Не любовь. Не с нами

– Я взрослая, – ожидаемо ответила Цыпа.

Взрослая, а если кто-то сомневался, мог заглянуть в зону декольте. Посмотреть, где кончается разрез, который прятался в складках подола, увидеть какого фасона и цвета трусы. Последнее для особо непонятливых, сомневающихся в половой зрелости объекта.

– Садись, взрослая, – фыркнул Глеб, потом наблюдал, как Ира устраивается в салоне, на переднем сидении, Руслику досталось место на заднем.

– Будешь?

Щедрый ухажёрчик – целевая аудитория рекламы средств от подростковых прыщей – протянул Цыпе банку с джин-тоником.

– Нет, – отозвалась Цыпа, сморщилась, демонстрируя отвращение, и пояснила с видом утомлённой светской львицы:  – Шампанского бы выпила.

– Нету, закончилось, – пробурчал Руслик, отхлебнул пойла из банки, вдруг вспомнил о приличиях, предложил отпить водителю.

– Не пью и тебе не советую, – отозвался Глеб.

Не удержался от нудной лекции о вреде алкоголя для растущего организма. Имея в виду в основном тощего Руслика. Цыпа-то выросла во всех местах и смыслах. К концу воспитательной беседы несчастный ухажёр похрапывал, пуская слюни.

Из динамиков лилась, как нельзя подходящая случаю песня группы «Звери»: «Просто такая сильная любовь». Цыпа подпевала, чётко проговаривая слова за солистом, вещая, чем именно закончатся выпускные, облизывала губы, время от времени сглатывала слюну, бросала выразительные взгляды на Глеба.

Рука сама тянулась устроиться на макушке с собранными в высокую причёску волосами, распластать ладонь, надавить, недвусмысленно показывая, где именно должны находиться дразнящие влажные губы.

Глеб упорно держал руки на руле, словно управлял болидом на Формуле-1. Гонял в мыслях цикл кребса, все восемь последовательных реакций. Лишь бы не провоцировать единственную реакцию, которую пытался удержать в узде всеми силами.

Руслика пришлось вытаскивать из салона, отдавать на руки взволнованной матери, которая кудахтала, что её сыночек никогда, ни при каких обстоятельствах не употребляет алкоголь. На редкость порядочный, воспитанный мальчик, звезда школы, надежда и опора родителей, будущее российских IT-технологий. Как пить дать, Цыплакова споила ребёнка – до невозможности бесстыжая девица! И это у таких порядочных родителей!

Бесстыжую девицу отвёл в свою с Лией комнату, уложил спать. На его кровати, в его футболке на голое тело. Цыпа вырубилась почти сразу – опыта в злоупотреблении не хватило. Глебу же пришлось отмокать в остывшем за ночь бассейне, для верности торчать под холодным душем.

Уснул он на кухне, с трудом разместив длинное тело на небольшом угловом диване, проснулся, когда Цыпы и след простыл.

– Лариса, мать Иришки, спасибо передаёт, – первое, что услышал Глеб от тётки, сев завтракать. – Перебрала девочка с непривычки, – сочувственно покачала головой Галина.

– Пожалуйста, – буркнул Глеб.

В паху ломило, голова болела, настроение было хуже некуда. В динамиках музыкального центра надрывался Рома Билык, по слогам напевая, чем закончатся выпускные.

Почти сразу приехала Лия, отвлекла разговорами, то самое, о чём пел солист, стало приятным дополнением, а вот трусы Цыпы под подушкой – сомнительным сюрпризом. Лия стояла на кровати во весь рост, разметав светлые волосы как ведьма, держала в руках синее кружево с маленькими белыми бантиками по бокам и визжала как поросёнок, грозясь сейчас же собрать вещи и свалить к маме.

Глеб на ходу придумывал отмазки, понимая – что бы он ни сказал, прозвучит не убедительно. Основное, что занимало его мысли, – неужели Цыпе хватило мозгов уйти без трусов, с таким-то разрезом?! Она совсем офонарела?!

Отмазала Глеба Галина, искренне и эксцентрично, как может только потомок Крымских татар и кубанских казаков, разоралась в ответ, что не нужно наговаривать на честных людей. Девочка, дескать, невинная, аки агнец. Глеб и вовсе помыслами чист, словно младенец – проспал всю ночь на кухне, на диване, который меньше его самого. А что трусы забыла, где спала, так ничего особенного. Надела с утра плавки от своего купальника и отправилась домой. Эка невидаль, трусы чистые с утра натянуть!

– Что здесь делает купальник Цыпы? – пришло время Глеба орать.

– Не ори! Забыла на верёвке, с тех пор и лежал, – парировала тётка Галина.

Со всех сторон логичная версия, вот только Глеб в неё и на секунду не поверил. Однако, это не мешало поддакивать тётке, божиться, что ничего не было и быть не могло. Это же Ирка – сеструха Цыплакова Колька, малявка, только окончившая школу. Потом отвёз Лию в самый большой ювелирный магазин, чтобы та сама выбрала себе извинения.

Через три недели Лия заявила, что беременна, Глеб, как честный человек, назвал её женой. Всё чин по чину, со свадьбой, о которой ещё долго вспоминали на побережье, пока не грянул развод тех же действующих лиц.

Разве поведаешь это Кольку? Пришлось сокращать версию до политкорректного: «Был увлечён, но Ирина была слишком юна, поэтому я, как порядочный человек и честный друг, оставил все, как есть. Зато теперь хочется попытать счастья. А вдруг?»

Правда, в стройную теорию не вписывался роман с Лией, но та нынче отработанный материал, потому можно смело сбрасывать со счетов.

– Не получится у вас ничего, – вздохнул Колек, допивая бокал тёмного пива. – Не подумай плохого, но Ирина, она… – замялся он, подбирая слова, что было не характерно для Цыплака, который либо молчал, либо нёс, что ни попадя.

– Что?

– Бестолковая в этом плане. Не семейная. Родители слишком много на неё свалили, когда она ребёнком была. Она в детстве взрослую жизнь прожила, теперь отрывается. Мужик этот её… Зачем он ей нужен, спрашивается? Семь лет встречаются, ни детей, ни семьи, ничего. Я спрашивал, говорит, сама не хочет, мол, рано, глупости, Цыплаковых-старших внуками я на пятилетку вперёд обеспечил, а потом ревёт белугой из-за него же.

– Колёк... – Глеб вдумчиво посмотрел на друга. – Не получится, значит, не получится. Ни она не умрёт, ни я. Ты, главное, не вмешивайся. По рукам?

– По рукам, – кивнул Цыплак. – Но смотри мне! – пригрозил увесистым кулаком.

– Если что, я и жениться могу, – слукавил Глеб.

Или не слукавил. Если все ночи совместной жизни будут такими, как две предыдущие, можно и жениться, зато дочки получатся – глаз не отвести, если в мать пойдут, конечно.

Глава 17. Ирина

Прошла почти неделя с того времени, как у меня закрутился «роман» с Головановым, а я не поняла, каким образом это произошло. Я приехала для того, чтобы щёлкнуть по носу любовь всей своей жизни, а оказалась опрокинутой на обе лопатки в прямом и переносном смысле.

Я должна была чувствовать себя ужасно, но… не чувствовала. Единственное, что я ощущала – непередаваемую лёгкость в теле, волшебную негу по утрам, которую до этого испытала всего лишь раз, с одним-единственным мужчиной, с тем же самым Глебом.

И всё же я была начеку. Ни на минуту не забывала о том, что Голованов вовсе не сказочный принц – благородный и прекрасный, как казалось мне когда-то. Он – высокомерный, самовлюблённый эгоист!

В трепетные восемнадцать лет я надеялась, что интим что-то значит для него, сейчас просто получала удовольствие, понимая, что «просто секс, ничего личного» – его девиз. Я не помнила, сколько точно у меня было мужчин до Вадима, так почему бы не добавить в список ещё одного, только в этот раз получить удовольствие для своего, истосковавшегося по настоящим, умелым ласкам телу?

К слову, о Вадиме. Я позвонила ему на следующий день, без экивоков, истерик и лишних слов заявила, что он может быть свободен. К моему приезду ему нужно забрать свои вещи из моей квартиры – их хоть было немного, но они лежали на полках шкафа, в ванной комнате, – и оставить ключи соседке-пенсионерке. Вадим не спорил, на следующий день прислал отчёт о проделанной работе. Мы пожелали друг другу всего хорошего и расстались. Я ни о чём не жалела и совсем не переживала. Для меня всё было предельно просто: Вадим изменил мне с моей лучшей подругой, значит, этих людей больше не существовало в моей жизни.