Неудачник (ЛП)

Ладно, хватит. В моей голове полный бардак, и я больше не могу сидеть здесь и слушать свои мысли. Отключив свои экраны, чтобы любопытные глаза не видели, что я делаю, я выхожу из общежития, чтобы прогуляться. Может быть, свежий воздух поможет избавиться от шума и заторов, из-за которых моя голова чувствует себя как банка из-под газировки, набитая камнями.

Малейший намек на холод разносится по ветру. Вот уже несколько дней погода угрожает смениться более низкими температурами, что кажется жестокой насмешкой после того, как мы провели лето и часть осени в заднице сатаны. В этот момент я бы отрезал палец на ноге, чтобы увидеть, как он опускается ниже восьмидесяти градусов.

Я планирую направиться к одной из пешеходных троп, которые огибают восточную границу кампуса, когда ко мне несется пара буйных золотистых ретриверов. Короткая и пугающая паника охватывает меня, ожидая, что Слоан появится. Вместо этого Кейси подбегает, чтобы успокоить собак.

— Извини за это, — говорит она, задыхаясь. — Они немного пере возбуждаются.

Я не знаю, как много Слоан могла рассказать своей сестре, но Кейси одаривает меня теплой улыбкой без намека на обиду.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, все еще настороже. Часть меня ожидает, что Слоан подкрадется ко мне сзади и врежет мне по яйцам.

— Знаешь, я вроде как живу здесь.

— О, да. Я тоже.

Это чертовски неловко. У нас никогда раньше не было нормального разговора, и мне ужасно больно быть вежливым, когда я думаю, что Слоан всю неделю проклинала мое имя.

— Итак… — Кейси бросает собакам теннисный мяч, который заставляет их бежать за ним. У нее довольно хороший бросок. — Не хочешь объясниться?

Да, Слоан разговаривала с ней, все в порядке. Как много она ей рассказала — это совсем другая история.

— Моя сестра всю неделю хандрила по дому, потому что ты отказываешься ее выслушать. Не круто, ЭрДжей. Нехорошо.

Христос. Даже в ее мягком, сладком голосе Кейси есть какой-то огонь.

Я печально вздыхаю. — Я не думаю, что это хорошая идея для нас двоих — вести этот разговор.

— Почему? Потому что у нее с Фенном был секс?

У меня отвисает челюсть. Ну, я этого не предвидел.

— Кто тебе это сказал? — Спрашиваю я, прищурив глаза.

— Фенн. Несколько дней назад.

Это ставит меня в тупик. Какое-то время это был плохо охраняемым секретом, что Фенн влюблен в нее, обманывая себя. На самом деле, он чертовски одержим. Почему он не сделал ни одного шага или не двинулся дальше, я не могу сказать. Но, похоже, последнее, чего он хотел бы, — это бросить тень на возможность того, что они когда-нибудь будут вместе. Может быть, чувство вины наконец победило? Я не знаю, делает ли это его чуть менее ублюдочным, что он солгал своему брату, но не Кейси. Судьи все еще не определились с этой системой подсчета очков.

— В любом случае, это странный разговор с младшей сестрой Слоан, — наконец отвечаю я, засовывая руки в карманы.

— Или, — говорит она с дерзкой усмешкой, — я именно тот человек, к которому тебе следовало обратиться в первую очередь.

Мы начинаем идти вместе. Поначалу она почти ничего не говорит. Я позволяю собакам отвлечь меня, когда одна из них вкладывает мяч мне в руку, чтобы бросить его. С каждым возвращением они подталкивают меня к тому, чтобы я бросал его дальше. Что бы ни было в присутствии Кейси, она оказывает на меня успокаивающее действие. Назовите это хорошей энергией. Или, может быть, я тянусь, ищу любой предлог, чтобы почувствовать связь, которая, по крайней мере, близка Слоан. Обманываю себя, заставляя поверить, что кофе без кофеина утолит тягу.

— Я хороший слушатель, — уговаривает она, говоря мне не так много слов, она чувствует, как слово «рвота» поднимается у меня в горле, как желчь. — Если есть что-то, что ты хочешь сказать, снять тяжесть с груди…

Должно быть, она наложила на меня какое-то хитроумное заклинание, потому что оно работает. Прежде чем я успеваю остановить себя, настоящий шведский стол из моего подавленного дерьма выливается наружу. Мне было бы стыдно, если бы я мог остановиться достаточно быстро, чтобы что-то почувствовать.

