Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 17 из 21



— Я думаю, что не только ты, но и все заметили, какие странные отношения у нас с Юлей, — пошла на встречное откровение Виктория Романовна.

Да, это было трудно не заметить. Юля — импульсивная, временами грубая, эгоистичная девушка, и очень ярко она показывала эти черты характера на работе. А Виктория Романовна с королевским спокойствием и выдержкой никогда не показывала своего недовольства к подчиненной, терпеливо относясь к ее часто выходящим за рамки приличия выходкам.

— Она моя внучка.

Мои глаза округлились в услышанной новости. Но ведь отношения между ними не были даже отдаленно похожи на родственные.

— У меня была дочь, Лиза, — продолжила рассказывать начальница. — Она влюбилась, забеременела, а отец ребенка сбежал. Родить-то дочка моя родила, но сердце во время родов не выдержало нагрузки. И остановилось. Я долго отходила от ее смерти, и не было другой мысли, кроме как той, что во всем виновата внучка. Если бы не она, то Лиза была бы жива. Я отказ написала, Юльку в детский дом определили. И только несколько лет назад я смогла понять, что бросила единственного родного человека, который нуждался во мне. Вон она какая в детском доме выросла! И сказать я ей о ее поведении ничего плохого не могу — осознаю ведь, как сама виновата.

— А Юля знает, что она ваша внучка?

— Нет. Я не смогла ей в этом признаться.

Виктория Романовна, пытаясь сдержать слезы, нервно комкала в руках нежно-розовый носовой платок. Я же пыталась переосмыслить сказанное.

— Зачем я тебе это рассказала, Настюш? — задала она почти риторический вопрос: — Да потому что вижу, как тебе ненавистно смотреть на своего любимого рядом с другой, а он, может быть, в тебе нуждается, как когда-то Юлька во мне нуждалась. Подумай об этом и не ломай никому жизнь. Ни себе, ни ему.

— Слишком поздно, — подвела итог я.

— Какая глупость! Всегда есть шанс! Я этот шанс ждала семнадцать лет, а ты еще молодая.

Проснулась от боли, дикой, раздирающей пополам боли, которая даже дышать не давала. Вот оно… началось. Проглотив обезболивающее, я свернулась на кровати и попыталась представить жизнь без меня. Мама, сын и… и больше никого. И в этот момент я поняла, что мне страшно. Меня охватил цепкими холодными плетьми страх… не хочу умирать. Не хочу…

Я впервые после того, как доктор с обречением назвал мне диагноз, испугалась. Возможно, потому что раньше знала об этом только по надписи на бумажке с анализами, а теперь я физически начала ощущать проявления болезни. Обезболивающее подействовало, но до утра я больше не уснула, до самого рассвета открытыми глазами смотря в потолок и пытаясь представить, какая она — жизнь после смерти. Куда попадет моя душа — в рай или ад? Или я вечно буду слоняться по земле и искать покой? Буду метаться, ходить невидимой тенью за близкими людьми и наблюдать за их жизнью?

А наутро Андрей позвонил. Как будто чувствовал, что мне нужна его поддержка.

— Здравствуй, Насть. Твое агентство организовывает в моем ресторане свадьбу моих сотрудников. Я бы хотел обговорить детали.

— Я вчера обо всем договорилась с… администратором, — чудом не сказала «твоей невестой».

— И, тем не менее, я шеф-повар ресторана, и меню обговаривается лично со мной. Почему ты разговариваешь шепотом? Я тебя отвлекаю? — заметил Андрей.

— Нет, все в порядке. Давай поговорим об этом завтра? — предложила я.

— Завтра я улетаю в Париж, поэтому давай увидимся сегодня.

— Ты сможешь подъехать ко мне в ресторан?

— Да, конечно…

Я не думала ни о чем, кроме того, что хочу надышаться присутствием в своей жизни любимого человека, который ждал меня в своем кабинете, уставившись в монитор компьютера, и что-то быстро печатал. Заметив меня, он отложил клавиатуру и сходу начал меня отчитывать.

— Для будущего учти сразу — все организационные вопросы нужно обсуждать со мной, а не с моими подчиненными.

— Но ведь это не требует твоего вмешательства, это всего лишь организация свадебного банкета, и все.

— Я здесь шеф-повар, и минимум, что ты должна будешь со мной обсудить — это меню, я прав?

