Девчуля для братвы

Больше всего он напоминал Карабаса Барабаса. Такое же заросшее черное бородищей лицо и злобные глаза, изучающие меня с недобрым прищуром.

— Это еще кто такая? Как сюда попала? — прохрипел Тавров. — Отвечай мне, Варвара! Живо! Ну!

Одной огромной рукой он схватил меня за горло и сжал толстыми пальцами. Я захрипела, пытаясь отлепить его руку, но бесполезно. Всё, что могла — только изо всех сил впиться ногтями в тыльную сторону его ладони, на которой был вытатуирован зловещий бык.

— Отпусти ее! — выдохнула Варя. — Это моя сестра!

— Сестра… — повторил Тавров, швырнул меня на пол, и Варя бросилась ко мне.

Я не сразу пришла в себя, судорожно глотая ртом воздух. Тавров посмотрел на прикрытое окно и свешивающуюся к нему ветку. Видимо, какие-то определенные мысли к нему в голову пришли, потому что он тут же принялся вызывать в рацию какого-то Заама.

Заам не отозвался, что окончательно насторожило Таврова.

— Гостей, значит, мне привела, шкура, — он сверкнул глазами в мою сторону, и рявкнул. — Поднимайся! Пошли обе! На выход!

Все, чего я боялась раньше, показалось детскими сказками по сравнению с настоящим, реальным страхом перед этим человеком, в глазах которого плескалась лютая злоба и безумие.

Он заставил нас с Варей встать рядом — голова к голове. Так и вывел во двор, приставив два пистолета — один к моему левому виску, а другой к Вариному правому. И поставил на колени.

— Ну что, чую, гости ко мне пожаловали! — громко сказал маньяк, сильнее вдавив тяжелые холодные дула в наши виски, словно хотел пронзить их. — Так выходите, гости дорогие! Или хозяина застеснялись? Так вы не стесняйтесь, милые, будьте как дома!

Варька судорожно всхлипнула, и я на ощупь нашла ее руку и тихонько сжала, на что Тавров отреагировал мгновенно.

Сразу с двух рук выстрелив в воздух, он вернул пистолеты в исходное положение и прошипел:

— Дернетесь еще раз, бошки разнесу!

Оглушающие звуки выстрелов ударили по барабанным перепонкам. В вольере неподалеку заметались, завыли волки. Выглядели они жутко, особенно самый крупный, у которого отсутствовал один глаз. Похоже, этот изверг содержал животных, чтобы над ними издеваться… Измученные, голодные и нервные, они кругами бегали по своей клетке.

— Так что, выйдет к нам кто-нибудь, или мне сразу отстрелить этим двум курицам головы? — крикнул в небо Тавров.

— Не надо, — раздался до боли знакомый голос. — Я здесь.

Вольф шагнул на пятачок перед домом, словно ниоткуда. Появился, как призрак. Призрак с пистолетом в руке.

Мне отчаянно захотелось рвануться к нему.

Господи, какая же я была дура, что постоянно убегала от него! Отчаянно сопротивлялась и не понимала, что именно в любви этого мужчины было заключено мое счастье. Именно он показал мне, что значит быть женщиной. Открыл меня. Заставил поверить в себя и свою красоту.

Он любил меня. Если бы не любил, то взял бы силой в первый же вечер.

Вольф скользнул глазами по моему лицу, и только потом посмотрел на Таврова. Я обратила внимание, что взгляд его задержался на руке Карабаса Барабаса, в которой он сжимал пистолет. Той самой, на тыльной стороне которой была татуировка быка.

— Очень хорошо, — кивнул маньяк, в свою очередь пристально разглядывая Вольфа. — Сейчас пусть выйдут все, кто пришел сюда вместе с тобой. Слава богу, снайперам тут засесть негде — место открытое. Специально я так дом строил. Потому обойдемся без неожиданностей. Ого, да тут у нас целый отряд ОМОНа. Давайте-ка, ребятушки, за ворота, и дверки за собой прикройте. А мы потолкуем.

Требования этого ужасного человека были выполнены незамедлительно — бойцы Вольфа покинули территорию.

— А теперь давай с тобой знакомиться, парень, — Тавров повернулся к Вольфу. — Ты чьих будешь? Мент? Не похож вроде… И где Заам с Гайрбеком не забудь мне поведать.

— Заам с Гайрбеком отдыхают, — жестко ответил Вольф — его глаза наливались хищным огнем. — А знакомиться нам с тобой, оказывается, и не надо. Ведь мы знакомы… Бык.

