Алена Винокурова

Подскочила Кристина.

– Татьяна, Вы меня изведете, вам давно пора отрепетировать свой номер для конкурса талантов!

– Кристина, сделай одолжение, иди на …, – указала точный адрес Таня и пошла на выход.

– Вам осталось потерпеть нас два дня, – пожала я плечами и тоже пошла к двери.

И вот наступил день конкурса.

Утром за завтраком, мама спросила:

– Доченька, ты хочешь, чтобы мы с папой пришли?

Папа от такой перспективы, аж замер с вилкой и на его лице явно читалось, что это в его планы никак не входило. Но спорить с Викторией Яковлевной, генеральшей со стажем, не стал и вопросительно посмотрел на меня.

– Нет, конечно, вас только в этом цирке не хватало! – отвергла я эту идею.

– Но Вадим, я надеюсь, придет тебя поддержать? – не унималась мама.

Поступив в свое время в ведомственный ВУЗ, я очень их расстроила. В семье к тому моменту служили и отец, и мой старший брат, и родители мечтали видеть меня воплощением женственности и нежности. Наверно поэтому, узнав, что я участвую в этом конкурсе, мама обрадовалась так, будто я ей сказала, что ухожу в балерины. Мама моя была профессором в университете и одно из главных качеств хорошего родителя определяла, как «поддержи своего ребенка в любом начинании». Подозреваю, что она всерьез верила, что для меня будет очень важно, чтобы вся семья, включая моих племянников и их той-терьера Богарта, сидела с транспарантами и шариками в первых рядах и рукоплескала моему появлению. А в финале было бы совсем неплохо, чтобы Вадим выскочил на сцену и сделал мне предложение, я ответила «да!», растроганное жюри вручило бы мне корону и мы, счастливые, побежали бы в ЗАГС подавать заявление на ближайшую дату.

– Мама, Вадик вообще-то не ежиков на ферме охраняет, выходной всему личному составу не давали в связи с этим конкурсом, – не удержалась я.

– Устроить ему выходной? – в тон мне спросил отец.

Он еще сильнее матери мечтал сбагрить меня в замуж и в декрет. Желательно пожизненный.

– Не надо, – пробурчала я.

– Ну, хорошо, – миролюбиво заметила мама, – тогда позвони, как все закончится. Танечке передавай от меня привет и пожелание удачи.

Что я и сделала, заехав за ней. Она заранее записала нас на макияж и укладку в свой любимый салон.

– Сегодня все решится, – не совсем к месту сказала она, когда макияж был закончен.

– В смысле?

– Ну, сегодня все станет ясно – все или ничего.

– Тань, бутират беременным нельзя, ты в курсе?

Танька от меня отмахнулась и не объяснила свою загадочную фразу.

– Я придумала другой номер на конкурс талантов, это будет супер! – по дороге к зданию театра сказала она.

– А можно так? Надо же, наверное, предупредить организаторов?

– Не надо, в этом вся суть, эффект неожиданности! – она загадочно улыбнулась.

– Танька, ты чокнутая, – покачала я головой, улыбаясь ей в ответ.

В холле уже царила суета, начальство давало интервью журналистам, родственники блаженно улыбались, конкурсантки пробегали с видом «ах, ты не должен меня видеть до свадьбы!». В общем, все «как я люблю». Я мечтала только о том, чтобы это все быстрее закончилось. Мы, конкурсантки, все были в парадной форме, нас построили для группового фото с начальством и попросили улыбаться. Затем нас – всех конкурсанток – начали загонять за кулисы, а присутствующих попросили занимать места в зале. Я покорно пошла за всеми, когда меня схватили за руку. Я удивленно обернулась и увидела Вадика.

– Ты зачем пришел? – спросила я.

Хоть мы и обговаривали с ним, что мне не нужна группа поддержки, но сейчас, стоя в этой толпе, я поняла, что очень рада тому, что он здесь.

– Аленка, ты всерьез рассчитывала, что я останусь в стороне? Нет, моя дорогая, хочешь ты или нет, но я буду рядом.

– Хочу.

– Что?

– Чтобы ты был рядом, – сказала я и обняла его.

– Алена, скажи честно, кто поставлял вам наркоту? – спросил майор Самойлов, служащий в отделе по контролю за оборотом наркотиков, – ты не можешь на трезвую говорить такие вещи.

