Умеющая искать

Наконец, договор был переписан, а все необходимые документы оформлены со скрупулёзным соблюдением всех формальностей. Я хоть и удивлялась, как можно быть таким нудным, как этот дотошный клерк, но понимала, что при профессии Ригара это не самое плохое качество.

Я ждала, что мне дадут мой экземпляр договора, но всё оказалось гораздо проще. Странный тонкий звук – тииньк! – как будто лопнула струна, и на моей руке, чуть выше запястья появился крохотный кружок с аверсом монеты. Вот это да! Татуировок с монетами у меня ещё не было. Впрочем, на этом теле не было вообще никаких, видимо, никто в этом мире не догадался так украшать себя. Да и зачем мучиться, накалывая рисунок, если можно вот так – тииньк! – и такая красота!

- Сделайте ако невидимым, - попросил Геманир. – Не нужно, чтобы знак вызывал нездоровый интерес знакомых.

Я с благодарностью взглянула на фрама. Он очень помог нам с Беаном и продолжал заботиться обо мне. Счастье, что в этом новом для меня мире встретился такой человек.

Но меня разбирало любопытство, и я спросила, пока Ригар ставил мне на ако защиту:

- Скажите, фрам Ригар, у каждого банка свой ако? Как вы различаете, что к вам пришёл именно ваш клиент?

- Конечно, - несколько удивился Ригар. – Ако всего три: аверс лоя у Дитринэ, кавты – в банке Хлоф и серебряный руш – у нас.

Я немного растерялась. На слух всё это воспринималось как набор звуков. Но главное, что я поняла – в этой стране было всего три банка!

- И ещё один глупый вопрос, - не отстала я. – Почему на ако изображены денежные единицы, которых нет в обращении?

Я смутилась, увидев, с каким видом переглянулись мужчины. Наверное, я кажусь им непроходимо дремучей! А тут ещё на помощь поспешил Беан.

- Простите мою сестру, фрамы, - сказал он тонким от волнения голосом. – Николь недавно сильно упала с коляски и ударилась головой. Теперь она часто забывает то, что даже дети знают!

- Сочувствую вам, фра Николь, - серьёзно сказал Ригар. Взгляд у него стал задумчивым – он наверняка размышлял о моей дееспособности и законности заключённого договора. Но, как видно, поручительство Геманира имело вес, потому что мужчина не озвучил свои сомнения.

- Раз уж я и так уже упала в ваших глазах, - со смущённой улыбкой произнесла я. – Всё же объясните мне, что за монеты на ваших ако? Откуда они взялись?

- Хорошо, - терпеливо кивнул Ригар. – Я с радостью помогу вам вспомнить. Когда Светлейший создал наш мир, он дал людям всё необходимое – воду, плодородную почву, чистый воздух, много плодов и ягод в лесах, рыбы в реках. Люди заселили Велезу. Каждый из жителей мог трудиться на своих участках и обменивать на вещи или другие продукты излишки урожая. Но вскоре начались ссоры. Охотники считали, что их шкуры стоят намного дороже, чем фрукты, которыми торговали жители южных провинций. Рыбаки не хотели менять рыбу в обмен на дешёвые деревянные чашки. Кузнецы возмутились, что их тяжёлый труд стоит дороже, чем кувшин молока. И тогда они пришли к Светлейшему, и он сказал:

-  Каждый предмет должен быть оценён мерой труда, тогда и распрей между вами не будет. Вот лой, кавта, руш, эльта – и он протянул людям четыре монеты. – Они не протухнут, как рыба и не сгниют, как овощи, не сгорят, как дерево. Вы можете хранить их до того времени, как вам понадобится что-то купить.

Я, было заскучавшая, как на лекции по политэкономии, встрепенулась:

- Значит, есть и четвёртый банк, у которого валюта – эльта?

Мужчины не выдержали и улыбнулись.

- Увы, эльтанит существует только в легендах. В них, кстати, говорится, что найти эльту может всякий и легко. Знали бы вы, сколько людей искали эльтанитовые жилы! Я сам ребёнком изрыл весь двор канавами и ямами.

- Я тоже, - покраснев, признался Беан.

Мужчины улыбнулись. Судя по несколько смущённому виду Геманира, он тоже не избежал участи кладоискателя.

