Цена твоей Любви

И окончательно сломать.

Новый вопрос мгновенно рождается в голове, стоит Джине сесть за столик.

— Ты знаешь кого-то по имени Брайс? — с силой растираю виски ледяными кончиками пальцев.

— Звучит знакомо, — задумывается, — он имеет какое-то отношение к твоему прошлому?

— Возможно, — нагибаюсь и шепчу, — пожалуйста, скажи мне что-то обнадеживающее.

— Дай хотя бы какую-то наводку.

— Он спас меня от Рона. Подобрал в лесу и отвёз домой. Потом столкнулся со мной во время прогулки и предложил помощь. Сказал, что мы были близки. Даже встречались. И я, как наивная дура, поверила, — горько хмыкаю.

Подруга разражается насмешливым хохотом:

— Этот чувак — точно сумасшедший. Шмидт бы ему все кости переломал, если бы услышал подобную дурость.

— Он и так пообещал придушить нас обоих, если увидит рядом.

— Что? — взволнованно переспрашивает. — Шмидт видел вас вместе?

— Погоди. Давай сейчас не об этом, — встряхиваю головой и рефлекторно понижаю голос, — проблема в том, что Брайс видит во мне мою сестру. Не забывай — официально я мертва. Сразу назревает вопрос — действительно ли он встречался с Амелией? И если да, то когда, черт возьми, она успела связаться с дилером наркоты?

— Я не ослышалась? Ты серьезно? — пораженно выдыхает.

— Увы, да. Он привёз меня в какую-то лабораторию и заявил, что мы вместе продавали эту дрянь. Когда я отказалась сотрудничать, тут же посыпались угрозы, — раздраженно шиплю и едко бросаю, — у нас с сестрой ужасный вкус на мужчин. Один — одержимый психопат, второй — чокнутый гангстер. Весёлые парочки выходят.

— Только не говори мне, что они оба тебя преследуют.

Сухо киваю и молча смотрю на подругу, стараясь держать лицо. Делаю еще одну попытку:

— У него светлые волосы. Зеленые глаза. Очень слащавое лицо. Навскидку — гораздо моложе Рона. Лет на десять, если не больше.

— А Шмидт его знает? — продолжает допытываться.

— Похоже на то. Он чуть не сожрал меня живьем, когда увидел рядом с ним.

Джина обреченно качает головой и извиняется:

— Прости. Ничего не могу вспомнить. Если что-то всплывёт, я тебе обязательно скажу, хорошо?

Меня отвлекает настырное жужжание телефона. Я раздраженно смотрю на экран, ожидая очередной угрозы от Брайса, и вздрагиваю, точно от удара. Капля пота стекает по позвоночнику, стоит мне увидеть знакомый номер.

Какого дьявола он звонит мне посреди дня?

Пульс подскакивает настолько, что я слышу грохот сердца у себя в висках. В горле першит. Жуткий жар разливается по телу. Я срываюсь с места и выбегаю на улицу, оставляя девушку в полном недоумении. Я совсем не уверена в том, что смогу скрыть всплеск эмоций от Луиджины и потому скрываюсь за дверью.

Ей лучше не знать, с кем я провожу свои ночи.

Поток свежего воздуха бьёт по лицу и закручивает волосы, отбрасывая их за спину. Я сомневаюсь лишь секунду. Знаю — если проигнорирую, он меня из-под земли достанет. И будет еще хуже.

Дрожащей ладонью нажимаю на кнопку:

— Да? — закусываю губу от волнения.

— Где ты? — чеканит ледяным тоном.

— Что-то случилось? Почему звонишь? — голос предательски срывается. Выдает ужас и страх.

— Я задал вопрос, — низкий баритон забрасывает верёвку на горло.

Рон говорит очень странно. С раздражением и какой-то смутной тревогой. На фоне раздаётся лязг передергиваемого затвора.

Прямо как в моём сне. Приглушенный звук перестрелки. Шум, приносящий смерть. Щелчок пистолета, готового отнимать жизни.

— Гуляю. Это преступление? — рефлекторно поворачиваюсь к ресторану и нервно смотрю на Джину.

— Зависит от того, где и с кем ты гуляешь, — холод перерубает связки.

Господи, пожалуйста, только бы он не узнал. Не проследил. Просто лишний раз решил меня проконтролировать.

Иначе нам конец.

Осторожно интересуюсь, игнорируя его последние слова:

— Что происходит? Откуда эти звуки? Рядом с тобой перестрелка?

— Волнуешься? — голос немного теплеет. Не сильно — буквально на один тон.

