Кризис доверия

— А ты жесток, — заметил Ард.

— Как и все люди, полагаю, — ответил Кир. — Если человек не жесток, значит, он безразличен. Вот, скажем, любители животных. Милейшие представители человечества. Но ты попробуй, скажи при них, что численность бродячих псов нужно контролировать, а больных животных усыплять, и они вцепятся тебе в горло, а потом обглодают лицо. Или писатели. У этих заморочек еще больше, если только художники составляют конкуренцию. Мое безразличие к этим двоим, — он кивнул на ворох фотографий, — наилучшее из возможного. Сочувствовать, ужасаться, лить по ним слезы я точно не стану. Сыщик должен быть отстраненным от дела, которое ведет. Только спокойствие позволяет увидеть логические связи, найти преступника. К тому же, если сопереживать всем, то сопереживалка очень скоро отвалится: выгоришь и эмоционально, и физически.

— У нас иначе, — задумчиво проговорил Ард.

— У вас с точностью наоборот, — согласился Кир. — Безразличие порождает жестокость. К примеру, вашим вольным плевать и на друг друга, и на своих отпрысков. Из-за этого с ними часто происходят различные беды: и с отпрысками, и с их родителями.

— Если так подумать, мы полные противоположности, — задумчиво проговорил Ард. — Или идеально дополняем друг друга. Или… или…

— Или-или не бывает. Всегда между ними множество оттенков. Так что? Наш стрелок — фанг или нет?..

Ард нахмурился.

— Ты не задумывался о том, что мы гоняемся за одиночкой и тем допускаем ошибку?

— А на самом деле их двое? — вопросом на вопрос ответил Кир.

Ард кивнул.

— По-киношному все как-то, не находишь? Человек и фанг, объединившись, расследуют преступления еще одного человека и фанга. А Виктор Викентьевич — еще тот пророк, — с ехидцей произнес Кир и спросил: — Ри-Архи допросили задержанных?

Ард кивнул:

— Только мы узнали меньше, чем ожидали.

— От слова «вообще»?

— Абсолютно, Ки-И-рилл. А то, что стрелок — скорее фанг, чем человек… В словах гранов, вытащивших тебя из леса, я не могу сомневаться. Да ты и сам, вроде бы, уверен.

— Я всегда сомневаюсь. Работа, знаешь ли, такая. А братцы-акробатцы здорово струхнули, — подтвердил Кир. — А до них — Ки-И-ас. Он заявил, что стрелок не просто сильнее его, а очень намного.

Ард кивнул.

— Кто способен превосходить грана настолько? Гранд?

— Нет, Ки-И-рилл. Будь так, в защите гранов не имелось бы смысла. В истории есть немало примеров: и граны уничтожали грандов или Ри-Арх, и наоборот. Тот, о ком говорил Ки-И-ас, скорее напоминает Арх-Ри, вот он действительно способен убить с легкостью любого грана.

— Но мы, само собой, не можем запросто заявиться к фангскому главе города Москвы-Вариосы, а заодно всея Российской Федерации и потребовать объяснений.

— К нему прийти аккурат несложно. Тем паче тебе. Он даже ответит, только проблему это не решит.

— Допустим, — согласился Кир.

— И вовсе не потому, что наврет! — правильно угадав ход его мыслей, произнес Ард.

— Допустим, — повторил Кир. — А что утверждают задержанные?

— Утверждали, ты хочешь сказать? — уточнил Ард. — До того, как у говоривших начинала идти горлом кровь, и они умирали или сходили с ума?..

— Почти, как ваши отступившие?

— Да. Только в хищников не превращались.

— К счастью.

— Хотя… — Ард нахмурился.

— Что?

Ард вздохнул и помотал головой:

— Неважно, показалось. А даже если нет, я не сумею объяснить.

— Нам еще повезло подстраховаться, — заметил Кир. — На допросы тащили только доказанных стайров и тех, кто с ними работал. Иначе вони было бы от правозащитников… не отмылись. Родственников этих тварей от воя только стайровство и останавливает: такое клеймо, а кроме того, можно же получить очень неудобный вопрос, как так вышло, что они не были в курсе. И не были ли на самом деле?

— Они все равно люди, Ки-И-рилл.

