Страница 6 из 7
и под снегом пол года стоят города.
А ему, между прочим, за семьдесят лет.
Девять внуков. Вполне обеспеченный дед.
10 раз видел снег. Каждый раз – полчаса.
Но в снежки поиграть не пришлось никогда
Он сидит в куфие' и верблюжьей абе'*
невысок, худощав, и, как мячик, упруг.
и с улыбкой внимает моей похвальбе.
Я всерьез благодарен нескладной судьбе
что с Ахмедом в пустыне свела нас давно.
Бедуин и философ, и, может быть, друг
Только, жаль, мусульманин не пьющий вино.
Мы в низинке меж двух крутобоких холмов
из камней неширокий очаг возвели,
и горит в нем с углЯми верблюжье дерьмо.
(но от шишек сосновых и запах соснов).
Мы золу не спеша отгребаем с боков.
Негев, может, беднейшее место Земли,
а живут бедуины здесь сотню веков.
Я плету небылицы про Е 22*,
про сугробы как дом и метельную ночь,
про колонны машин, что плетутся едва,
потому что за снегом не видно почти,
а Ахмед, зерна кофе прожарив сперва,
начинает их в ступке латунной толочь.
добавляя по чуть кардамон из горсти.
Холодало (плюс 10 у нас,– холода).
Где-то тявкал койот, где-то пес подвывал.
В старом чайнике медном кипела вода.
и над паром, казалось, плясала звезда…
Под Тюменью буран. Не асфальт – холодец.
Мы как будто попали под снежный обвал.
Ни назад ни вперед. Словом, полный звездец.
А когда был засыпан по крышу FIAT
и с фальшфейером я танцевал на снегу,
месяц к нам заглянул, бледноват и щербат.
Был последний пакетик навоза сожжен,
кофе в турке был трижды в песок погружен
и такой по пустыне пошел аромат,
что без слез я о нем рассказать не смогу.
Кофе грел. Я поверил и сам, что не вру.
И заметил Ахмед, запахнувши абу:
– Интернет, телевизор – одно баловство.
Человеку жара ли, мороз – не к добру.
Мы как пыль на ветру, как туман поутру.
Но Всевышний для нас выбирает судьбу.
Да пребудет незыблема воля Его!
––
* Трасса Е22 -международная трасса, частично проходящая по Тюменской области.
* куфия – головной платок, аба – бедуинский распашной плащ, если зимний – то из верблюжьей шерсти.
1.34 Весенние сны Негева
Он как древние боги неистов, жесток,
Непригоден иным временам.
Негев спит. И разнеженный Ближний Восток
Внемлет полным безумия снам.
А во сне, искупавшись в февральских дождях,
На полях неземной красоты
Распуская плащи лепестков второпях,
Расцветают повсюду цветы.
То ли феи, а, может, колдун чудодей,
Лепят радуги из ничего,
То ли руки умелых и добрых людей
Из мечты создают волшебство.
И меж глины слоёв и щербатых камней
В светлый мир, как птенец из яйца,
Красота прорастает, а следом за ней
Радость выжить и жить без конца.
И дремучий мой Негев вздыхает во сне,
Улыбаясь сквозь дрёму хитрО.
Потому что и камни цветут по весне,
Ибо всё побеждает добро.
1.35 Примитивная пустынная б…
Б… – это баллада. А Вы что подумали?
Вдохновенье гонит Пиню
или диких предков зов…
Бросив все бреду в пустыню
под созвездье гончих псов.
Каждый вздох – глоток Токая
втянут легкие-мехи.
Так они и возникают
примитивные стихи.
Примитивно первобытны
Звук свободен и не строг.
Знаков тайных, смыслов скрытных
не найдете между строк.
Ветер стих, шуршат кусты и
в небе первая звезда.
Бормочу слова простые
как земля или вода.
Предложения не длинны,
площе строганной доски.
Мысли точно дух пустынный
суховаты и легки.
Рифмы незамысловаты
Потому их петь легко.
Месяц выглянет из ваты
синеватых облаков.
Мудро создал Бог Природу,
и она нам стала мать.
Вскипячу на углях воду.
Буду кофе создавать.
Зерна светлые поджарю,
в медной ступке разотру
В джезве, – бедуинском даре,
возложу в ладонь костру.
И за миг до закипанья
в теплый погружу песок.
Охлаженье-нагреванье.
Так, глядишь, пройдет часок.
Аромат взойдет убойный
Полпустыни скажет: “… лять!”
Сей продукт, богов достойный,
я и стану потреблять.
И, в себе добившись сладу
с окружающей средой,
я запью свою балладу
охлажденною водой.
Затушу огонь песочком.
Побреду, следы чертя.
Поэтическая ночка
мне оставила дитя.
Вслед из тучки бледно синей
щурит месяц хитрый глаз.
Ну, прощай пока, пустыня,
я приду еще не раз!
1.36 Ферганский плов
Нечасто нынче слышу слово "плов".
В нем юности моей беспечной зов…
Под Ферганой на летном поле той.
Казан с душистой массой золотой,
десантный взвод у АНа под крылом.
Вкушаем плов за праздничным столом.
Мой брат в парадке во главе стола.
В его руке с араком пиала
и он в неё, ругнувшись завитО,
значок бросает: купол с биркой 100.
Ушли года, мой брат, Союз, друзья.
Но плова вкус все так же помню я.
1.37 Молдавское вино
(одочка, т.е. дочка Оды)
И для души и для здоровья
Для настроенья и для сна
Я пью с надеждой и любовью
Бокал молдавского вина.
В нем тьма и свет, в нем зло и благо
И много разного всего.
Вино отнюдь не просто влага:
Оно живое существо!
Ему от роду меньше года
И так глаза его блестят,
Что ясно: вот дитя Природы,
Причем прелестное дитя.
Мы близим круг друзей под пиво.
Но, издавна заведено
что станешь с девицей стыдливой
ты пить не пиво, а вино.
Вино молдавское играет
В свою, особую игру
Кто пил, – конечно понимает
И подтвердит вам – Я не вру!
Не сомневаясь ни минуты
Ценю его веселый вкус.
А все «Шато…» «…Монтэ…» и Брюты
Пусть пьет изысканный француз!
Мне даже спорить неохота
О том, что водку пить грешно
Когда на полке ждет с работы
Меня молдавское вино.
В бутылке, глэчике, графине
Всегда слегка охлаждено,
Так ждет как женщина – мужчину
Ждет в романтическом кино.
И наша встреча состоится!
Ведь нас нельзя разъединить.
Таким вином нельзя напиться
Им можно только насладиться
Ах, я уже теряю нить…
И гром гремит, и воют трубы,
В бокале вспенившись моем
Вино меня целует в губы
И внутрь меня бежит ручьем!
Не будем мучаться и спорить –
Мой первый тост всегда таков: