Страница 2 из 18
Я вытаскивал камень из копыта Морской Пены и размышлял, стоит ли обратиться к кузнецу, чтобы тот поменял подкову, когда в конюшню со двора вбежал молодой грум тинукеда'я. Его звали Нали-Ян, и его лицо покраснело от волнения.
– Мастер Памон, во дворце смертные! – громко сообщил он.
Йоу повернулась к нему.
– Ты совсем идиот? – прошипела она, пытаясь успокоить напуганного жеребенка. – Ревешь, как животное! Сохраняй тишину, подменыш!
Я отвел Нали-Яна в сторону.
– А когда смертных не было во дворце? – тихо спросил я. – Они каждый день, еще до рассвета, выстраиваются у ворот, чтобы что-нибудь продать или обменять. Они болтаются во Дворе для посетителей, каркают на всех прохожих, точно вороны, надеясь на аудиенцию с Са'онсерой и Защитником – которую им никогда не получить. Стоит нам выйти из внутреннего дворца, и мы наткнемся на какого-нибудь смертного. Почему ты кричишь из-за столь обычных вещей?
– У вас совершенно отсутствует гибкость, Памон Кес, – пожаловался он. – Моя новость очень даже необычная.
– Как и крики в конюшне. – Но мне не хотелось ругать другого тинукеда'я в присутствии Йоу – она и остальные оруженосцы зида'я и без того были не слишком высокого о нас мнения. – Ну так расскажи, почему появление нескольких смертных показалось тебе удивительным событием?
– Потому что это целый отряд смертных с Запада. Они пришли, чтобы получить аудиенцию – и леди Амерасу дала на нее согласие. Она начнется, когда прозвонит утренний колокол. Вы должны срочно туда отправиться!
– Только не заставляй меня снова просить тебя соблюдать тишину, – сурово предупредила его Йоу.
Я постарался сохранять спокойствие во время разговора с молодым грумом.
– Почему мне следует спешить? Чтобы увидеть нескольких смертных? Что тут нового?
– И все же вы захотите поспешить, – с улыбкой сказал он. – Потому что ваш господин, лорд Хакатри, желает, чтобы вы сопровождали его в Зал Тысячи Листьев.
– Ты глупец. – Теперь я почувствовал настоящее раздражение. – Тебе следовало с этого начать.
Само собой разумеется, я быстро привел себя в порядок и поспешил в большой зал, жалея, что меня задержала глупость грума. К тому моменту, когда я вошел в вестибюль большого зала, там уже начали собираться придворные. В основном зида'я с золотистой кожей, как у моего господина, но среди них я заметил нескольких хикеда'я с белоснежными лицами, они принадлежали к родственному зида'я клану. (У нас, тинукеда'я, тоже золотистая кожа, но не такого яркого оттенка, как у наших господ зида'я, точно вино, разбавленное водой.) В Асу'а осталось совсем мало хикеда'я, многие последовали за объявившей себя королевой Утук'ку на север, в горный город Наккига, и теперь те, что обладали черными, точно оникс, глазами и бледной кожей, подобной выскобленному пергаменту, заметно выделялись среди остальных. Хикеда'я, принявшие решение жить в Асу'а, среди зида'я, поступили так из-за родственных связей. И, хотя их соплеменники на севере, возможно, презирали такой выбор или даже считали их предателями, хикеда'я в Асу'а по-прежнему свободно общались и строили близкие отношения с главенствующим кланом, как будто великого разделения не было.
Когда я вошел в зал, первые лучи утреннего солнца уже начали проникать в окна Зала Тысячи Листьев, искрясь на мириадах оттенков одежды и волос обитателей Асу'а. Высоко над нашими головами свет озарил разноцветные крылья бабочек, которые сидели на потолочных балках священного купола, известного под именем Ясира, и медленно просыпались после ночного сна.
На помосте под открытым небу куполом сидели главные представители Дома Ежегодного Танца – точнее, большинство из них. Первыми, конечно, являлись Са'онсера Амерасу и Защитник Ийю'Анигато, родители моего господина Хакатри. Его жена Брисейю также присутствовала, она держала на коленях их маленькую дочь Ликимейю, которой это не нравилось. Пришел даже младший брат моего господина Инелуки, решивший присоединиться к семье. Единственным членом Дома Ежегодного Танца, отсутствовавшим на помосте, был мой господин.