Я кивнула, соглашаясь. А ведь надеялась, что работающие в этом ресторане будущие молодожены смогут сами составить подходящее меню, но, видимо, Андрей посчитал иначе.

— Поэтому обо всех деталях сообщай мне, договорились?

— Да, — я снова кивнула.

— Я завтра уезжаю в командировку, поэтому мне нужно сделать пару звонков. Располагайся пока на том диване.

Он указал на диван в углу кабинета. Я присела и прислушалась к разговору, но ничего не поняла, так как Андрей говорил на французском. Минут через двадцать он отложил телефон, взял со стола папку и присел рядом со мной.

— Вот стандартное меню для банкетов. Я отдаю его тебе, ты уточняешь — можно что-то добавить, что-то убрать…

— Хорошо, — облегченно вздохнула я. — Это все?



— Да. Хочешь выпить? — неожиданно мягче спросил Андрей.

Я согласилась, и когда Андрей вышел, свободно вздохнула. Почему у меня такое быстрое сердцебиение? Кажется, что еще чуть-чуть, и сердце вылетит из груди.

Андрей вернулся через несколько минут с двумя чашками кофе и аппетитными пирожными.

— Спасибо, — поблагодарила я. И наступила тишина.

— Прости, — нарушил ее Андрей.

— За что? — удивилась я.

— Разговаривал с тобой сейчас как с ребенком, а смотрю на тебя и понимаю, что ты уже далеко не ребенок.

— Подросток? — я сделала неловкую попытку пошутить, но Андрей отмахнулся.

— По-прежнему красивая… Знаешь, твой отец очень любил тебя.

— Я знаю, — сердце неожиданно защемило от мысли о папе.

— Он хотел, чтобы ты была счастлива.

— Да, и это я тоже знаю, — внезапно во мне что-то подломилось, и я почувствовала, как больно защипали глаза. Слезы хлынули, но крик, готовящийся вырваться из груди, я смогла заглушить.

— Иди сюда, малыш, — как во сне Андрей протянул ко мне руки, и я покорно отдалась в его объятия. Боль от осознания своего страха, вновь обрушилась на меня, и сил противостоять уже не было. Я рыдала у Андрея на груди, чувствовала щекой его тепло, слышала успокаивающие слова, которые он мне шептал. Впервые после того, как узнала о диагнозе — я заплакала. Оплакивала свою жизнь, которая так рано закончится, оплакивала свою любовь, о которой не расскажу, оплакивала себя — жалкую, беспомощную, больную.

Когда истерика прекратилась, я прислушалась к своим ощущениям. В теплых объятьях Андрея было спокойно. То, чего долгое время мне не хватало.

— Андрюш…

— Что?

— Я знаю, что ты меня искал тогда? Зачем? — решилась спросить я.

— Уже не помню, — после недолгого молчания ответил Андрей.

— Андрюш…

— Ну, что еще?

— Мне надо идти, — неуверенно напомнила я.

— Сейчас пойдешь, — прошептал он, взял в ладони мое лицо и поцеловал. Все страхи незримо отошли на второй план, остались только нежные касания губ, прикосновения его рук и запах, исходивший от находившегося рядом человека. Но здравый смысл взял свое.

— Нет, — с трудом отстранилась я. — Нельзя.

— Почему? — удивленно спросил Андрей.

— У тебя есть невеста. Нельзя ее обманывать. Прости, — отрывками проговорила я и буквально вылетела из кабинета.

В тот день меня потянуло на откровение.

— Я люблю тебя. С каждым днем все сильней скучаю, все сильней хочу быть с тобой. И все сильней боюсь тебя потерять…

— Ты не потеряешь, глупенькая. Я никуда от тебя не уйду, потому что ты единственная девушка, от которой я хочу детей, хочу с тобой засыпать и просыпаться.

— Поцелуй меня…

Слов больше не требовалось. Медленно, очень медленно он целовал меня, а я все сильней прижимала его к себе, боясь, что он исчезнет. Я не могла понять, как он делает так, чтобы я думала только о нем? Тихие стоны нарушали сладкую тишину. Я чувствовала на себе тело Андрея, мои руки гладили его спину. Я ничего не хотела, лишь бы это необыкновенное ощущение счастья и полного единения с любимым человеком продолжалось как можно дольше…