Страница 74 из 87
Он практически умоляет, и мне все равно. Может быть, было время, когда я убеждал себя, что наличие сводного брата что-то значит. К счастью, теперь я знаю лучше.
— Ты оказал мне услугу, Фенн. Ты напомнил мне, что это только вопрос времени, когда все нас разочаруют. Спасибо тебе за то, что ты был тем, кто убрал это с дороги.
— Черт возьми, ЭрДжей, не будь таким. У меня никогда раньше не было брата. Это произошло из ниоткуда. Я рассказал тебе то, чего никогда никому не рассказывал. Я хочу, чтобы мы были друзьями.
— Повзрослей, Фенн. Нашим родителям нравится трахать друг друга. Это единственная основа наших отношений. Я тебе не чертов кормилец.
— Хватит, — огрызается на меня Слоан, ее серые глаза горят. — Ты прорвался насквозь, справедливо разозлившись, и с головой окунулся в гребаную не цивилизованность.
— Да, ну… — Я одариваю ее невеселой улыбкой. — Я сегодня не чувствую себя особенно дипломатичным. Может быть, это то, что происходит, когда ты приходишь на встречу к своей девушке и подслушиваешь, как она и твой сводный брат обсуждают план сражения о том, как, черт возьми, солгать тебе.
— Я понимаю, ты злишься, хорошо? — Она делает шаг ближе, заправляя свои темные волосы за ухо. — У тебя есть полное право злиться. Мне так жаль. С моей стороны было глупо даже думать о том, чтобы солгать тебе, особенно после того, как мы договорились быть откровенными друг с другом. Это на моей совести. Она принадлежит мне. Но ты ведешь себя как полный мудак, и ты действительно пожалеешь обо всем этом дерьме, которое ты извергаешь, как только успокоишься.
Я игнорирую это, вместо этого спрашивая: — Так в чем твое оправдание? Почему ты мне не сказала?
Она сжимает челюсти. — Потому что это не имело отношения к делу.
Я не могу сдержать низкий лающий смех. — Видишь? Тут я должен с тобой не согласиться. Это, казалось бы, чертовски уместным, когда у тебя во рту был мой член.
— Да пошел ты, ЭрДжей. — Одна рука взлетает к ее бедру, другая убирает волосы с глаз. — Если ты хочешь быть грубым и закатывать истерику из-за какой-то ерунды о территориальном измерении члена, я не та, с кем это можно делать. Ты ведешь себя как ребенок. Вырасти. Это был просто секс.
— С моим гребаным сводным братом. — Негодование подогревает мою кровь. — Ты даже не можешь рассказать свою историю прямо. Либо это было настолько несущественно, что ты не подумала сказать мне, либо ты солгала, потому что не хотела, чтобы я узнал. Что это, милая?
Она в отчаянии качает головой. — Мы оба знаем, что это даже не то, из-за чего ты злишься. И ты прав, хорошо? — Стыд наполняет ее глаза. — Когда Фенн сказал мне, что солгал тебе, когда ты спросил, я не должна была позволять ему убеждать меня согласиться с этим. Согласиться солгать было дерьмово, и за это я искренне, полностью сожалею. И я сделаю все возможное, чтобы заслужить твое прощение. Но с кем я переспала до тебя, это не проблема. Это не похоже на то, что ты раскрыл имена всех девушек, с которыми ты был до того, как встретил меня.
— Мне насрать, с кем ты спишь, Слоан. Я просто не хочу быть с ними в родстве.
Она приближается ко мне. — Ты можешь кричать и топать вокруг сколько угодно, но я не единственная, кто совершил несколько грехов бездействия, помнишь? Не так давно ты умолял меня дать тебе второй шанс. Как все прошло? Я забыла.
— Я не знаю. Позволь мне трахнуть твою сестру, и мы это выясним.
— Ей, — рычит Фенн, бросаясь вперед.
Слоан бросается между нами, хлопая ладонью по груди Фенна. — Остановись, — приказывает она. — Это неправильно.
Фенн замирает, но теперь он свирепо смотрит на меня.
Слоан поворачивается ко мне, делая глубокий вдох, прежде чем заговорить. — Однажды. Очень скоро, — говорит она сквозь стиснутые зубы. — Ты пожалеешь, что не можешь взять свои слова обратно.
— Не волнуйся, — говорю я с горечью. — Я уже жалею, что не могу вернуть все обратно.