— Интер-е-е-е-есно, — прищурившись, протянул Тавров. — Очень интересно, откуда погоняло это тебе известно. Всех, кто его знал, давно уже черви сожрали.

— Да, всех ясеневских тогда, в ангаре положили, — кивнул Вольф. — Кроме тебя — главного палача группировки. Я искал тебя тогда и потом, ой, как искал. Но ты сгинул, как сквозь землю провалился… Вместе с их общаком. Смотрю, хорошо ты им распорядился, Бык, пластическую операцию сделал. Имя с фамилией сменил…

— Еще интереснее.

Тавров как будто забыл о нас с Варей и, как гончая, подался вперед. Но стоило Варе шевельнуться, как он стукнул ее по щеке стволом, напоминая о том, чтоб не рыпалась.

— По татушке, значит, узнал, — задумчиво проговорил Карабас Барабас. — Говорили мне лепилы в израильской больничке, что могут ее свести, да я пожалел, оставил. С армии у меня бычок этот, любимый… Вспомнил я тебя. Вспомнил, волчонок. Это твоему бате я тогда на Соколинской трассе башку-то прострелил? Весело было, правда? Что ж, продолжим добрую традицию. Кто эти телки тебе? Шлюхи? Хотя нет, думаю, кто-то поважнее, посерьезнее. Одна из них твоя жена? Вот эта?

И он пихнул меня коленом в спину.

— Она. По глазам вижу, что она, волчонок. Значит, с нее и начнем.

— Отпусти их обоих, — сквозь зубы проговорил Вольф. — Отпусти — и я оставлю тебя в живых.

— А ты ничего не попутал, парень? — захохотал Карабас Барабас. — Я сейчас диктую условия! Понял? Я! Впрочем… Сделаем интереснее. Я сохраню этим овцам жизни. Станут моим личным гаремом. А ты сдохнешь с этой мыслью. Прямо сейчас. Клади оружие на землю. Иначе пристрелю твоих телок прямо сейчас.

Вольф медленно положил пистолет на плитки садовой дорожки.

— Вот и молодец, вот и хороший мальчик, — подмигнул маньяк. — Да давай все, что у тебя там. Вижу, еще одна пушка припасена. И нож не забудь. А теперь подними руки и меленькими шажочками ко мне.

Тавров-Бык отпихнул нас с Варей в кусты и остался с обезоруженным Вольфом один на один, направив на него сразу оба своих пистолета. Маньяк напирал на него, вынуждая Вольфа отступать и отступать назад.

— Вот и все, волчонок, — осклабился Тавров. — Можно было б устроить рукопашную — не сомневаюсь, что ты продул. Но что-то сегодня я не в настроении. Давай уж наверняка. Трусишь перед своей смертью? Пятишься, как свинья? Сыкотно под дулами сразу двух стволов? Пристрелить тебя — одно удовольствие будет.

Вольф, который действительно пятился как-то слишком уж быстро, уперся спиной в металлические прутья волчьей клетки.

— Передай привет своему папаше, слабак, — ухмыльнулся Тавров-Бык.

В ту секунду Вольф опустил руку и дернул засов, а затем толкнул железную дверь, открывая вольер. Три волка серым ураганом вырвались из клетки на Таврова, который стоял прямо напротив двери. Быстро сориентировавшись, он несколько выстрелил в яростных животных, но не попал. А в следующее мгновение оба пистолета выпали из его рук.

— В дом. Быстро, — не глядя на нас с Варей, скомандовал Вольф.

Благо до крыльца было рукой подать.

— Стой! А ты? — воскликнула я. — Ты же не…

Он ничего не ответил, заворожено глядя на урчащих волков и окровавленный снег. Крови было много. Очень много. Волки терзали Быка.

Каким-то вторым зрением видя, или чувствуя, что я замешкалась, он рявкнул, чтобы я живо шла в дом.

И я подчинилась.

В предбаннике крепко обняла всхлипывавшую Варю и усадила на тахту, сама же прилипла к стеклу маленького окошка. Сердце заходилось от страха за Вольфа.

Я видела, как один из волков, тот самый — крупный и одноглазый медленно направился к нему, зловеще ощерившись.

Я видела, как расстояние между ними сократилось до одного прыжка дикого, злобного животного.

Я видела, как они заворожено смотрели друг другу в глаза — волк и человек.

Впилась ногтями в ладони, потому что это были дикие голодные звери, которые только что растерзали Таврова, а теперь медленно наступали на Вольфа.