— Мрази, Ард. Все, кто судит не по поступкам. Все, кто считают себя выше других по месту рождения или цвету кожи-волос-глаз, или расе, вероисповеданию. Все, кто призывает к убийству тех, чьим единственным проступком является непохожесть. Если мрази оказались настолько тупыми и алчными, что тварь, назвавшаяся богом, внушила им откровенный бред, значит, так тому и быть. Дохнут? Значит, мир становится чище. Наш общий мир, гранд Ферн. Гораздо хуже, если бы они превратились в зверей. Люди, конечно, не столь сильны, как фанги, но лишенные тормозов — та еще проблема.

— Я бы давно не существовал, думай так.

— Вот и не думай. Лучше рассказывай.

— Когда Ри-Арх спрашивала организаторов сборища, уже признавшихся в связи со стайрами, об их главном, те в один голос твердили, что повстречались с богом. А потом умирали или сходили с ума.

Кир тихо выругался.

— Как вариант, тяжелые наркотики, некая дрянь, способствующая изменению сознания, внушение. В арсенале сектантов много методик для оболванивания и отупения поначалу почти нормальных людей, — предположил он.

— Тогда у них должны напрочь отсутствовать проблески критического мышления, поскольку врать Ри-Арх невозможно, — понизив голос до шепота, проговорил Ард.

— Не общался ты с упертыми сектантами и фанатиками, сразу видно.

— Мне и ни к чему.

— Надо, — отчеканил Кир. — Познавательно. А по поводу невозможности утайки чего-либо от Ри-Арх… Да ну… не смеши мои ботинки. Будь так, я здесь не сидел и с тобой не говорил.

— Тебя допрашивали? — не поверил Ард.

— Меня? Нет. Но я знаю того, кого допрашивали. И этот кто-то не только не раскрыл местонахождения отряда, он остался в своем уме и в здравой памяти. Мы до самого подписания договора бок о бок по лесам пробегали.

Ард тяжело вздохнул.

— Хорошо, — через некоторое время признал он. — Среди вас встречаются уникумы, но… чтобы несколько за раз?

— ЧиСД! То есть, ты предлагаешь версию с божественной суЧностью, прибывшей хрен знает откуда? — разозлился Кир. — Ну нет…

Ард фыркнул.

— И мне плевать на аргумент в духе: до слияния вы, люди, в нас тоже не поверили бы!

— Успокойся, Ки-И-рилл, — выставив руки перед собой, попросил Ард. — Богов нет. Ни одна божественная сучность, как ты выразился, не потерпела бы существования человечества.

— Чего это?..

— Боги и свобода воли не уживутся, несмотря на все ваши религиозные культы. А потом… переход за грань, смерть по-вашему — отнюдь не зло. И сон как ее отражение — тоже. Мы вот почти не спим, для нас ночные видения — сокровенны. Вы же относитесь к ним как к необходимости.

— Организмы слабые, законов вселенной не блюдем. Ты же сам говорил, — напомнил Кир.

— Верно. Однако, чем больше я общаюсь с тобой, тем сильнее сомневаюсь в собственных выводах. Мы вот существуем долго, а смысл? За короткую жизнь люди, порой, делают гораздо больше, чем любой фанг за почти вечность.

— Мухи тоже живут недолго, а сколько гадят… — протянул Кир.

— Но ты ведь понял, о чем я? У нас вольные, хоть и бодрствуют, но словно спят наяву. Их в принципе ничего не трогает, они не испытывают эмоций. Существование — не жизнь. И они…

— Давай-ка к нашим баранам, — попросил Кир. — Я отнюдь не против самокритики. В случае фангов не против даже самобичевания, но… зря тебя в философствования утягивает. Внушить этим гопникам могли? Кто?

Ард развел руками:

— Мы — эмпаты, а не гипнотизеры, вампиры, экстрасенсы или еще кто-то, кем вы нас рисуете. Мы не умеем внушать. Да, эмпатия у нас настолько сильна, что мы можем общаться мысленно: и меж собой, и даже с некоторыми людьми. Но ведь и ты говорил с нами без помощи слов. И что? Попробуй меня убедить, а хотя бы в невыносимой жаре, стоящей в кабинете.

— Мерзнешь?

Ард кивнул.

— Ну хоть что-то в тебе есть человеческое. Страдай!

— Мелочный человечишка, — сказал Ард совершенно беззлобно.

— А Ри-Архи?

— Они могут попросить поведать о чем-то. Очень-очень сильно попросить, так, что человеку или фангу захочется рассказать. Еще Арх-Ри способны повлиять на чужое самочувствие: усмирить боль или, наоборот, наградить поносом, сушняком, мигренью. Но… это потолок их умений и неприятные ощущения, как и приятные не продлятся долго.