Страница 2 из 21
– Нет…
Риг смущённо заулыбался.
– Просто интересно…
Молодой человек посмотрел на него задумчиво.
– Я не буду над вами смеяться – я не такой.
Риг тоже посмотрел на Ари, успокоился, – вдруг, успокоился.
– Научите меня!
Ари протянул ему телефон.
А потом:
– Надо нажимать сюда и сюда…
Он показал ему сенсорные кнопки.
– Надо просто приноровиться…
Ари немного наклонился – ближе к нему.
– Эта кнопка – двигаться, эта – стрелять…
Риг почувствовал, как он пахнет, Ари – сухо – древесно, опьяняюще сливочно, дымно!
Руки Рига задрожали – вновь.
Он вдруг подумал, – Симпатия… Что это? Влечение? Интерес? Счастье?
Он почувствовал, что, да, – счастье! Он почувствовал себя очень счастливым!
– Что вы обычно делаете, когда у вас есть свободное время? – Странно тихо спросил Ари.
Риг посмотрел на него с улыбкой.
– Читаю.
– Что читаете?
У Ари был красивый голос – красивое контральто.
– Мировую классическую прозу и неоклассическую поэзию.
– Например?! – С вызовом, заинтересованно спросил Ари.
Риг зажато рассмеялся.
– «Дочь священника»… Леконт де Лилль…
– «Дочь священника»? – Удивился Ари.
– Ага. – Легко сказал Риг.
Ари заулыбался, а Риг засмеялся.
– Почему вы смеётесь?
– Не знаю!
Ари моргнул, и Ригу показалось, что от растерянности.
Он подумал с внезапной теплотой, – Ты всегда так делаешь, когда… взволнован?
Риг вдруг неожиданно для самого себя, спросил Ари:
– Что у вас за парфюм?
Странно юноша посмотрел на него… обезоружено.
– Тьерри Мюглер – «Alien»2.
Глава 5
«Экклезиаст сказал: «Живому лучше псу,
Чем льву издохшему» – о бренной думай пище,
Всё остальное – дым. В последнее жилище,
В небытие могил я жизнь свою несу.
На башне он сидел, как на морском мысу,
Поставить повелев на древнем пепелище
Слоновой кости трон, и ночь казалась чище
От звёзд, качавшихся в молчанье, на весу.
Солнцеподобный царь, склоняясь к многобожью,
Смерть безвозвратную и ту назвал он ложью:
«Блажен, – сказал он, – тот, кто вмиг исчезнет в ней».
А я с тоской гляжу в провал бесчеловечный,
В священном ужасе я до скончанья дней,
Во тьме, готов дрожать от рёва жизни вечной»3
– Чужак? – Удивился Риг.
– Да, – С растревожившей Рига, кротостью, сказал Ари. – Чужой!
Он вдруг улыбнулся, Ари – Алиен, и Риг понял, улыбнулся – тоже.
– Тёмно-синий флакон – лаконично изысканный, похожий на космический корабль пришельца…
Риг почувствовал себя очарованным, захотелось сказать; это твой корабль, да!?
– Аромат космоса – дома этого самого пришельца. Этот дом похож на Землю, но это не она – это…
– Луна? – Подсказал Риг.
– Да, – Удивлённо кивнул Ари. – Её тёмная половина…
– Похожая на бриллиант с мертвенным опалово-белым оттенком. – Закончил Риг.
– Да, – Загорелся Ари. – Да!
Риг вспомнил: «Ты попал в перекрестный огонь
Между славой и детской мечтой,
Гонимый лёгким стальным ветерком.
Появись, мишень для далёких насмешек,
Появись, страдалец, легенда, скиталец»4
Он почувствовал себя молодым, полным сил – полным жизни!
– Да, – Подумал Риг. – «Ты был несносен в точности
случайного отбора,
Несясь на легком стальном ветерке.
Появись, бунтарь, ясновидец,
Появись, художник, узник, горнист»
Он звал… пришельца из далёкого космоса – Радость жизни!
Глава 6
Море грелось под жарким солнцем, гладкое как блюдце, тихое, неохотно посылающее к берегу небольшие пенные волны.
Риг зашёл в воду по лодыжки и его охватил детский восторг.
Он посмотрел на Ари топчущегося на бережку, рядом с ним.
– Иди ко мне…
Ари посмотрел на него круглыми глазами, и Риг засмеялся.
– Сюда!
– Я не люблю воду!
Ари сказал это так брюзгливо, что Риг захохотал.
