Rise. Звезда битвы

Девушки только кивнули. Киборгизация была делом обыденным. Кто-то увеличивал свои возможности, кто-то добивался красоты и привлекательности, были и те, кто просто встраивал в тело процессор, увеличивая производительность ума, кто-то киборгизировался не по своей воле, исправляя физические увечья.

 — Ты ведь киборгизировалась по причине инвалидности, да? — поинтересовалась Амарантайн на правах будущего корабельного медика. Для добровольной киборгизации у Туйон была довольно странная конфигурация: раскроенная голова, левая рука и все тело ниже линии талии.  — Да. Инвалидность. Экскурсионный катер потерпел крушение при посадке, когда мне было одиннадцать лет, — кивнула ллуралена. — От меня мало что осталось, но для полного восстановления жизненных функций через стандартную киборгизацию этого хватило.  — Бедняжка… — вздохнула Амарантайн.  — Я так не считаю, — качнула головой Туйон. — Киборгизация была моим осознанным решением, я собиралась к тринадцати годам заменить часть мозга компьютером и почти накопила необходимые средства. Так как за меня уже заплатило государство, деньги ушли на продвинутую комплектацию.  — Все равно, ты не сможешь иметь детей, если у тебя ниже талии только механика, — Амарантайн упорно пыталась возвести соседку в ранг несчастных.  — У меня старшая сестра, — ллуралена возводиться в ранг несчастных не желала. — Она уже имеет двух детей.  — Я интересуюсь исключительно как медик, — сдалась ее собеседница, покраснев. У ллураленов свои взгляды на семьи: в семье было много детей, не менее четырех, но всего один или два потом заводили детей, зато много: за себя и за своих бездетных братьев-сестер. Только одна старшая сестра — маловато для типичной ллураленской семьи, но Туйон ведь полукровка. К слову, о пестиках и тычинках: чтобы в любовном союзе ллуралена и человека случилось что-то, (кроме чернеющего от яда человека, кашляющего кровавой пеной и корчащегося в судорогах после первого же поцелуя), ллуралену надо было минимум на месяц отказаться от своего привычного растительно-токсичного рациона, чтобы яд выводился из организма. При этом без своего токсинного иммунитета ллурален становился уязвим к каждой мелочи. Партнер же запасался комплексным антидотом и даже ради поцелуя клал рядом коммуникатор, чтобы немедленно связаться с медицинской службой, если что-то пойдет не так. Для процесса, кхе, зачатия ллураленов-полукровок рекомендовалось сидеть на неядовитой диете не меньше трех месяцев, и в такой паре женщиной должна быть именно ллуралена, потому что человеческая жена ядовитое дитя от мужа-ллуралена не выносит. Магия в людях, помогавшая в межрасовых браках, здесь не работала. Она влияла на хромосомную совместимость двух разных биологических видов. А эту ллураленскую отраву не нейтрализовала. … — Много там информации от этого Эвергрина? — нарушила Маэрлена образовавшееся молчание.  — Я все еще просматриваю полученные сведения, — ответила Туйон. — Могу сказать, что присутствуют сведения о выполнении исследовательских рейсов. И информация окрашена эмоциональным отношением команды к происходящему.

 — Чушь эта ваша магия! Технологии давно превзошли ее возможности! — грохотал усатый инструктор по технике и механике Герард Айнштофф.  — Понабирали девиц в коротких юбках! — закатывала глаза все вводное занятие Людовина Больг, руководитель практикумов в симуляторах.  — Только взгляните, какое сегодня изумрудное небо! — вздыхала лектор по технике безопасности Таенна Ам-Тае.  — Вы полетите к новым звездам и принесете к нам в своих организмах новые вирусы… — щурился микробиолог и бактериолог Хар’т’Йинтар, ехидно топорща белесый хохолок волос.  — Ерунду вам говорят. Особенно Айнштофф, который в Магиксе никогда не был, — удивился профессор истории Эрих. — Незримое, не фиксируемое никакими приборами явление едва не погубило элитный круизный лайнер с повышенной системой безопасности, а у Айнштоффа технологии давно превзошли возможности магии, да, конечно…