Когда я вертел головой, оглядывая большой зал – обычно Хакатри являлся образцом пунктуальности, – я наконец заметил полдюжины фигур, которые стояли на коленях на полу у помоста, глядя на правителей клана Ежегодного танца, точно пленники в надежде на милосердие. Спутанные волосы, бороды, как у большинства представителей их народа, грубая одежда из шерсти и шкур животных – неухоженные волосы и шкуры делали их похожими скорее на зверей, чем на разумных существ.
Тот, кто, по моим представлениям, являлся у них главным, выглядел молодым, но был таким же волосатым и небритым, как все остальные, а его глаза показались мне маленькими и осторожными по сравнению с глазами народа моего господина – или моего собственного, если уж на то пошло. Его волосы и усы были огненно-рыжими – прежде мне не приходилось видеть у смертных такого яркого оттенка, – словно он их красил. И еще я подумал, что его лицо выглядит открытым и любознательным – он обладал очевидным умом, и его дикий внешний вид не мог этого скрыть.
Амерасу, Рожденная на Корабле, также изучала смертных, выражение ее лица оставалось спокойным и милостивым, как если бы она молилась. Са'онсера была в своем обычном одеянии скромного серого цвета, подобного дождевым облакам или бархатистой грудке голубя, но оно не делало ее незаметной – ничего подобного. Даже ее муж, великий Ийю'Анигато, главный Защитник всех кланов зида'я, казалось, оставался в тени рядом с ней. Мудрое, благородное лицо Амерасу притягивало взгляды, точно пламя свечи в темной комнате.
Она подняла руку, и все собравшиеся смолкли.
– Мы приветствуем вас, люди Запада. – Ее негромкий голос прекрасно слышали даже те, кто находился в дальних углах зала. – Вы гости в нашем доме, и вам не следует ничего опасаться. – Потом она повернулась к молодому вождю смертных. – Назови нам свое имя и цель визита.
Командир отряда смертных склонил голову.
– Благодарю, ваше величество, – ответил он. – Мы признательны вам за то, что вы и ваш муж согласились нас выслушать. Для нас огромная честь предстать перед королем и королевой зида'я.
Амерасу мягко улыбнулась в ответ, но те, кто ее хорошо знал, заметили легкое неудовольствие.
– Юноша, это титулы смертных и не имеют к нам отношения. Мой муж является Защитником Дома Ежегодного Танца, а я хранительница обычаев. Наше правление наделено лишь той властью, которую нам дает уважение народа.
Смертный снова поклонился.
– Простите наше невежество, миледи. Прошло много лет с тех пор, как представители моего народа посещали великий Асу'а, и мы не знаем ваших обычаев. Лишь страшная нужда привела нас сюда, и мы осмелились вас потревожить.
– Ты все еще не назвал своего имени или свой дом, – напомнила Амерасу.
– Что они хотят? – спросил ее муж, который, как казалось, размышлял совсем о других вещах, несмотря на то что вокруг собрался весь Асу'а. – Мы еще не знаем?
– Простите меня, лорд и леди. – Смертный покраснел, что показалось мне странным, словно в нем загорелся скрытый огонь, просвечивавший сквозь кожу щек и длинной шеи. – Я принц Кормах, внук короля Горлаха, наша родословная берет начало от Эрна Великого. А королевство находится в месте, которое вы называете М'йин Азошаи, у гряды западных гор – как вам хорошо известно, милорды и леди, ведь эти земли Эрну отдал ваш народ.
Я смутно знал древнюю историю, но Амерасу кивнула.
– Да, эти земли подарены Эрну Охотнику, что подтвердили мои отец и мать, – сказала она. – Но мы все еще не знаем, что привело вас сюда.
– Смело поведайте нам причину вашего появления здесь, смертные, – широко улыбаясь, сказал Инелуки. – Быть может, погода в горах Азошаи показалась вам суровой и вы хотите вернуть эти земли зида'я. – Брат моего господина любил шутить, однако легко обижался, когда сам становился объектом шуток. – Или ваши овцы забрели на наши земли?
Казалось, смертный по имени Кормах не совсем понял, шутит ли Инелуки, и поспешно повернулся к Амерасу.