Страница 5 из 81
— Желаю удачи. Искренне. Если они вполовину такие, какими ты их описывал, тебе потребуется и удача, и терпение, и навыки выживания.
Иван улыбнулся.
— Спасибо. Рад был знакомству, Оля. Надеюсь, ещё поработаем вместе.
— И я была рада, — призналась женщина.
Он протянул руку, и после рукопожатия двинулся к таксисту. Тем оказался молодой улыбчивый грузин, сразу приметивший мужчину с небольшой сумкой, что смотрел и шёл прямо на него.
— Батоно Иван! — смело обратился таксист к незнакомцу.
— Да, это я. Встречаешь?
— Хо! Пойдём, дорогой, отвезу тебя с ветерком! Тебе как, сумку в багажник?
— Не тяжёлая, так что возьму с собой, — добродушно ответил Иван.
Управлял таксист видавшей виды П-четырнадцать, детище завода Покрышкина четырнадцатого года выпуска, разукрашенной в классический таксовый жёлтый. По легенде, эту модель прямо при выезде из цеха красят в такой цвет, потому что десять из десяти четырнадцатых становятся автомобилями такси. Иван уместился на заднем сидении, подметив средненький комфорт и низкий потолок отечественного седана, но смирился, как с неизбежным. Обижать человека только за то, что его заказали подвести нелюбимого родственника, Иван не собирался. Таксист тем временем, назвавшийся Зурабом, уточнил:
— Сразу едем на место, или куда заезжаем?
— Сразу на место, Зураб, будь добр.
— Хо, дорогой! Всё будет в лучшем виде!
Машина тронулась с места. Зураб развлекал пассажира нехитрым разговором, умело не задавая неуместных вопросов. Иван расспрашивал о Москве и последних интересных событиях, упомянув лишь, что давно здесь не был. А сам рассматривал город. Первое впечатление, составленное ещё на вокзале, подтвердилось. В архитектуре господствует классицизм, почти не видно стекла и стали. Машинки и люди стали несколько ярче, но это всё та же старая добрая Москва. Впрочем, несколько новых, современных и амбициозных небоскрёбов, внешне сохранивших общий городской стиль, всё же имелось, и они совсем не казались лишними среди своих монументальных тяжеловесных соседей. Машины, помимо Покрышкиных, в основном отечественные, легковые Уралы и Метеоры, несколько хотхетчей Комета разных лет, тяжеловесные паркетники Барсук, гражданские братья военных Вепрей. Ну и люксовые Волги, куда же без них. Из иностранных Иван видел несколько вагов, мерседесов, да пару поршей.
— Из самого громкого, Маншаревы судятся с Волконскими, — продолжал рассказывать Зураб. — Вроде как за Кавказскую Транспортную Компанию, но я как-то не верю. Чего господа договориться не смогли?
Иван Маншаревых не помнил совсем, а Волконские — потомки Рюриковичей, то есть одни из Великих Княжеских Родов. Напрягать память, чтобы сообразить кто там с кем и о чём, Боброву было лень.
Вскоре они покинули городскую черту, оказавшись в пригороде, где раскинулись поместья благородных семей. Здесь уже гуляли не девушки, а барышни, носящие современный турнюр. Совсем небольшой, в сравнении с модой прошлого века, но даже так ощущение путешествия в прошлое у Ивана обострилось.
Наконец Зураб остановился у больших ворот.
— Извини, батоно! Дальше не могу. Никак нельзя.
Через ворота было видно, что до особняка идти ещё если не километр, то где-то близко.
— Всё в порядке, я дойду. С тобой рассчитались?
Грузин одной широкой улыбкой выдал: «с тебя, как с друга, ничего бы не взял, но за проезд надо платить». Наличности у Ивана было мало, чисто карманные расходы, которых как раз хватило на оплату такси. Расплатившись, молодой мужчина покинул такси и подошёл к воротам. Створки, естественно, оказались закрыты. Как и калитка. Иван посмотрел в камеру, одну из двух, что висели на столбах. Его точно видели, не могли не видеть, но ворота оставались закрытыми.
— Интересно, что они будут делать, если я сейчас начну ломать замок? — спросил он вроде как в пустоту.
Зевс предложил просто перелезть забор и не обращаться внимания на столь детские попытки вредничать. Иван по большому счёту склонялся именно к такому решению. Он же обещал вести себя профессионально. Стоять под воротами и ждать — глупо. Лучше пройти мимо и сделать вид, что ничего не произошло. Однако судьба в лице трёх барышень, идущих к этим же воротам, распорядилась иначе.
Иван обернулся, осматривая девушек. Одна, в центре, лет двадцать, брюнетка в шляпке, платье — корсет и свободная юбка с турнюром, поверх обтягивающий жакет. Всё с вышивкой и из дорогой ткани. Две девушки за ней, лет шестнадцать, пусть одежда такая же, но крой и ткань попроще.
Девушка подошла ближе, явно ожидая начала разговора от Ивана, как от представителя низшего сословия. Впрочем, одежда на молодом мужчине была не простая, а иностранная. Настоящая иностранная, не подделка под неё. Поэтому, решив что-то там для себя, барышня начала разговор первой:
— Кто вы и что вам угодно?
— Не имею чести быть представленным, — вежливо кивнул мужчина. — Иван Бобров.
Лицо барышни посуровело.
— Бобров?
— Вижу, что фамилия вам знакома, — Иван озвучил очевидное.
— Матушка не говорила о… вашем приезде.
Девушка сама не знала, как именно себя вести. Когда они встречались в прошлом, ей было всего четыре года. Очевидно, что она его банально не помнила. В семье о Бобровых почти не говорили, а если и вспоминали, то исключительно в негативном ключе. Девушка не знала ничего ни о причинах негатива, ни о том, на кого конкретно негатив направлен. Она и хотела бы изобразить грозное негодование, подражая матушке, но испытывала больше любопытство.
— Не удивлён, у нас очень сложные взаимоотношения, — признал Иван. — Я тоже не хотел бы лишний раз беспокоить семью моей матери. Однако это просьба княжны Несвитской.
Указание на княжну успокоило девушку.
— Тогда идёмте.
У Ивана чесался язык, попросить не обращаться к нему столь официально, но он сумел сдержаться. Не всем нравится переходить на неформальное общение вот так с первых фраз.
Когда барышня подошла к калитке, та, конечно же, сразу открылась. Ивану пришла в голову мысль, что вот он пропускает трёх девушек, и калитка закрывается у него перед носом, тогда точно придётся брать ворота штурмом. Но нет, он прошёл вслед за барышнями, и все они двинулись к особняку.
Шли молча. Девушки украдкой оборачивались и посматривали на человека, о котором почти ничего не слышали, но знали, что он не вызывает любви у старших Бабищевых. Иван, в свою очередь, удерживая на лице располагающую улыбку. Так они и дошли до особняка, построенного три сотни лет назад.