Страница 99 из 104
Именно Валентайну Туйон решилась задать важный вопрос о природе энергетиков, интересовавший ее сто двадцать лет назад.
— Мне не влезть в людское тело, — с сожалением объяснил Валентайн. — Я стал слишком крупным и сложным, чтобы подселяться в живых людей, и у меня не тот вид энергии, чтобы «надеть» на себя труп. Нервная система организма работает при помощи микроразрядов электричества. Только два стража Звезды способны залезть в мертвое тело и заставить его выглядеть живым. Да так, что Стикса полтора тысячелетия не могли раскрыть.
***
По жесткой и гладкой, как молодая древесная кора, коже ползали яркие бабочки. В волосах, длинных, словно ветви плакучего ррафалана, набухали почки, распускаясь цветами и листьями. Туйон и природа не просто были одним целым: Туйон и была самой природой, ее воплощением. На макушке бойко чирикала мелкая зеленая пичуга. Ее не пугала длина ллураленского самцового хохолка — наоборот, она пыталась сплести из него гнездо.
— Помогать другим тебе удается лучше, чем шпионить, — заметила Туйон, ради разнообразия прибегнув к вербальному общению. Они шли по городу ллураленов, Ллиталу. Ллуралены приветливо топорщили волосы, Стикс в ответ кивал. Первое время он тоже топорщил волосы, копируя ллураленский способ проявления интереса, но позабавленные ллуралены попросили его придерживаться привычек человеческой расы, чей облик он носит — это Туйон узнала через мимолетное соприкосновение ладоней.
На них поглядывали не без интереса, но не пялились изумленно, не кричали и не окружали их. Тут и не к таким гостям привыкли, хотя впервые видели Туйон проснувшейся. К ее вросшему в дерево телу в сердце новоллуральских джунглей наведывались несколько раз в год, проводили медицинские сканирования, ухаживали за деревом. На годовщину ллуралоформирования планеты приезжало чуть ли не все население, чтобы просто молча постоять вокруг несколько минут, отдавая дань уважения. Всех привозили с завязанными глазами и без навигационных приборов: местонахождение Туйон знал только Стикс, чтобы никто не смог найти и навредить беззащитному спящему сердцу магии планеты.
— О чем ты?
— Ты когда-то был строжайше засекреченным шпионом, добывая сведения, — сказала она, касаясь руки и передавая картинку с разговором у полевого лагеря. Для нее он произошел неделю назад, а для Стикса прошло столетие. — Теперь ты работаешь открыто и приносишь пользу действиями. Гораздо больше пользы.
Энергетик пожал плечами.
— Через три года будет готова червоточина. Может, они все тут же улетят.
Туйон оглядела крепкие жилые дома, играющих на площадке детей, спешивших по своим делам взрослых. Силовое поле, отделяющее город от дикой природы. Ухоженные улочки, красивые клумбы, распускавшиеся под ее взглядом… Этот город сразу строился так, чтобы просуществовать намного больше ста двадцати пяти лет.
— Ллуралены не улетят, — уверенно ответила Туйон.
— Вот через три года и увидим, — отмахнулся Стикс, заходя в какое-то приземистое здание.
Оно было безлюдное, техническое, с маленькими окошками под потолком, толстыми гудящими трубами и следящим за всем компьютером. Вроде бы водонасосная станция. Очутившись в полумраке, пичуга на голове Туйон пугливо замолчала.
Стикс открыл малозаметную узкую дверку в углу и щелкнул выключателем, освещая небольшой кабинет, уставленный какими-то контейнерами с причудливыми деталями, инструментами, на стене висели две бухты кабелей.
— Когда я понял, что застрял с ллураленами надолго, попросил выделить под рабочее место любое пространство в четырех стенах и с крышей над головой, — объяснил он, раздвигая коробки. — Город только строился, и мне смогли предложить лишь эту кладовку. Так она за мной и закреплена все сто двадцать два года.
Он водрузил на стол контейнер и с усилием содрал крепко сидевшую крышку.
Туйон с удивлением вытянула свой старый комбинезон, ботинки, давно разряженный комм, фантик от конфеты, лежавший в кармане. В отдельную герметичную коробку был упакован блок ее киборгской памяти… За пару дней она привыкла к своей новой жизни, и теперь держит в руках отголоски старой. Как странно: вроде бы сняла вещи четыре дня назад, а им больше ста лет.