- Но говорят, что эльта сама выбирает человека. Видимо, такой человек ещё не родился, - хитро улыбнувшись, закончил с преданиями Ригар. – Потому работаем с чем, что имеем. Наш ако – серебряный руш. Валютный запас нашего банка хранится в серебре. Дитринэ выбрали золото. Хлоф – платину. Это реальный валютный запас, а эльта – вымышленная величина, монета, которая помогает выстроить правильные соотношения между курсами разных валют. Эльта – единая валюта всех стран.

Я задумалась. Эльты не существует, но курс нынешних денег считают по ней. Странно.

- Ригар, дорогой, вы говорите с юной девочкой, - упрекнул служащего банка Геманир. – Разве ей интересны курсы валют?

- Мне интересно всё, - отрезала я, и тут же смягчилась. – Пожалуйста, уделите мне ещё несколько минут вашего времени. Мне совсем некого расспросить.

- Хорошо, спрашивайте, - улыбнулся Ригар, ехидно взглянув на Геманира.

- Пожалуйста, назовите мне курс по отношению к эльте. А лучше запишите. Это возможно?

- Конечно, фра Николь, - покладисто согласился клерк и через минуту протянул мне листок. – Пожалуйста. Надеюсь, когда счастливчик найдёт эльтанитовую жилу и откроет свой банк, вы не измените скромному банку Экитау.

Глава 8

Когда мы вернулись к храму, и фрам Геманир выгрузил меня вместе с коляской, по-прежнему моросил дождь, но Лиро, Тимто и Дарис стояли на улице, на своих местах и выглядели жалко. Геманир нахмурился и зашагал к детям.

- Почему вы не зайдёте в храм? – спросил он, бросая в кружки новенькие тумы.

- Светлейший не любит неженок, - гордо сказала Лиро.

Вот дурочка! Хорошо, пусть стоит одна, а остальным я не позволю мокнуть.

- Спасибо, фрам Геманир, - поблагодарила я. – Мы сейчас спрячемся от дождя, не волнуйтесь.

Мы попрощались, но по нахмуренным бровям мужчины я видела, что вид мокрых детей всерьёз его расстроил.

- Мы идём в храм, - сказала я Тиму и Дарис. – И если вы сейчас же не последуете за мной, я никогда не расскажу вам, где мы с Беаном были и что видели.

Может быть, я использовала запрещённый приём, но своего добилась. Первым не выдержал Тимто. Я слышала, как за нашими спинами он уговаривает Дарис. Та, наконец, сдалась, и мы снова вошли в помещение храма.

Первые посетители косились на нас с неодобрением. Видимо, они считали, что место нищих – на паперти, а не у алтаря. Но я держалась так уверенно, что никто не сделал нам замечания, что с наших плащей течёт вода. Однако мы привлекли внимание не только прихожан, но и появившегося наконец священника. Дети напряглись, увидев, что к нам направляется мужчина в тёмно-синем одеянии, похожем на сари.

- Здравствуйте, дети! – приветствовал он нас.

- Здравствуйте, гитен! – вразброд ответили дети. Я просто поздоровалась, и священник с интересом посмотрел на меня.

- Зашли ли вы помолиться или хотите обратиться к Светлейшему?

Я оторопела. Разве это не одно и то же? Но священник ждал ответа, поэтому я решила сказать честно:

- Мы воспользовались гостеприимством храма, чтобы переждать дождь. Разве Светлейший не учит помогать страждущим?

- Несомненно, светлая. Но прошли ли вы обряд прикосновения к Светлейшему, чтобы смело искать его помощи и защиты?

- Да, гитен, - вразброд ответили дети, и даже Беан.

Священник снова посмотрел на меня.

- А ты, светлая? Ты прикоснулась к Светлейшему?

Я замялась. Пусть это и не наша церковь, а врать в ней – не дело.

- Да, - поторопился ответить за меня Беан. – Просто моя сестра ничего не помнит после травмы.

Гитен внимательно посмотрел на меня, склонив голову к плечу. Я едва удержалась от улыбки, так забавно это выглядело.

- Могу ли я попросить тебя подвезти сестру к Светлейшему? – обратился священник к Беану.

Вот ведь привязался!

- Поехали, - разрешила я брату, и он, вздохнув от облегчения, что я не стала спорить, покатил меня к высокой статуе, прячущейся в тени.

Странное расположение для местного бога. Он как будто наблюдал со стороны за прихожанами, и было немного жутко, потому что статуя выглядела очень правдоподобно. Казалось, что в тени колонн, огораживающих неф, стоит живой человек.