– Ах, так? Ну, вот все теперь, больше не скажу, – я деланно стукнула его кулачком в плечо, – ладно, мне пора.

– Давай, дорогая. Кстати, твои ребята тоже здесь и Шевцов.

Я округлила глаза и покачала головой.

– Алена, поддерживать своих – это нормально.

– Передай им спасибо от меня, – на самом деле я была глубоко тронута.

Я повернулась уйти, Самойлов не удержался и шлепнул меня по заду.

Я покрутила у виска и пошла за кулисы.

Пока я нежничала с Вадиком, Танька времени не теряла и подобно старой львице в прайде, заняла нам самые удобные места у зеркала и стойку для платьев. Финал подразумевался в вечерних платьях.

И вот зазвучали фанфары и на сцене появился ведущий. Мы приготовились выти на сцену и, что-то вроде плохого предчувствия, кольнуло сердце. Я списала это на волнение и тихо сказала сама себе: «Ничего, дорогая, два часа позора и все закончится».

Шагнув на сцену после объявления моего имени и звания, я поняла, откуда берется боязнь сцены. Не то, чтобы меня сковал парализующий ужас, но я почувствовала себя крайне неуверенно, увидев полный зал.

Провели жеребьевку номеров, Таня оказалась четвертой, я пятой. Я стояла с приклеенной улыбкой и готовилась рассказать о себе, как выразился Вадик, речь пионерки. И вдруг поняла, что Таня и Вадик правы: я очень серьезно это все воспринимаю, а оно того не стоит. Ну что со мной сделают, если я плохо себя проявлю? По попе отшлепают? Звезды снимут? Ничего со мной не сделают, поэтому и бояться не стоит.

Таня разливалась соловьем, не забыв трогательно рассказать о том, что она приемная. Она всегда очень умело использовала этот факт своей биографии.

– …И уже, когда я выросла, я поняла, что этот повторяющийся кошмар скорее всего воспоминание маленькой Танечки, которое осталось от прежней жизни. Моя мама, моя по-настоящему родная мама, которая меня воспитала, всегда учила меня с благодарностью относится к тем людям, которые дали мне жизнь, она всегда говорит: «Я обязана им своим счастьем материнства», а я всем обязана моим родителям! Любите своих родителей, любите своих детей, не бросайте их, никогда! Спасибо за внимание!

Зал разразился аплодисментами, я еле заметно выдохнула, приготовилась.

– Итак, давайте теперь поприветствуем нашу следующую участницу Алену! – возвестил ведущий, и я подошла к микрофону, решаясь.

– Здравствуйте! Я, как и остальные участницы, приготовила речь о себе, но мой молодой человек назвал ее речью пионерки и сказал, что мне достаточно просто представиться. Давайте, я так и сделаю. Я – Винокурова Алена Дмитриевна, дочь генерала – майора Винокурова Дмитрия Николаевича, обычно людям достаточно этой информации, чтобы составить мнение обо мне. Моя подруга, она сегодня тоже стоит на этой сцене, на днях сказала мне, что я все время пытаюсь всем доказать, что я не папина дочка. А сейчас я поняла, что это не так. Я папина дочка. Вернее, так – я дочь своего отца. Я, также, как и он, живу своей работой, я, также как и он, могу не есть, не спать, и сутками торчать на службе, если того требует дело. Я, также как и он, самостоятельно отвечаю за свои действия, и вам это покажется невероятным, но отец меня не прикрывает. Он вообще считает, что мне не место в органах. И, если честно, для меня гораздо важнее быть хорошим опером, чем «Красой полиции». Пожалуй, вот и все, что я хотела вам сказать. Честь имею!

Ведущий несколько обалдел от моей речи видно, потому что не сразу начал говорить.

– Очень интересная подача, Алена! Итак, поприветствуем Анастасию!

Я посмотрела на Таню, она лицом изобразила известный интернет – мэм: «Не плохо!».

А я начала рефлексировать, смелости я набралась, я как отец отреагирует на мою такую смелость? Ай, ладно, разберемся.

Наконец нас отпустили за кулисы готовиться к конкурсу талантов.

– Ну, ты зажгла, Винокурова, – разулыбалась Танька, пойдем, послушаем, сколько баллов нам за эти речи поставят.