Страница 5 из 17
Из интервью Светланы Аллилуевой:
«Несколько раз во время войны и после нее отец заводил разговор о Якове. Никто не начинал эту тему, не задавал вопросов – он сам. Было видно, что ему тяжело, надо как-то выговориться. «Какая тяжелая война, – говорил отец. – Нет ни одной семьи, которая бы не потеряла отца, брата, сына». Может быть, уже после смерти сына он почувствовал к нему какое-то тепло, свою вину за прежнее не очень доброе отношение. Этим, наверное, можно объяснить и его непонятную окружающим заботу о дочери Якова Галине, Гуле, как ее звали в семье. Обычно он был равнодушен к своим внукам. Из восьмерых видел только моих детей и Гулю. Отец даже пожелал, чтобы я присматривала за Гулей. Мне нравилась эта роль шестнадцатилетней тети. А дело в том, что ее мать Юлию Мельцер, последнюю жену Якова, после всего, что произошло, два года держали в тюрьме. Только отец с его подозрительностью мог придумать, что она каким-то образом причастна к пленению сына. И, вообще, мне кажется, что отец напрасно отказался обменять Якова и бросил его на произвол судьбы, а, точнее, на верную гибель. Это было весьма в его характере: отказываться от своих, забывать о них, как будто их и не было.
Семья же продолжала надеяться на чудо. Уже после войны я стала получать странные посылки из-за рубежа. И по всему выходило, что это от Якова. Ходили слухи, что отец его все-таки обменял на какого-то высокого чина и отправил в Америку. Были люди, которые клялись, что видели его в Грузии. В иностранных газетах писали, что будто бы Яков бежал из лагеря, сражался с партизанами, женился на итальянке, от которой у него было двое детей. Еще одна версия, что он бежал в Турцию или Ирак и что Саддам Хусейн его сын. Посмотрите, мол, на его глаза, руки, походку. Он вылитая копия Яшиного отца. Бред всякий».
Конечно, все это легенды и мифы. Никакого подтверждения им в архиве мы не нашли. Документально же венчает судьбу Якова Джугашвили Указ о посмертном награждении его орденом Отечественной войны. Отец все же реабилитировал сына.
Василий
Из интервью Светланы Аллилуевой:
«Грузины всегда очень многого хотят от сыновей. Они хотят, чтобы они повторили их путь, пошли дальше, чтобы ими можно было гордиться. Но, к сожалению, мои братья не проявили себя так, как хотелось бы отцу. Вася с детства часто вызывал его гнев. Помню, как-то за ужином отец пригрозил, что даже выгонит его из дома, если он не возьмется за ум и не наладит учебу. Вася всегда боялся отца. Только он хоть как-то мог привести его в чувство. Ведь после смерти мамы мы были в Зубалово предоставлены сами себе. Весь надзор осуществлял комендант, который следовал отцовским инструкциям и жаловался на нас непосредственно ему. Васю же вконец испортили холуи, окружавшие его. Они и пить научили, чуть ли не с 15 лет.
А уж потом в доме нашем была постоянная толчея. Возле него толпилось много незнакомых летчиков. Все были подобострастны перед молоденьким начальником.
Рядом не было никого из старых друзей, которые были бы ровней ему. В дом приезжали спортсмены, актеры, музыканты. Царил дух какого-то пьяного разгула, которого не было здесь никогда.
Панический страх перед отцом преследовал его всю жизнь. Я помню, когда он уже был генерал-лейтенантом (опять же холуи его произвели, когда ему не было еще и тридцати), весь увешанный орденами (за что?), он при отце даже садился как-то на краешек стула. Его буквально трясло. Если отец спрашивал его о чем-то из области авиации, он никак не мог найти ответа. Начинал метаться. Он пил, конечно, нервный был. И тогда отец говорил: «Ты что? Пьян? Или ты с похмелья? Что с тобой?» И тогда Василий совершенно не мог с собой совладать. Это было ужасно. Страшно было на него смотреть. И постепенно их отношения пришли к полному разрыву. Никакой родственной близости уже не было».
