Страница 53 из 81
Послышались слабые возгласы, выражающие согласие, но радоваться было рано.
— Мы должны пойти за Беккит, — напевно выдохнула Илна, и взгляды находящихся в зале ир'шиони опустились к полу. Мужчины хватались за горло, им становилось нечем дышать.
— Золотая королева — наше спасение, — в дело вступил толстяк. — Поверьте, то, что вы сейчас чувствуете, творит Ледышка. Она могущественная колдунья. Вы ощущаете холод, боль и страх? Помните, какой суровой была прошедшая зима? Это все королева Ар-де-Мея и ее проклятые подданные! Поддерживая их, вы губите себя!
— Однажды вы послушались своего лорда и не пошли на север против магов. Помните, что из этого вышло? Что вы сейчас видите? Где ваш лорд, который противостоял Беккитте? Она подобна Хранителям, она — наше будущее! — словно песню, напевала Илна, и мужчины опускали ниже плечи.
Алэрин еще стоял на ногах, но его лицо уже покрывала испарина, ведь чем сильнее он боролся, тем ближе подходил к грани. Рилине было легче, но она тоже не могла подняться, лишь уговаривала мужчин держаться.
Меня охватила ярость, и я решила не отсиживаться за перилами, а сойти в зал. У меня найдется, что ответить Илне. Позабыв собственные слабости, я стремилась вниз, не думая о том, что будет. Я готова была взглянуть в синие глаза Илны, похожие на бездонные, наполненные отравленной водой колодцы. Я научилась контролировать свой гнев, и он станет хлыстом, больно бьющим по сопернице.
Едва спустившись, я натолкнулась на Тижину. Но она не вскрикнула от неожиданности, лишь широко распахнула очи и уступила мне дорогу.
Не делая пауз, я прошла через арку. На миг, всего на какой-то миг, песнь Илны оборвалась, но затем зазвучала с новой силой. Хозяйка Нордуэлла не собиралась отдавать своего. Но я, королева севера, обязана была отстоять эти земли. Они принадлежат мне!
— Здравствуй, сестра! — толстяк развернулся и отвесил мне шутовской поклон. Он чувствовал себя расслабленно и не принимал мое появление всерьез. Считал, что его подруга расправиться со мной.
Я не стала тратить на него драгоценные секунды своего времени, удержалась от того, чтобы не напомнить ему о предательстве. Боль еще точила меня изнутри, но я дала клятву и постараюсь исправить содеянное Лавеном. Руки дрогнули, но я отогнала порыв вцепиться в горло сопернице, готовой так легко отдать Беккит то, что Алэр строил годами, что берегли веками все ир'шиони, и чего добилась я сама вместе с северянами. Собралась и с порога заговорила. Нет, не громко, но четко и твердо, так чтобы перебороть колдовство:
— Не сдавайтесь ей! Вспомните, ради чего Рейн отказал Беккитте в прошлый раз! И не ради споров и слабости вы собрались сегодня здесь! Подумайте, ради кого объединились все северяне: и вы, и мы! Почему мы с Рейном отринули разногласия и подписали соглашение о мире! Решите здесь и сейчас — ради кого стоит жить дальше и стоять насмерть за свободу севера! Только вместе северяне — сильны — в нынешний век нет ар-де-мейцев и нордуэлльцев, магов и демонов! Если вы сейчас сдадитесь, покоритесь и пойдете на поводу чужой воли и колдовства, то север падет, и Алэру, который страдает и выживает ради нас, некуда будет возвращаться! Каждого из северян отловят поодиночке и убьют! А кого оставят в живых — сделают рабами! Все, кого мы любим, будут несчастны и одиноки! — обратила пылающий взор на Лавена. — Как случилось с моим братом! — он пытался противостоять, но меня было не остановить, мой голос перекрывал говор Илны, и ее магия начала ослабевать. Я видела, что мои старания не напрасны, и продолжала. — Мы будем сражаться вместе, плечом к плечу, до последней капли крови! Мы должны объединиться, чтобы сохранить свою свободу! Мы докажем всей Мейлиэре, что существует сила, способная остановить Беккитту! И эта сила в единстве! — мне виделись картины нашей славной победы, они подхлестывали меня, заставляя говорить горячо. — Мы выстоим и изгоним захватчиков с севера! Потому что здесь наш общий дом! Родная земля, которую защищали наши предки, где нам знаком каждый камень, каждое дерево! Все твари Нордуэлла и Ар-де-Мея будут за нас в этой битве! Мы встретим врагов огнем и мечом, вселим страх в их сердца грозным рычанием, выгрызем победу клыками, вырвем когтями, заставим их кричать от боли! Они отступят, а мы будем гнать недругов прочь!
