Страница 25 из 62
— А если далеко, откажетесь от своего предложения?
— Конечно нет. Но если близко, выберу дорогу подлиннее.
Вот так все и началось. Мы были вместе остаток осени, всю зиму и две первых недели марта. Думаю, мы были неплохой парой. Во всяком случае, нам было интересно друг с другом. А потом наступил конец. Резкий, нежданный и донельзя глупый. Сначала я винила его. Потом винила себя. Потом опять его. В результате все это перепуталось, я устала, решила все забыть, а свою нерастраченную энергию сосредоточить целиком на работе — наилучшем средстве борьбы с личными неурядицами. Однако и там не очень-то выходило. На меня, как на самую неопытную, взваливали только элементарные, не требующие профессиональной подготовки обязанности, для выполнения которых не стоило пять лет париться в университете. Мне поручали разносить по учреждениям запросы, работать с ксероксом, набирать на компьютере писанные чужой рукой документы. Только если раньше, когда я была с Сашей, это меня трогало мало, лишь бы день до вечера, то после нашего с ним разрыва стало задевать за живое. Повышение же моего профессионального уровня никого из старших коллег не волновало, тем более что сам прокурор и его заместитель оказались людьми очень болезненными и почти всю зиму просидели на больничных листах, взвалив надзор за соблюдением законности на среднее и младшее звено.
Только с приходом цветущего апреля, когда пошла на убыль первая волна кадровой перетряски, начальство, поздоровевшее и порозовевшее, вернулось в кресла и стало руководить по-новому, в соответствии с требованиями дня. Главным таким требованием являлась борьба с незаконным возмещением субъектам предпринимательской деятельности налога на добавленную стоимость из государственного бюджета. Собственно, этим занимались все правоохранительные ведомства. Даже региональные контрразведчики и те, оставив в покое ловлю шпионов, подключились к изучению налоговых деклараций.
Каждый день в девять часов утра я отправлялась в городскую налоговую инспекцию и возвращалась оттуда нагруженная килограммами ксерокопий актов, появившихся в результате плановых проверок предприятий. Вся эта кухня была для меня настолько неинтересной и утомительной, что в один прекрасный день я набралась смелости, подошла к заместителю прокурора Ивану Григорьевичу Семенову, хорошему папиному знакомому, и заявила, что у меня к экономике душа не лежит. Заместитель прокурора, которому в тот момент было не до меня, туманно что-то пообещал и поспешил выпроводить нежданную гостью из кабинета.
Вот с таким отрицательным жизненным сальдо и в таком «веселом» настроении я пребывала в тот поворотный в моей судьбе субботний июльский день.
Мои страдания на веранде были прерваны телефонным звонком.
— Леся, тебя! — крикнула мать. — С работы!
Это было так неожиданно, что я даже подумала, что ослышалась. В первый раз за все время кто-то испытывал потребность в моей персоне в выходной день. «Ну не бумага же у них в ксероксе застряла», — гадала я, беря в руку трубку.
— Алле. Ищенко слу…
Мой заинтригованный голос был грубо оборван короткими лающими фразами заместителя прокурора:
— Ищенко?.. Собирайся… Готовность пять минут… За тобой заедут… Все.
II
Надев первое, что попалось под руку, не успев толком накрасить губы, наложить тушь и взбрызнуть себя туалетной водой, я выскочила за ворота. В служебном «опеле», кроме водителя, я увидела самого Ивана Григорьевича Семенова, следователя по особо важным делам Владимира Степановича Шевченко, за глаза называемого Пиночетом, и незнакомого мне молодого тучного блондина, внешностью напоминающего сенбернара-спасателя.
— Говоришь, экономика не по душе? — в ответ на мое приветствие произнес Семенов. — Что ж, будешь теперь работать под началом Владимира Степановича.
— Спасибо, — ответила я, хотя и сомневалась, стоит ли за это благодарить. Репутация следователя Шевченко среди коллег была далеко неоднозначной. — А что случилось?
— На территории психбольницы найдены два трупа. Оба с огнестрельными ранениями. Похоже на криминальные разборки. Вот и посмотрим, понравится ли тебе такая «экономика».
