Страница 94 из 104
А вот и искомый корабль.
Титании повезло: она успела урвать должность пилота, и ей досталась отремонтированная Рада. Не за какие-то особые заслуги, а из соображения, что пилот уже знаком с индивидуальными особенностями звездной машины и знает, на какие выкрутасы она способна. Теперь на кораблях было по одному члену экипажа, который сам себе капитан, механик и медик. Точно так же работали на своих кораблях Эйдан и Ханс.
Титания обнаружилась сидящей на краю раскрытого грузового шлюза и смотрящей куда-то вдаль. Теперь она была совсем одна. Порой к ней залетал Пиц, но ненадолго, у него тоже были свои важные птичьи делишки, стая, жена, дети, измерения Тайникса.
— Привет, — окликнула ее Нисфорца.
— Привет, — отозвалась фея металлокинеза.
— Я тут тебе принесла, — сказала Нисфорца, вытаскивая контейнер и усаживаясь рядом. Месяцы нечеловеческой нагрузки прошли — теперь можно было позволить себе посидеть полчасика посреди рабочего дня.
Титания кивнула и положила контейнер рядом с собой.
Нисфорца вытащила свой куль с завтраком, начала есть сама и придвинула к подруге. Та не глядя закинула что-то в рот.
— Новостей… нет? — спросила Нисфорца.
Титания промычала что-то, что можно было расценить как отрицательный ответ.
Нисфорца не стала дальше лезть в душу. Подруга стала тенью себя прежней, когда Туйон перестала существовать. Как-то механически жила, ела, спала, работала, но вместе с сестрой словно ушла какая-то ее часть. Одна из лучших ее частей. Титания немного оживала, когда удавалось пересечься с Эйданом, но с этим бешеным графиком строительства светлого будущего почти ни у кого не было времени заниматься личной жизнью, да и вообще думать о ней. Они обещались друг другу, но возможность жить парами и семьями появится только через год-полтора.
— На Солярию не решила перебраться?
Ответ был снова отрицательный. Нисфорца вздохнула. Когда работаешь в коллективе и занят физической работой, все глубокие переживания быстро уходят из головы, вытесняясь более примитивными — голод, усталось. А Титания работает, сидя в одиночестве, и все на этом корабле напоминает ей о Туйон. Даже вещи в каюте до сих пор остались. Титания теперь спит в ней. Нисфорца так и этак с ней говорила, звала, советовала, но фея металлокинеза словно сознательно причиняет себе боль, цепляясь за воспоминания о Туйон, и не хочет уходить с Рады потому, что этот корабль хранит память о сестре.
О ллураленах и планете, ради которой пожертвовала собой Туйон, толком не было новостей. Это происходило где-то на окраине центрального кольца миров, туда не возили грузы, в Совете Нового Магикса все еще не было представителя от ллураленов. Однажды туда почти на неделю одолжили большую часть кораблей, способных летать. Потом стало известно, что задумка с планетой удалась, ллураленам не грозило вымирание от голода, но Туйон глубоко затянуло в водоворот планетарного генезиса и не удалось вернуть. Стикса давно не видели на Солярии, иначе Титания бы ему голову открутила, дождалась, пока он воссоздастся, и снова открутила, и так пять раз!
Амарантайн звонила пару дней назад, рассказала, что Стикс ненадолго показался у них. Ее занесло работать далеко, к кнарианам. Нисфорца невесело пошутила, почему та не открутила ему голову. Амарантайн промямлила, что как-нибудь потом, лет через десять. Для них, экипажа Рады, он навсегда будет запятнан смертью Туйон. Он отобрал у них так много, что никогда и ничем не восполнит эту утрату. Но от него полностью зависят две сотни других ллураленов, чьи жизни он обменял на Туйон, а теперь понадобился кнарианам — живой и со своим колоссальным багажом ллуральских знаний.
— Ладно, пойду я, — сказала Нисфорца, поднимаясь на ноги.
— Я с тобой, — встрепенулась Титания. — Мне надо в офис, отметиться.
Нисфорца подождала, пока та занесет внутрь контейнер и закроет корабль, и они вместе пошли назад.