Я рассказываю ей обо всех школах, из которых меня выгнали. Я рассказываю ей о том, как моя мама постоянно перемещала нас, как по утрам из ее спальни тайком выбиралось больше парней, чем у нее было пар обуви. Все они исчезли из поля зрения еще до того, как узнали мое имя.

— Это научило меня ожидать, что люди уйдут, — грубо говорю я. — Так зачем утруждать себя инвестициями, верно? Только на этот раз я позволил себе забыть, что происходит, когда ты позволяешь кому-то подобраться достаточно близко, чтобы сформировать привязанность.

— Она тебе все еще нравится, — тихо говорит Кейси.

— Сейчас это не имеет большого значения.

— Похоже, это имеет большое значение.

Только ее там не было. Она не слышала, как я закрыл Слоан и швырнул ей в лицо все, над чем мы работали. Это было бессердечно даже по моим меркам.

— Я злюсь, что они солгали, — говорю я со вздохом. — Я был совершенно ошеломлен, и я чувствую… себя не знаю. Глупо, полагаю.

Кейси морщит лоб.

— В каком смысле?

— Как… — Я делаю паузу, подыскивая слова. — Я тот, кто всегда знает секреты каждого. Информация — это сила, понимаешь? Это дает вам полный контроль. Но это был один гребаный секрет, который я не мог взломать. И это большое вопиющее напоминание о том, что я ни черта не контролирую.

— Контроль — это всего лишь иллюзия, ЭрДжей. — Выражение ее лица смягчается.

— Но я понимаю это. Тебе больно не только от лжи. Это имеет смысл, когдат действительно думаешь об этом. Ты узнаешь секреты людей, чтобы быть готовым к любой ситуации, верно? Так что у тебя есть что-то, чем ты можешь навредить людям, если понадобится. И вся эта ситуация показала тебе, что где-то есть секреты, способные причинить тебе боль.

Я хмуро смотрю на нее.

— Меня раздражает, что ты такая проницательная.

Кейси расплывается в улыбке. — Прости. Мне нравится анализировать людей.

— Ясно. — Я поджимаю губы. — Хорошо, что еще? Какова остальная часть анализа?

— О тебе? Я думаю, что это все. Но вот кое-что, что ты должен знать о моей сестре. — Тон Кейси становится серьезным. — Слоан ненавидит извиняться, когда она неправа. В половине случаев она отказывается даже признать свою неправоту. Так что ей потребовалось немало усилий, чтобы отправить тебе все эти сообщения.

Мое хорошее настроение исчезает.

— Может быть. Но это не оправдывает того, что она планировала солгать мне.

— Конечно, нет. Но как бы то ни было, мы все равно не знаем, пошла бы она на эту ложь. Может быть, она бы передумала и рассказала тебе. В любом случае, пресмыкаться перед ней нелегко. Она знает, что совершила ошибку, и потратила несколько дней, пытаясь поговорить с тобой. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это выслушать. — Кейси бросает на меня многозначительный взгляд. — Ты знаешь, как она слушала тебя после того, как ты облажался?

— Это не одно и то же.

— Не так ли?

— Нет. Я просто… — Я недовольно ворчу. — Я все еще так зол. И еще эта ревность. Не имеет значения, что я знаю, насколько это бессмысленно. Я ничего не могу с этим поделать.

— Это бессмысленно, да, но понятно. Вопрос в том, видишь ли ты какой-либо выход из этого. Неужели эти чувства важнее людей?

Этот один простой вопрос подобен удару под дых. Она права. Неужели мой гнев, ревность и смущение важнее для меня, чем Слоан? Эти эмоции пройдут, и я буду рад избавиться от них. Но люди… действительно ли я хочу избавиться от единственной девушки, в которую когда-либо влюблялся?

Черт. Кейси более взрослая, чем я думаю, Слоан так не считает, но я думаю, Слоан не может не видеть в своей младшей сестре кого-то, с кем она должна нянчиться. Не то чтобы кто-то мог винить ее после того, через что они прошли вместе.

— Мы должны были узнать друг друга получше, — говорю я Кейси. — Ты классная девченка.