— Нет. Вот думаю, стоит ли молиться богу и надеяться, что случайная пуля избавит меня от тебя, — за дерзостью скрываю панический ужас.

— Веришь в бога, Зверушка? — усмехается. — Забавно. Если бы он существовал, ты бы давно уже была мертва. Наказана за свои грехи. Вечно бы горела в аду.

— Зачем ты мне позвонил? Чтобы поиздеваться? — дежурно интересуюсь. Отвечаю холодно и спокойно, в то время как душу рвёт на куски от безумных предположений.

— Приезжай ко мне. Сейчас, — не просит. Приказывает.

— Зачем? — сипло уточняю. Земля уходит из-под ног.

— Хочу тебя, — повышает голос. Даёт команду, как собаке.

Из горла вырывается истерический смех. Я рефлекторно впиваюсь ногтями в ладони и мотаю головой, словно Шмидт каким-то чудом увидит мой отказ.

— Тебе смешно? — вкрадчивый вопрос. Веселье тут же сходит на нет.

— К чему такая спешка? Мы же договорились на восемь.

— Я передумал. У тебя есть час на то, чтобы нагуляться и приехать ко мне. Хватит трепаться, только зря время теряем.

— Я не могу, — несмело возражаю.

— Через час, Амелия, — зло выплевывает имя и резко сбрасывает звонок.

Прекрасно. Просто прекрасно, мать твою.

Шмидт продолжает штопать моё рваное сердце. И всё лишь для того, чтобы снова растерзать его на куски.

Я возвращаюсь к Джине и быстро с ней прощаюсь. Снова лгу и извиняюсь. Говорю, что мама срочно попросила приехать к ней на работу и подписать какие-то бумаги. Спешно расплачиваюсь за кофе и выбегаю на улицу. Всё плывёт перед глазами, но я не сбавляю шага. Резко вытаскиваю сим-карту, чтобы не потерять номера. Окружающий шум превращается в бурлящий поток.

Спускаюсь в метро, захожу в самый пустой вагон и незаметно роняю телефон на пол. Ногой толкаю его за стул. Пристально разглядываю людей, опасливо вжимаю голову в плечи. У меня явно начинается паранойя. Мне кажется, что некто постоянно следит за мной. Тело потряхивает от ощущения скрытого контроля.

Переступаю с ноги на ногу и выхожу на ближайшей станции. Вот пусть теперь Брайс попробует найти меня. Пусть помучается, ведь рано или поздно телефон кто-то заберет. Либо уборщица, либо случайный прохожий. И, надеюсь, хоть на пару дней я смогу забыть об его угрозах.

Смотрю на часы, висящие на стене, и с опаской думаю — что будет, если опоздаю? Ведь я определенно не успею вовремя. Нужно найти новый телефон, вернуться домой и переодеться во что-то максимально мешковатое. Может, хоть это немного урезонит «аппетит» Шмидта, и он быстро удовлетворит свою похоть.

Дорога до дома занимает полчаса. Я срываюсь на бег, быстро залетаю внутрь и резко избавляюсь от одежды. На всякий случай подхожу к зеркалу и проверяю состояние грима. Во время душа контуры немного поплыли и стерлись, но в целом, как мастер и обещала, держится крепко. Почти намертво.

Достаю пудру и кое-как замазываю едва проглядывающие линии черного цвета. Собираю волосы в хвост, натягиваю толстовку большого размера, больше похожую на мужскую, и широкие штаны. Бросаю тревожный взгляд на часы и раздраженно втягиваю носом воздух.

Через десять минут я должна быть у него. Я уже опаздываю.

Досадливо дергаю плечами и спускаюсь вниз. Одной мысли о том, что сегодня он повторит вчерашнюю ночь, достаточно, чтобы вызвать безумный приступ тахикардии. Я чувствую мерзкое жжение в глазах и резко мотаю головой.

Нет. Не буду лить слёзы и жалеть себя. Хватит. Шмидт сколько угодно может думать, что он играет со мной, но в один прекрасный день именно я буду дергать за ниточки. Только бы вспомнить…

Захожу на кухню и наливаю стакан воды. Устало прислоняюсь спиной к стене и глазами наталкиваюсь на записку, приклеенную к холодильнику.

Вчитываюсь в текст: «Не забудь выпить. Тебе опасно пропускать прием таблеток». И слева — несколько пилюль.

Рефлекторно тянусь ладонью к столу, чтобы взять их, как вдруг что-то необъяснимое молниеносно пронзает рассудок. Ужасная догадка парализует тело. Буквально за одну секунду нервы накаляются до предела.