это такое происходит! Ложь громоздилась на ложь, складываясь в неустойчивую башню, и чем выше она становилась, тем сильнее шаталась! Рано или поздно настанет день, когда башня лжи рухнет и погребет Алису под собой, уничтожив если не физически, то морально. Лучше самой рассказать всем про Палладиума. Как будто она единственная ученица, втрескавшаяся в учителя и делающая всякие глупости!
Алиса жила в Алфее с четырех лет и имела возможность наблюдать школьную жизнь под тем углом, под каким ее не видели ни учителя, ни ученицы. Большинство студенток не воспринимало всерьез малявку, считая ее чем-то вроде говорящей зверюшки, и Алиса ходила по Алфее так, словно ее не существовало. Лет до восьми она очень обижалась, но потом заметила: на нее не обращали внимание, перед ней не таились, не держали лицо, занимались своими делами, не понижали голос. Студентки перед уроками Палладиума бегали в комнаты, чтобы переодеться в юбки покороче и подкрасить губы поярче. Они пытались зачаровать дверной проем учительской, чтобы он испускал сердечки и поцелуйчики, когда через дверь проходит Палладиум. Но напутали что-то в заклинании, и сердечки вместо Палладиума сыпались на Гризельду. Ну а Алису, которая видела, как заколдовывают двери, подкупили шоколадкой, чтобы не наябедничала. Была студентка, которая на уроке решила заслужить внимание учителя и вложила в росток столько жизненной энергии, что устремившееся ввысь дерево пробило потолок. И студентка, которая вложила в росток столько сил, что от магического истощения впала в кому на неделю. Да Алиса вообще никого не удивит, если скажет, что втрескалась в Палладиума по уши! Подруги поулыбаются, отпустят пару шутливых колкостей. Фарагонда предложит сесть, нальет чаю, снисходительно погладит по голове и расскажет с десяток самых забавных случаев на ее памяти, когда ученицы тоже творили глупости, влюбляясь в Па…
Задумавшаяся Алиса со всего маху в кого-то врезалась. Ей не нужно было поднимать глаза, чтобы узнать, в чью грудь она утыкается носом. Древесный аромат тонкого ненавязчивого парфюма… Надо бы оторваться от груди и извиниться, но кардамон, ветивер, лаванда и перец щекотали обоняние, проникали, казалось, в самый мозг и лишали воли…
— Извините, профессор Палладиум, — забормотала Алиса, неохотно отстраняясь.
— Ты во всех так врезаешься? — пошутил он, улыбаясь. — Что-то ты к нам не заходишь.
Эльфея виновато заулыбалась.
— Да так…
— Узнала что-нибудь про Селену? — в лоб спросил эльф.
Алиса перестала улыбаться.
— Давай, пойдем, — велел Палладиум, ненавязчиво подталкивая ее сторону бокового коридора.
Они вошли в учительскую, пустую в этот поздний час. Учитель сел за длинный стол там, где не валялось никаких бумаг, и взглядом указал Алисе на соседнее кресло. Она села, неуютно поерзав. Нелегко сосредоточиться на деле, когда любимый здесь, совсем рядом, а в ноздрях еще щекочется послевкусие его древесного парфюма. Он устало откинулся на спинку кресла, и ей так захотелось протянуть руку, утешить, ободрить: из него, бедного, целыми днями пьют кровь четыре класса и одна ведьма!
— Ну… — начала Алиса, не зная, что сказать. Теперь она соврет еще и Палладиуму. Новый этаж в шаткой башне ее лжи. Если только… если только не вспомнить свой изначальный план и скармливать всем желающим то, что и так очевидно.
— Селена… много ест и не толстеет. Руки у нее холодные, — зачастила эльфея. — Люди, которые много едят, обязательно толстеют, и их толстые руки всегда теплые!
Она замолчала и посмотрела на Палладиума. Палладиум тоже внимательно смотрел на нее. Что бы еще сказать тайного, что совсем не тайное? Селена говорит загадками? Сказала сегодня, что магически ощутила присутствие Агаты в зале, когда они бились с… Магически ощутила… Минуточку… Выходит, Селена прекрасно знала, что Алиса наблюдает за ней с преподавательского балкончика, и не убегала ни за какой Фарагондой…
К чему тогда было это странное обвинение?