Это почти все, что рассказала нам Светлана Иосифовна о своем родном брате. Было очевидно, что никаких теплых ностальгических чувств эти воспоминания у нее не вызывали. Несмотря на кровное родство, это были совершенно разные люди. И расходились они в главном: Светлана всегда старалась сама стать личностью, не использовать данное ее судьбой родство, а Василий только этим и жил. Причем Сталин никогда не способствовал пагубным устремлениям сына. Вот только два документа из кремлевского архива. Один из них датирован июнем 1938 года. Это ответ Сталина на письмо классного руководителя Василия В.В. Мартышина, в котором он писал о грубости, двойках, прогулах недоросля.
«Ваше письмо о художествах Василия Сталина получил. Спасибо за письмо. Отвечаю с большим опозданием ввиду перегруженности работой. Прошу извинения.
Василий – избалованный юноша средних способностей, дикаренок (тип скифа!), не всегда правдив, любит шантажировать слабеньких «руководителей», нередко нахал, со слабой – вернее – неорганизованной волей. Его избаловали всякие «кумы» и «кумушки», то и дело подчеркивающие, что он – «сын Сталина».
Я рад, что в Вашем лице нашелся хоть один уважающий себя преподаватель, который поступает с Василием, как со всеми, и требует от нахала подчинения общему режиму в школе. Василия портят люди-тряпки, которым не место в школе, и если наглец – Василий не успел еще погубить себя, то это потому, что существуют в нашей стране кое-какие преподаватели, которые не дают спуску капризному барчуку.
Мой совет: требовать построже от Василия и не бояться фальшивых шантажистских угроз капризника насчет «самоубийства». Будете иметь в этом мою поддержку.
К сожалению, сам я не имею возможности возиться с Василием. Но обещаю время от времени брать его за шиворот.
И. Сталин».
Несмотря на столь жесткое внимание со стороны отца, Василий так и не преуспел ни в школе, ни потом в летном училище. В результате войну он начал младшим лейтенантом без диплома, но закончил уже генерал-лейтенантом авиации. Оказалось, что «холуи» и «кумы» сильнее самого Верховного Главнокомандующего, который лично многократно разжаловал сына, увольнял с должностей, сажал на гауптвахту.
«Командующему ВВС Красной Армии маршалу авиации тов. Новикову А.А.
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Немедленно снять с должности командира авиационного полка Сталина Василия Иосифовича и не давать ему каких-либо командных постов впредь до моего распоряжения.
2. Полку и бывшему командиру полка полковнику Сталину объявить, что полковник Сталин снимается с должности командира полка за пьянство и разгул и за то, что он портит и развращает полк.
Народный комиссар обороны И.Сталин.
26 мая 1943 г.
Исполнение донести».
После такого позора нормальный офицер должен был бы застрелиться или, лишившись всех званий и наград, отправиться в штрафбат искупать его кровью. Однако Василий отделался восьмимесячной ссылкой на собственной даче. И это в самый разгар войны! Утверждают, что его всячески вытягивали наверх Берия и маршал Булганин, люди очень близкие к Сталину. Так или иначе, но он успел еще покомандовать несколькими дивизиями и даже авиакорпусом, собрав за войну целую «коллекцию» боевых орденов и медалей. В ней не хватало только Золотой Звезды Героя.
В личной жизни Василия Сталина тоже царила полная неразбериха. Первый его брак с актрисой Галиной Бурдонской продержался четыре года и кончился полным разрывом и скандалом. Потом его женой была дочь маршала Тимошенко, потом знаменитая спортсменка пловчиха Капитолина Васильева. У него были дети, но из всех племянников Светлана выделяла Александра. Александр Васильевич Бурдонский, известный театральный режиссер, несмотря на разницу в возрасте, был близок ей духовно.
Из интервью Александра Бурдонского:
«После развода родителей я на восемь лет был разлучен с мамой, которую очень любил, так как отец отобрал детей себе. Но и с отцом я общался мало. Я был отдан в суворовское училище в другом городе, и он был от меня далеко. Помню, на похороны деда меня привезли из Карелии самолетом в сопровождении какого-то кагэбэшника. Я сидел рядом с отцом в Колонном зале, видел толпы рыдающих людей и смотрел на все это перепуганными глазами. Мне было неловко, что я не плачу. Я ведь с ним ни разу в жизни не встречался. Позже я понял, что из страха никогда не возникает любовь. Власть диктует свои условия. Она отнимает у человека все. Отравляет все, что Бог дал ему хорошее. А дурное – оно не в божеской власти.