Корабельная внутренность успела куда-то деться, зато в офисе появилась премьер-министр Солярии, хранитель Ночи, верховный мотиватор королевы и самая жуткая теща Магикса. Никс вообще не было видно — все время пропадала в самой гуще строительных и восстановительных работ, и ей явно было не до того, чтобы ужасать зятя своим существованием. Но сам факт того, что Страж Звезды чья-то теща… Нет, она вела себя дружелюбно, но что-то в ней такое было, отчего Нисфорца всегда напрягалась в ее присутствии. Хорошо хоть встречи происходили нечасто: последний раз был… был… еще до того, как им сообщили страшную весть о гибели Туйон.
Почувствовав на себе два тяжелых вгляда, Никс медленно, неумолимо развернулась к ним.
— Вы что-то от меня хотите? — спросила она.
Вот, опять! Никс просто повернулась и просто спросила, а они, включая Виктора, уже напряглись! Возможно, дело было в том, как она себя держит и как действует, зная, что она выше их по силе и положению. Когда экипаж Рады только-только вытащил людей из астероида и считал Никс человеком, это выглядело так, будто она просто ведет себя согласно статусу в обществе старого Магикса. Но теперь, когда все знали, кто она на самом деле и на что способна, это выглядело жутковато. Стикс почему-то такого чувства не вызывал… Но ему все равно нет прощения!
Никс сняла с себя сумку, бросила ее на стол к Виктору, подцепила девчонок за локти и выволокла на улицу.
— Вы желаете нелицеприятно высказаться в адрес моего брата, — угадала она.
Титания энергично, агрессивно закивала.
— Что вы вообще об этом знаете? С какими мыслями Туйон на это шла? Почему Туйон не уговорила я, но уговорил Стикс? Она вам это рассказала?
Боевой задор девушек тут же схлынул.
— Она обзвонила нас, сообщила о своем решении и на всякий случай попрощалась, — ответила Нисфорца, задумываясь. Не в привычках Туйон было выворачивать душу наизнанку. Краткое информативное сообщение, что она решила на это пойти, на всякий случай прощается и желает удачи… Никс задавала эти вопросы, потому что знала что-то еще, что меняло картину произошедшего. Такова особенность стражей Звезды: вся пятерка постоянно обменивается между собой информацией о происходящем и состоянии, зная все не только о себе, но и о четверых своих братьях и сестрах. Не очень-то хотелось откровенничать с Никс, но все-таки она от первого лица помнила то, что думал и чувствовал ее недосягаемый брат.
— Туйон не назвала ни единой причины, по которой пошла на это? — уточнила Никс.
Титания покачала головой. Надо было тормошить сестренку, тянуть из нее секреты, но в последние месяцы исследований было не до этого. Титания даже не предполагала, что у сестры может быть глубокий внутренний надлом, заставивший добровольно принести себя в жертву! Туйон ничем не показывала это!
— Поставьте себя на место Туйон, — сказала Никс. — Вы представитель той расы, которая не может выжить в Магиксе. Девушка в самом возрасте любви, браков, детей, но ущербная, неполноценная. Она никогда не сможет испытать ни материнство, ни чувство взрослой влюбленности. Она ни на ком не акцентирует свое внимание, зная, что ничего не выйдет, но все еще способна на чувства дружбы, привязанности…
Титания медленно кивнула.
— Знаете, с кем у нее очень много общего?
Девушки замотали головами, перебирая в памяти всех знакомых ллураленов. Тхарцив, что ли? Как он ее поймет, если стопроцентно здоров? На Зефире еще был Ланс, киборг ниже пояса, у которого имелась похожая проблема, но он-то человек — представитель расы, которая находится в своих родных мирах и помирать не собирается.
— Наше положение чем-то похоже, — Никс ткнула себя пальцем в грудь. — Энергетиков много, но это существа простой структуры. К нашему уровню едва приблизился Валентайн, сплавив в себе примитивную магическую сущность и сложный человеческий разум. Мы по-своему одиноки во Вселенной. Один из нас и вовсе провел тысячу лет вдали от дома, очень рискуя своим существованием и не имея возможности вернуться. Самый ущербный и неполноценный, каким мы его считали и каким он сам себя считал. Его тоже использовали во благо других, не считаясь с его мнением. Нисфорца, Стикс же рассказывал вам с Туйон по дороге с Метеи, как был пешкой в чужих политических и шпионских играх. Сейчас, когда прежнего Магикса нет, они кажутся сущей ерундой, а ведь ему за это приходилось умирать.