Да, просто Эрих. Профессор Ар сразу попросил называть его по имени и обращаться на «ты». Эрих — «свой», спецкурсовский, который после окончания подготовки полетит с ними в качестве эксперта по Магиксу. Их кураторами будут Михальзар и еще Латиан, в ведении которой сейчас находилась вторая половина набранного курса. Оставалось только не путаться, как к кому обращаться: Адриана Михальзара строго на «вы» и по фамилии, потому что человеческая раса блюдет субординацию в общении. Каи’м’Латиан можно на «ты» и по имени, потому что ллуралены субординацией не заморачиваются, и «вы» с обращением по фамилии применяется только к очень уважаемым личностям. Эриха Ара — на «ты» и по имени просто потому, что ему так хочется.

Своеобразие профессора этим не ограничивалось. Бледный до молочной белизны, беловолосый, светлоглазый, высокий и тощий, возраста неопределенного: ему могло быть и двадцать, и тридцать; одетый по-горуйски — слишком закрыто для теплого влажного климата Ллурала, он постоянно отводил взгляд и никогда не смотрел в глаза. Порой смеялся не к месту, злобненько шутил, язвил, огрызался, имел довольно странный подход к преподаванию, пропуская материал целыми кусками. Эрих был человеком, без каких-либо признаков примеси иных рас — но на редкость странным представителем человеческой расы.

— Поднимите руки те, у кого в школе был базовый курс истории Магикса до Великого переселения человечества, — вдруг сказал профессор.

Группа дружно подняла руки. Базовый курс истории Магикса был легким, развлекательным, похожим на изучение мифов и легенд: человечество, удирая из погибающего Магикса, собирало свои вещички, а не информационное наследие, и данные о покинутой прародине человечества восстанавливали кусками, по воспоминаниям и корабельным базам данных.

— Поднимите руки, кто следил за всеми новостями и подробностями исследования Магикса, когда туда полетел предшествующий вам спецкурс.

Ни одна рука не опустилась.

 — Те, кто догадался скачать информацию обо всей учебе у кого-то из них, когда они прилетали сюда.

— Какие мы предсказуемые, — не удержался кто-то. Группа уже похихикивала, продолжая держать руки.

— Зачем вам я, в таком случае? — усмехнулся профессор. — Хотя нет, подождите. Поднимите руки, кто брал информацию у Эвергрина.

Несколько рук дернулись было вниз, но после перешептываний вернулись на исходную позицию.

 — Эвергрин — сорвиголовы, влипающие в истории каждый рейс, чудом все еще живые и не угробившие корабль, — объявил Эрих.

Взгляды группы стали подозрительными. Мол, как вы туда таких пускаете.

 — Я не хочу сказать, что они некомпетентны в своем деле, — поспешил уточнить профессор. — Они по-своему хороши на заданиях, но пытаться воспроизвести метод их работы — самоубийство. В качестве примера подражания лучше избрать Глорию или Спелл. Я распоряжусь, чтобы кого-то из них прислали сюда в следующий раз, а полученное от Эвергрина попрошу стереть.

Профессор внимательно оглядел сидящих перед ним спецкурсников.

 — Но вы ведь все равно не сотрете, — вздохнул он.

Компания… Компания… Пока что это была компания обитательниц комнаты № 134А общежития Ллуральской Звездной Академии. Чтобы стать командой, нужно сдать экзамены и тестирования на профпригодность, а пока они просто недавно подружившиеся соседки, прогуливающиеся по центру столицы Ллурала — Ллуры. Столица Ллурала разрослась прямо из того древнего поселения, на которое рухнула «железная птица», а в те времена у первобытных жителей с фантазией на названия было не очень. Все названия переводились как «принадлежащее ллураленам»: планета Ллурал, деревня Ллура, две луны Ллерам и Ларрум, и солнце — звезда Ллуморана.

На улицах сияли огнями магазинчики и кафе. Откуда-то из-за домов доносился шум электромагистрального транспорта, но здесь была пешеходная улица. Невзирая на спускающуюся на город темноту, вечер еще не наступил: в данный момент этому району Ллуры загораживал солнце агропромышленный пригород Феграт, построенный на выступающих из земли широченных хордах с искусственными гравитационными установками.