Неудачник (ЛП)

Она собирает бутылки, как будто ворует в магазине, затем отбрасывает назад свои темные волосы, поднимает глаза и видит, что я смотрю на нее. Я не знаю, чего я ожидаю, но она улыбается мне.

— Приветик.

Затем Лоусон влетает следующим.

— Видишь? Это было не так уж трудно.

— Твой друг симпатичный, — говорит она, все еще глядя на меня.

— Я продолжаю говорить ему это, — растягивает Лоусон. — Но с ним не весело.

— Мы могли бы устроить вечеринку. Девушка с витрины трясет передо мной горстью мини-бутылок водки. — Если друг захочет присоединиться.

— Друг этого не делает, — говорю я Лоусону с язвительным взглядом.

— Ты сказал, что уходишь.

— Это был короткий визит.

Он пожимает плечами с непримиримой улыбкой, потому что Лоусон никогда не сожалеет.

Им не требуется много времени, чтобы опустошить пару бутылок, а затем начать целоваться на кровати Лоусона через комнату от моей. Хриплые звуки и тихий скрип пружин кровати приветствуют мои уши.

ЭМИ: Ты все еще здесь, детка?

Я: Да, извини. Лоусон только что вошел.

Девушка с витрины, наверное, самая красивая в своей школе. Держу пари, она популярна и влюблена в жизнь. Она заведет друзей в хорошем государственном колледже и окончит его с перспективой достойной работы, которая приведет ее к комфортной, хотя и ничем не примечательной жизни в пригороде с мужем средних достижений. А иногда, когда она выпивает с девчонками, она видит, как красивый молодой человек вежливо улыбается ей за рюмкой текилы, и она вспоминает, как влезла в окно какого-то горячего богатого парня.

Лоусон не вспомнит ее лица к утру.

Девушка у окна бросает на меня взгляд через плечо, когда они открывают рты достаточно надолго, чтобы глотнуть воздуха. Половина ее рубашки задрана так, что виден низ лифчика. Ее рука тянется ко мне.

ЭМИ: Ты мог бы попросить другого соседа по комнате.

Я: Я знаю.

Иди сюда, — говорит она, наблюдая за мной из-под тяжелых век. — Тебе не обязательно просто смотреть.

— Нет, спасибо, — бормочу я.

А потом я хватаю свои туфли и ухожу.

Лоусон — странная объединяющая личность, поскольку его почти все считают живым, дышащим красным флагом. Большую часть времени он либо ведет себя как эгоистичный придурок, либо втягивает меня в какую-то ерунду, о которой я не просил.

Дело в том, что я знаю, откуда это берется. Я знаю Лоусона с третьего класса, и я могу честно сказать, что не многие люди были бы даже отдаленно функциональны, имея дело с тем, через что он прошел со своей семьей. Его мать развелась с его отцом, когда он был маленьким, а потом сбежала и оставила его с сатаной. Без преувеличения — его отец — самый подлый, жестокий человек, которого я когда-либо встречал в реальной жизни. Несколько лет назад вышла статья о том, что в компании Романа Кента от самоубийств умирает больше людей, чем на китайской фабрике Apple. Этот парень — суперзлодей на высоком уровне мстительности. И он, кажется, концентрирует эту злую энергию прямо на своем сыне.

Так что, думаю, да, в каком-то смысле я сочувствую Лоусону. Кто знает, как бы все сложилось, если бы моя семья была жестоким цирком хаоса. Суть в том, что, несмотря на все те неприятности, которые он доставлял мне на протяжении многих лет, парень верен. Он заступается за своих друзей и никогда не отворачивается. Если тебе надирают задницу, он будет рядом и примет удар вместе с тобой.

Каким бы он ни был занозой в заднице большую часть времени, я чувствую, что кто-то должен быть рядом с ним. Это могу быть и я.

Но это не значит, что я не хочу свернуть ему шею.

Я получаю еще одно сообщение, когда брожу по дорожке между общежитием для старшекурсников и домиком у бассейна. Там почти кромешная тьма, если не считать тусклых оранжевых софитов и случайных светлячков, парящих над травой. Я бы хотел вернуться в свою комнату, смотреть бездумные ролики на YouTube или играть в видеоигры, но у меня нет настроения наблюдать за очередным приступом саморазрушения Лоусона.

ЭМИ: Я скучаю по тебе. Такое ощущение, что мы почти не разговаривали все лето.

Я: Я тоже скучаю. Скоро увидимся.