– Почему вы смеётесь надо мной? – Насупился молодой человек.
– Потому, что ты куксишься…
– Я не куксюсь!
Ари фыркнул, рассмеялся, с досадой, весело.
Риг мягко спросил его:
– Ты боишься воды? Не умеешь плавать?
Странно юноша посмотрел на него… скованно.
– Научи! – Вдруг мрачно сказал он.
Риг удивился.
– Это не сложно. Не нужно бояться.
Фиолетовые как сапфир, волосы Ари сияли на солнце как изысканная редкость.
– Иди сюда…
Риг протянул ему руку.
– Тут мелко.
– Вы… ты, увещеваешь меня как ребёнка!
Риг улыбнулся, чувствуя удивительную раскованность.
– Ты и есть ребёнок!
– Мне двадцать четыре!
– А мне сорок четыре!
Они посмотрели друг другу в глаза.
– Меня это не пугает. – Сказал Ари.
– А меня – да!
Ари тоже протянул к нему руку.
Риг посмотрел на эту изящную руку с длинными пальцами.
Вспомнились слова жены «Я так долго не могла ни с кем встретиться – встретиться душой!».
Он подумал, – Встретиться с кем-то душой… Что для этого нужно? Быть похожими? Быть разными, но похожими…
Ари взял его за руку, сжал его руку в своей руке, она была неожиданно сильной, эта тонкая рука.
Риг вспомнил «Ни с чем нельзя сравнить радость первого рукопожатия, когда одна рука спрашивает: «Вы меня любите?» – а другая отвечает: «Да, я люблю тебя»5.
Он подумал, – А вторая рука? Что ответит вторая рука?
Он вдруг понял: когда отвечает вторая рука, тогда и встречаются души…
Риг застыл, захотелось отнять руку. Солнце пекло голову, обжигало голые плечи грудь спину… Он не хотел предавать жену! Он знал: можно изменить телом и забыть, а можно – в мыслях, и мучиться до конца своих дней – не от чувства вины – от чувства незавершённости! И он не хотел мучиться – он слишком сильно любит себя, чтобы страдать из-за кого либо… даже из-за жены – тем более из-за жены! Он не хочет, чтобы его хорошенькая брюнеточка в нём разочаровалась – любовь женщины может вынести всё, кроме разочарования. Любовь умирает от разочарования – от потери доверия, поэтому измену можно простить, но нельзя забыть – умерло доверие!
– Давай я найму тебе кого-нибудь, кто научит тебя плавать.
Ари посмотрел на него расширившимися от удивления глазами.
– Ты передумал…
Его рука упала.
Странное гложущее чувство охватило Рига – сиротство.
– Я плохой учитель! – Неуклюже рассмеялся он.
Он понял, Ари.
– Врёшь, а самому больно.
Глава 7
Он успокаивался, как всегда – чтением. Если бы он не стал актёром, он бы стал писателем – камерный мир книг всегда был близок ему по духу.
Звонил сын. Позвонила жена, спросила, как он долетел, всё ли в порядке с заселением в отель.
Она беспокоилась, его Моника, его черноглазая девочка.
Риг рассказал ей о Джанни, сказал об Ари – о том, что они ждут Джанни, возможно, с девушкой.
– Ари это Чхве Аристотель? Тот невероятной красоты юноша…
– Да. – Просто сказал он.
– Я спрашивала его, не хочет ли он стать нашей моделью…
Жена вздохнула.
– Он сказал, что ему это не интересно.
– А что ему интересно? Не сказал?
Ригу захотелось покурить.
– Музыка – он играет джаз!
Он очень удивился.
– «Джаз»?
– Он – пианист… Джанни говорил мне, что мать Аристотеля мечтала вырастить из него Рахманинова, но он видит себя на джазовой сцене, на пути Билла Эванса6.
2
«Алиен»
3
«Экклезиаст» Леконт де Лилль
4
«Shine On You Crazy Diamond» Pink Floyd
5
«Милый друг» Ги де Мопассан
6
Билл Эванс – один из наиболее значимых джазовых пианистов XX века, известный даже среди не джазовой аудитории своими тонкими интерпретациями баллад. Эванс оказал значительное влияние на развитие фортепианного трио и камерного джаза. Отличительные качества стиля Эванса – ритмическая свобода и изящество импровизаций. Пианист Чик Кориа писал: «Ценность Билла Эванса невозможно измерить ни по одной шкале. Он один из величайших, повторюсь, величайших, пианистов XX столетия…» (Википедия)