— Но зачем мне это сейчас… — растерянно пробормотала она. Пичуга чирикнула, поддерживая. Туйон теперь ведь не нужна одежда и обувь, а комм, наверное, уже не работает.
— Ты хозяйка, тебе решать, — пожал плечами Стикс. — Блок памяти еще функционирует, я проверяю его раз в год.
Туйон покрутила блок в руках. Хоть ей теперь некуда его вставить, всю визуальную и текстовую информацию еще можно посмотреть через компьютер. Но это воспоминания о жизни, которой больше не существует. Что от нее осталось? Вредная сестренкина птица. Может, пара-тройка деталей Рады уцелели в стареньких нефилимах. Содержимое этого блока памяти — ничто без знания того, что произошло за сто двадцать лет, пока Туйон не было.
Стикс. Самый значительный из всего, что уцелело от ее прошлого. И остававшийся с ней все эти годы. Подсознание Туйон хорошо запомнило его присутствие, оно привыкло, что Стикс всегда рядом. Даже Титания не была так близка ей: Туйон помнила и ценила полтора десятка лет в компании болтливой сестрицы, но они ничто в сравнении со ста двадцатью годами полного мысленного единства и согласия.
Туйон дотянулась до его не прикрытой одеждой ладони, но не остановилась на легком прикосновении, которого хватало для общения.
Стикс вопросительно вздернул бровь. Бровь могла бы обмануть Туйон-ллуралену, но Туйон-сущность планеты теперь могла видеть глубже. Робость. Нерешительность.
Она сама не понимала, что чувствовала, и не могла даже приблизительно подобрать слова, которыми это можно описать. Но ей больше не нужны слова, ведь теперь она может передать эти чувства напрямую.
… Пичуга сорвалась с головы и заверещала, носясь кругами по крохотной кладовке. Эти двое не обращали на нее внимания, сплетаясь в крепких объятиях, словно желая вплавиться друг в друга. Их сущности соприкасались на уровне энергий, чувств, эмоций, образов. Как назывались эти чувства в людском языке, было ли у них вообще название — неважно, сейчас им не нужны слова. Каждый посылал все, что чувствовал, и получал в ответ то же самое, а значит, это было взаимно. Между ними больше не стояла разница в происхождении, физиологии и принципе существования, позволяя по-новому взглянуть на их общие стороны, интересы, эмоции, общую боль и радость.
И у них впереди целое бессмертие, чтобы разделить это на двоих.
Комментарий к Эпилог. Туйон
Коллаж к части: https://vk.com/photo-165038256_457239559
Статус работы меняется на “Закончен”, но еще не все: будут бонусные части со списком отсылок и авторскими хэдами. Не расползайтесь пока.
========== Бонус. Отсылки, пасхалки ==========
Подозрительно знакомые имена и названия
- Джек и Эльза в экипаже Зефира в первой книге, во второй перевелись на другой корабль — Джек из «Хранителей снов» и Эльза из «Холодного сердца».
- Брюс Грейсон из конца второй книги: «случайное» совпадение с Бэтменом и первым Робином — Брюсом Уэйном и Диком Грейсоном.
- Никта, Гидра, Харон, Кербер, Стикс — известные науке спутники Плутона. Автор фанат Плутона. Харон — самый крупный, настолько крупный, что вращается не вокруг Плутона, а они с Плутоном крутятся вокруг общей оси. Стикс — самый маленький. В Райзе Харон тоже самый большой и мощный из всех, а Стикс — самый маленький. Изначально Стикс сразу звался Стиксом, но пришлось придумать ему шпионскую историю, заставляющую носить вымышленные имена: назови я Стикса Стиксом сразу, мог отыскаться читатель, который тоже разбирается в спутниках Плутона и увидит связь с Никс. Многоуровневое шифрование!
- Ланс, зефирский медик, навеян книгами О. Громыко. У меня Ланс киборгизирован ниже пояса, а в книге он киборг целиком.
- Аксиом — да, название взято из «Валл-и».
- Архангел, Рада, Аратта — названия треков Two Steps From Hell. Ангельский класс кораблей навеян треком «Empire of angels». Один раз упоминается капитан корабля по фамилии Бергсон — отсылка к одному из композиторов TSFH. Многие названия кораблей — названия саундтреков этого музыкального жанра, но других композиторов.