Когда я прохожу мимо тропы, ведущей к дому Слоан на окраине кампуса, я вдруг громко смеюсь над тем, как совершенно предсказуемо ей удалось найти свежее мясо еще до начала семестра. Она уже вынюхивает вокруг ЭрДжея, как будто она не бросила Дюка только потому, что якобы одумалась и перестала встречаться с придурками, которые плохо к ней относятся. Слоан похожа на Лоусона тем, что она сама себе злейший враг. Эта девушка — тепловая ракета, наводящаяся на придурковатых старшеклассников, которые либо разобьют ей сердце, либо обманут ее.

Она умный человек, возможно, самый умный из всех, кого я знаю, поэтому я до конца не могу понять, почему она каждый раз позволяет себе вестись на одну и ту же аферу.

Но неважно. Не моя проблема. Если она хочет подставить себя под удар, это ее прерогатива. Мы были друзьями достаточно долго, чтобы я не верил, что она слушает кого-то еще. Даже когда они пытаются остановить ее от огромной ошибки.

ГЛАВА 9

ЭРДЖЕЙ

Это дурацкая шутка. Я продержался так долго, не попав в ловушку командной или клубной футболки, оставался на шаг впереди оранжевого комбинезона, но меня завели в глухой переулок и привели прямо к блейзеру и полосатому галстуку. Когда Дэвид впервые упомянул Сандовер, я и не подозревал, что в итоге буду каждый день носить школьную форму с мокасинами и чертовыми рубашками на пуговицах. Если бы я знал это, я бы уехал из города, не оставив даже записки на подушке.

— К черту эту штуку. — Я сдергиваю с шеи сине-зеленый галстук и швыряю его на пол. — Если бы я хотел одеться как стюардесса, я бы пошел на Хэллоуин как моя мама.

— Чувак, это не так сложно. — Фенн берет галстук и пытается обернуть его вокруг моей шеи, пока я из чистой злобы отворачиваюсь. — Иди сюда, большой ребенок.

Прикусив язык, я стою спокойно, пока он завязывает галстук.

— Видишь? Легко. Когда будешь снимать, просто ослабь его и стяни через голову. Я не буду делать это каждое утро.

— Спасибо, мам.

Он отпихивает меня. — Съешь мою задницу.

Ничто еще не вызывало такого чувства поражения, как взгляд на себя в зеркало в этой дурацкой темно-синей форме с кричащим золотым гербом на кармане. Как будто кто-то дотянулся и вырвал мою душу из груди, а я стою там, как пустая оболочка, с мертвыми глазами и вялым взглядом.

— Не волнуйся, у тебя будет достаточно времени, чтобы научиться завязывать галстук, пока ты прячешься здесь каждые выходные.

— Быть одному — не то же самое, что прятаться, — говорю я ему, пока мы надеваем носки и ботинки.

— Мы приехали сюда три дня назад, и я не видел, чтобы ты выходил отсюда хоть раз, разве что сходил в столовую, да и то ты даже не остаешься посидеть с нами. Ты только и делаешь, что сидишь за компьютером. Я понимаю, брат, порно может быть забавным, как та история с милфами? Когда молодой жеребец заходит на кухню после бейсбольной тренировки, а его мачеха-пума такая: Мне так одиноко, Джонатан. Твой отец не удовлетворяет мои потребности. Пожалуйста, дай мне свой член.

Я уставился на него. — Ты говоришь из личного опыта? Ты подрабатываешь каким-то чуваком по имени Джонатан, который обслуживает старых баб?

— Хотелось бы, блядь. В любом случае, сколько ты можешь дрочить, прежде чем твой член сгниет и отвалится?

— Дай мне знать, когда поймешь это, — отвечаю я, когда мы выходим за дверь.

— Серьезно, чувак. Если бы ты иногда выползал из своей норы, ты бы понял, что там есть отличный резерв талантов. Мог бы дать левше передышку время от времени.

— Боже, я не могу себе представить, как невыносимо скучен секс с жителями Новой Англии и заносчивыми школьницами.

— Не с таким отношением.

Мы забегаем в столовую, чтобы взять кекс и кофе, а затем отправляемся на первое занятие в понедельник утром. Фенн не перестает меня доставать за то, что я отказался от приглашений на выходных. Он постоянно уговаривает меня завести друзей, но я не вижу в этом смысла. При нормальных обстоятельствах я бы не стал общаться с этими людьми, и наоборот. Зачем притворяться?