Пиночет, строгий мужчина, одной ногой уже находившийся на пенсии, даже не глянул в мою сторону, весь углубившись в созерцание «блина» спутниковой антенны, установленной на крыше нашего дома. Его мимика была при этом такой, словно во внерабочее время он председательствовал в добровольном обществе борьбы против использования спутниковых антенн.
Обещанная Иваном Григорьевичем «экономика» не понравилась больше, чем все, вместе взятое, из моих прежних обязанностей. И если от деклараций по НДС тошнило в переносном смысле слова, то от всего, что я увидела на месте происшествия, меня скрутило по-настоящему. Честно говоря, картина для неподготовленного новичка была сражающей наповал.
Вид первого трупа, правда, был еще ничего: лопоухий брюнет с большим носом лежал на спине и по-философски спокойно смотрел в голубое небо. Если бы не лужица крови рядом, можно было бы подумать, что человек просто прилег отдохнуть. Зато второй труп, обнаруженный в пятнадцати метрах от первого, со своим полностью развороченным затылком выглядел не в пример ужаснее, поэтому, прижав ко рту платок, я попятилась к кустам. Заместитель прокурора глянул на меня исподлобья, но от комментариев вслух воздержался. Что ж, и на том спасибо.
«Съездив в Ригу», я, стараясь не смотреть на трупы, сделала большой полукруг и встала позади Ивана Григорьевича, беседовавшего со старшим экспертом-криминалистом. Их бригада прибыла на место раньше нас.
— Чем порадуешь, Антоненко?
— Две новости, Иван Григорьевич. А уж радоваться или огорчаться — это вы сами решайте, — отозвался эксперт, лысый не по годам дядька со спокойным лицом флегматика.
— Ну! — сердито поторопил Семенов.
— Похоже, на этот раз искать убийцу вам не придется. Эти двое укокошили друг друга. Сто процентов не гарантирую, надо еще провести баллистическую экспертизу, но пока впечатление именно такое. Была перестрелка. Этот, — эксперт указал пальцем на раненного в голову, — стрелял два раза. Первая пуля навылет пробила его противнику легкое, вторая застряла где-то в позвоночнике. Полагаю, была попытка сделать третий выстрел, чтобы добить раненого, но пистолет дал осечку. Плохой ствол, между нами говоря. Азиатская версия «ТТ». После осечки стрелявший бросился бежать, но раненый смог пальнуть вдогонку. Стрелял, скорее всего, вслепую. Вряд ли в таком состоянии можно хорошо прицелиться. Однако пуля, Иван Григорьевич, дура. Летит куда вздумается. Хочет — попадает в цель, хочет — не попадает. В данном случае попала. Парень за себя отомстил.
И без того мрачный Семенов стал еще мрачнее. Даже такой новичок в системе, как я, и то понимала почему. Просто убийство — это всегда плохо. Но перестрелка с убийством могла быть во сто крат хуже. Вся довольно благоприятная статистика, которую с таким трудом удалось достигнуть, рискует полететь к черту, а вместе с ней премии и надбавки за особые заслуги.
— А какая новость у тебя еще хуже?
— Кажется, один из убитых, первый, в которого стреляли, — эксперт кивнул на лежащего на спине мужчину, — сотрудник органов внутренних дел.
— Что, значит, кажется? — услышав неожиданную новость, взревел Семенов. — Его уже опознали? Как его зовут? Из какой конкретно он службы? Ты мне факты давай!
— Слышу, не глухой. Факты, Иван Григорьевич, вы со своих следопытов требовать будете. Они должны личность устанавливать. А моя задача — экспертизу провести и заключение выдать. Это и будут мои факты. Что же касается убитого, о котором я толкую, то я знаю его исключительно визуально. Видел несколько раз в городском управлении. А как звали, не скажу, потому что не сподобился с ним тесно общаться. В одном уверен: он из нашей системы. Однако удостоверения личности при нем сейчас нет, увы.
— Я его знаю, — откликнулся тучный блондин. — Это капитан Шамрай из уголовного розыска. Мы с ним вместе на курсах были. Звать Сергей. Отчество… Михайлович, кажется… но не уверен.