С этими словами я поворачиваюсь и ухожу.
ГЛАВА 47
ФЕНН
С тех пор, как ЭрДжей ввел режим молчания в отместку за мои преступления, атмосфера в нашей комнате стала явно прохладной. Этот парень уже несколько дней едва оторвал свою задницу от стула за столом. Он каждый прием пищи проводит за компьютером. Я переворачиваюсь посреди ночи к вечному свету его мониторов. Щелканье клавиш эхом отдается в моих снах. Он даже не ворчит на оливковые ветви, которые я продолжаю протягивать. На днях я принес ему кусок пирога с ужина — он до сих пор лежит на стопке учебников в ногах его кровати. В этот момент нашей жизни, проявляющиеся к разумности на корке пирога, могут заговорить со мной раньше, чем это сделает ЭрДжей.
— Как насчет того, чтобы сделать несколько кругов в тренажерном зале? — предлагаю я во время паузы в его яростном наборе текста. Это продолжается уже несколько часов. Вероятно, манифест, который они обнаружат после того, как найдут мое тело, свисающее с простыни из окна нашей спальни. — Полный контакт. Ты можешь дать мне свой лучший шанс.
Даже не вздрогнул при звуке моего голоса. Я — белый шум. Глух ко всему моему существованию.
— Последний шанс…
Набор текста возобновляется, и я вздыхаю, соглашаясь с тем, что в эти выходные прорывов не будет.
Уже одетый для спортзала, я решаю пропустить тренировку и вместо этого прогуляться. Это место способно задушить тебя. Жизнь и поход на занятия с одними и теми же дегенеративными придурками каждый день в течение нескольких месяцев подряд накладывают свой отпечаток. Мое здравомыслие требует, чтобы я время от времени находил отсрочку.
Я: Не хочешь прогуляться с собаками? Мне бы не помешало подышать свежим воздухом.
Она отвечает, прежде чем я добираюсь до нижней ступеньки лестницы.
КЕЙСИ: Встретимся через 10 минут.
Это было жестокое лето, но темно-оранжевая аура осеннего солнца мягка ближе к вечеру. Наконец-то я могу сделать больше десяти шагов от кондиционера без того, чтобы мои ботинки не пропитались потом. Легкий ветерок развевает первые в этом сезоне опавшие листья.
Пенни и Бо бегут впереди Кейси, когда мы сходимся на тропе, ведущей через лес.
— Они сегодня энергичны, — говорю я, стараясь не выглядеть обиженной, когда золотистые ретриверы задирают носы от моей протянутой руки.
Хотя они совершенно милые собаки и прекрасно переносят большинство людей, они никогда не стеснялись своего полного безразличия ко мне. Кейси — единственный человек, который пользуется привилегией их привязанности, и я думаю, им нравится тыкать меня в это лицом.
— Конечно, сейчас. Тогда они будут скулить, умоляя меня отвезти их домой.
— На это было бы интересно посмотреть.
— Конечно, — смеется она. — Я просто накину по одному на каждое бедро, как няня с близнецами.
Я посмеиваюсь над этим изображением. Из двух сестер Тресскотт Слоан унаследовала атлетизм и рост своего отца. Кейси по сравнению с ними миниатюрная. Более деликатная. Но это не значит «хрупкая», что люди склонны путать. Особенно после несчастного случая.
— Ты в порядке?
Собаки лают до тех пор, пока Кейси не опускается на колени, чтобы предложить им угощение из пластикового пакетика, который она достает из кармана. Они бьют друг друга по корпусу, соревнуясь за царапины на ушах.
— Конечно. А что?
— Ты выглядишь рассеянным. — Она прищуривается, глядя на меня. — Это как-то связано с тем, почему ЭрДжей расстался со Слоан? — Теперь ее глаза расширяются. — Подожди. Ты знаешь настоящую причину, по которой он покончил с этим? Потому что Слоан отказывается говорить об этом. Она сказала, что он сказал ей, что больше этого не чувствует. Если это правда, то это полная чушь собачья. Как он может просто потерять чувства к ней из ниоткуда? Поговорим об эмоциональной незрелости.
Я позволил ей немного поболтать, чтобы выиграть время в поисках дипломатичного ответа. Последнее, что я хочу сделать, это разобраться во всей этой ситуации с Кейси. Достаточно плохо, что ЭрДжей игнорирует меня, если не тайно придумывает какой-то способ аннулировать брак наших родителей.