Селена ее… выгораживала.
Ведьмочка за пару секунд просчитала ситуацию, что-то для себя решила и придумала более невинную версию, в которую все охотно поверили. Алисе оставалось только догадаться и поддержать игру… Селена за пару секунд подобрала оптимальное решение, даже не зная наверняка, что творится в голове у эльфеи. Вот то, что искали Палладиум с Фарагондой! Им не нужны были ее холодные руки, нечеловеческий аппетит и кровь серебристо-серого цвета с запахом озона. Это были только дополнительные подробности. Селена, внешне не отличаясь от остальных семнадцатилетних студенток, на глубинном уровне была иной, сложной, многоуровневой. Сверхразвитый интеллект? Или просто более взрослый человек, по каким-то причинам скрывающийся под личиной студентки?..
— Алиса? — спросил Палладиум, кажется, уже не в первый раз.
— А… я… вспоминаю. Пытаюсь обобщить, — оправдалась она. — Лия говорит, Селена по ночам не спит, что-то читает!
— Вообще никогда не спит? — воспрянул духом эльф.
— Вообще-то, нет… — промямлила Алиса. — Спит понемногу на уроках, особенно на ваших… ой…
Палладиум придвинулся ближе, и все мысли расползлись из ее головы. Их колени почти соприкасались, она почувствовала тепло его тела и задышала чаще. Щеки залило жаром, а руки похолодели, как у упомянутой Селены.
— Продолжай, — послышалось совсем рядом.
— У нее странные глаза, будто поглощающие весь свет, который на них падает. С четырехугольными зрачками… — выговорила Алиса, словно загипнотизированная. В ее животе свернулось клубком что-то томительное и сладкое, по телу разлилось тепло. Новое, никогда раньше не испытанное ощущение захлестнуло ее.
— С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил Палладиум.
— Д-да. Я, наверное, пойду, — пролепетала эльфея, вставая с места. Ее повело, но Алиса не упала, подхваченная сильными руками.
— По-моему, ты не в порядке, — мягко возразил учитель, помогая ей встать на ноги. — Идти сможешь?
Алиса неопределенно мотнула головой.
— Значит, пойдем вместе! — воодушевился он, хватая эльфею под локоть и выводя в коридор.
Вскоре они оказались у дверей медпункта.
— Я здорова! — попыталась воспротивиться Алиса. Ее мог бы исцелить поцелуй прекрасного профессора…
— Я вижу, что нет! — заспорил он.
— Я не хочу к Офелии! Она горькую таблетку даст! — захныкала фруктовая фея, вспоминая аргумент, который всегда срабатывал у нее в детстве.
— Алиса, — с мягким упреком сказал Палладиум. — Я забочусь о тебе. Покажись врачу… ради меня.
Эльфея удивленно подняла глаза. Ради него… Профессор тепло и спокойно улыбался. Она молча толкнула дверь медпункта. Ради него она пойдет хоть в медпункт Торренуволы!
Подвалы школы ведьм мало чем отличались от пещер. В них было так же темно, холодно и сыро. Дробно стуча каблуками, по коридорам торопливо шагала ведьма, освещая путь голубым светом, в лучах которого замерзала стекающая по стенам влага. Возможно, следовавший за Миллией незнакомец кутался в плащ, прячась вовсе не от чужих глаз, а от холода. Самой Миллии свет не причинял вреда, хотя она зачем-то надела джинсовую куртку с длинными рукавами.
— Быстрее! — бросила ледяная ведьма своему спутнику. — Мы почти на месте.
Подземный зал, куда они вскоре пришли, был библиотекой. Библиотекой, которую давно никто не посещал, хотя неведомая магия и поддерживала в ней определенную температуру и влажность. Но магические факелы, пылавшие холодным фиолетовым светом, горели не везде, а углы заросли паутиной. В рисунке мозаичного пола угадывалась пентаграмма.