— Останови ее! — на предельно высокой ноте завизжала Илна, прекращая петь, и Лавен кинулся ко мне, но на него налетела, подобно коршуну, Жин.
Они сцепились и покатились по полу, но колдовство уже расползлось по воздуху, и мужчины все еще не могли преодолеть его. Я обязана была закончить:
— Отступая, воины Беккитты лишатся разума от ужаса, а легенды, сложенные бардами, войдут в века, как самые жуткие истории о великой победе северян над Кровавой королевой юга! И я клянусь, что приведу вас к успеху и буду с вами каждый страшный миг намечающейся бойни!
— И я клянусь, что останусь с тобой, что бы ни произошло дальше! — произнесла, вставая со скамьи, Рилина. Затем она повернулась и резко ударила клинком в грудь Илны. — Это тебе за все, что ты причинила моим сыновьям! — раздельно произнесла женщина, вытянула кинжал и вскинула руку, держащую его.
Сталь окрасилась бордовой тягучей кровью, Илна пошатнулась, схватилась за грудь, прикрывая рану, но не удержалась и упала на пол. Некоторое время царила тишина, я нахмурено рассматривала Илну.
— Ваши страдания закончены! — оповестила Рилина. — Дышите свободно!
Я не была уверена в ее словах, перерожденных убить не так просто. Нужна аравейская сталь и более точный и мощный удар. Мужчины медленно вскидывали головы, но оставались на местах и тяжело дышали. Толстяк вяло повизгивал, Тижина придавила его коленом и держала у горла клинок, угрожая убийством. Лавен был живым, поэтому боялся смерти. На крики в зал вбежал запыхавшийся эрт Лагор и замер, увидев меня, словно натолкнулся на невидимую стену.
— Хватай ее! — как обиженный щенок, заскулил Лавен, но эрт Лагор лишь улыбнулся и развел руками.
Заминка едва не стоила мне жизни, ведь пока я отвлеклась, перерожденная медленно поднялась. Ее полностью поглотило безумие, сила возросла. Илна была ранена, из ее груди медленно сочилась кровь, но перерожденная была опасна. Озлобленно шипя, она двинулась ко мне. Рин попытался ей помешать, но был сметен стремительным взмахом. Время словно бы остановилось, оно работало на мою соперницу. Илна прыгнула, и я инстинктивно выставила руки, строя между нами ледяную стену. Пальцы заледенели, я действовала слишком быстро, магия рвалась из-под контроля. Льдинки зазвенели по каменному полу, когда соперница ударилась о преграду и отлетела на несколько шагов под ноги Лиону. Она бы поднялась, если бы эрт Декрит не успел схватить ее. Его руки дрожали, было видно, каких усилий ему стоит удерживать перерожденную. Илна оскалилась и, стоя на коленях, посмотрела на демона, готовая вцепиться и разорвать ему горло длинными загнутыми когтями. На лбу Лиона показался пот, на руках от напряжения проступили вены, но он не собирался отпускать сумасшедшую. Илна жутко расхохоталась ему в лицо, ее острые когти вспороли незащищенную плоть. На пол закапала кровь, и белоснежные манжеты сорочки демона быстро стали красными. Эрт Декрит коротко рыкнул, но не выпустил добычу из своего захвата.
— Что ты делаешь? — из дальнего угла, покачиваясь, вышел эрт Лев.
Он смотрел на дочь с сожалением, будто бы впервые видел, во что она превратилась, его побелевшие пальцы цеплялись за рукоять меча с такой силой, будто ир'шиони висел над краем пропасти и держался на последнем дыхании. Илна, продолжая насмехаться, методично рвала руки Лиона, ни на кого не отвлекаясь. Остальные словно бы окаменели, стояли, кто как. Я бы помогла, если бы внезапно не лишилась сил, казалось, еще немного — упаду и больше не поднимусь. Последние месяцы на меня чаще и чаще накатывали приступы слабости — дочка торопилась увидеть свет.
— Илна! — Дош не терял надежды достучаться до сознания дочери, и я понимала, почему он медлит, отчего трясутся его руки. Не так просто, как может показаться, взять и поднять оружие против собственного дитя.