Говорящая с Пустотой

Сизую мглу пронзил короткий росчерк, и ближайший к Лоре солдат осел на землю, зажимая рукой смертельную рану в шее. Из-под ладони мощными толчками вырывалась кровь, черная в густых сумерках. Девушка мгновенно вжалась в землю, глядя на упавшего воина и скорбно сведя брови. Ее помощь не требовалась: удар был безукоризнен, человек уже был мертв. Из его шеи, пронзив ее насквозь, торчала тонкая стрела.

Лора попыталась доползти до него, чтобы разглядеть убившую его стрелу, но следующий снаряд ткнулся в землю точно у ее лица, не достав до кончика носа едва половину ладони. Лора похолодела. Невероятная меткость для человека…

Ее отряд не нуждался в лишних командах, все бойцы моментально приняли горизонтальное положение, пытаясь по возможности скрыться за кустами и высокой травой, усложнив противнику прицеливание. Но нападавшие тоже были профессионалами, и неверный предрассветный морок не затруднял им ориентирование. Просвистела еще одна стрела, и лишь слепая случайность предотвратила новую смерть: наконечник ударил в металлическую бляху, скрепляющую пластины кожаного доспеха одного из воинов.

Лора выругалась про себя: очевидно, ее отряд был как на ладони, притом, что противника не видела даже она. Кто они такие, черт возьми? Очередные охотники за живой водой? Простых авантюристов она отвадила от усадьбы уже давно, почти сразу, как стала женой ее хозяина, но эти не похожи на обычных искателей наживы. Слишком метко стреляют. Если бы хотели, то уже уложили бы всех. Почему они медлят? Чего им нужно? Лора нахмурилась.

В этот момент Радамир, совсем молоденький юноша, новичок в дозоре, потянулся рукой к волшебному амулету на груди. Наверно, хотел выставить магический щит вокруг отряда. Из зловещих зарослей тут же метнулась еще одна стрела и намертво пришила воина к земле. Девушка сжала зубы. Что же делать? Ждать, пока их всех перестреляют? Нужно атаковать.

Она прикрыла глаза и прислушалась. Не ушами – из зарослей не доносилось ни звука – но иным чутьем она ощутила три источника живой магической силы, пульсирующей в кустах перед ней. Стрелков было всего трое! Вот почему они не спешили вступать в открытую схватку, ведь отряд Лоры насчитывал двадцать клинков. Вернее, уже восемнадцать. Девушка болезненно поморщилась. Точно нужно атаковать.

Лора глубоко вздохнула, на миг задержала воздух в груди и поднялась в полный рост. Она ринулась в сторону засады. Прыжок – в землю, где только что находилась ее стопа, вонзилась стрела – первое предупреждение. Еще прыжок – вторая стрела трепещет в траве, едва не задев ее сапог. Меткий стрелок. Наверняка, он мог без труда выстрелить ей в сердце, но стрелял в землю. Лора подумала об этом, но не остановилась.

Бойцы отряда уже мчались следом за ней. Просвистела стрела – воин упал с пронзенной грудью. Еще один смертельный полет тонкого древка – другой боец рухнул, как подкошенный, схватившись за основание шеи. Лора видела смерти своих воинов, но не остановилась. Нужно как можно быстрее сократить расстояние до засады и принудить неприятеля к ближнему бою. Против шестнадцати обученных мечников у троих лучников шансов нет.

Воительница первой вломилась в заросли, наотмашь рубанув по ветвям, срезая их, прорубая себе дорогу отточенным до бритвенной остроты мечом. Еще один удар – по чистой случайности она отбила клинком стрелу, нацеленную ей в грудь, и та, жалобно звякнув, отлетела в сторону. Бойцы ее отряда, ворвавшись в кусты следом за ней, принялись окружать неприятеля, сжимая вокруг засады железное кольцо, нанося удары мечами направо и налево. Правда, единственными их жертвами были побеги кустарника, в изобилии рассыпавшего в воздухе срезанную листву и обломки ветвей.

Противник по-прежнему был невидим, и кутерьма витавших в воздухе листьев лишь помогала ему сохранять это преимущество. Просвистели стрелы, и еще трое воинов упокоились вечным сном. Но к этому моменту пространство внутри кольца стало так мало, что оставшиеся бойцы, наконец, смогли разобраться, где находятся стрелки и бросились в лобовую атаку.

Трое лучников, поняв, что стрелы им больше не помогут, обнажили короткие клинки и кинулись в бой с яростью обреченных.

– Взять живым хотя бы одного! – Лора прокричала своим бойцам, и, словно в ответ на этот крик, один из нападавших метнулся прямо на нее.

Лора вскинула меч, готовясь парировать удар, но противник в последний момент перед столкновением упал на землю, сбивая девушку с ног. Они кубарем откатились в сторону. Лора видела лишь мелькавшую перед глазами траву да вышитый на груди мужчины герб. Две скрещенные ивовые веточки. Она попыталась остановить кувыркание, подняться на ноги и атаковать, но стрелок с силой оттолкнул ее от себя, ударив рукоятью меча в висок, и прыгнул в заросли.

У Лоры на миг потемнело в глазах. Когда они снова смогла видеть ясно, бой был уже закончен. Воины ее отряда крепко держали двух пленных лучников. Женщина приблизилась, чтобы лучше рассмотреть их. Оба мужчины были высоки и стройны, на вид обоим было не больше двадцати лет, но глядя на их тонкие черты, чуть раскосые большие глаза, характерные приподнятые скулы и остроконечные уши, Лора не обманулась. Перед ней стояли эльфы и, судя по их мастерству, каждый из них прожил не меньше сотни зим. И у обоих на груди был вышит герб – две перекрещенные ивовые веточки. До боли знакомый герб, который, как думала Лора, она больше никогда в жизни не увидит. Герб гвардии ее отца.

***

Усадьба представляла собой почти два десятка добротных бревенчатых изб, стоявших по соседству с огромным количеством мелких хозяйственных построек и обнесенных общим забором. Ограда была сделана из цельных заостренных сверху бревен и гарантировала спокойный сон всем обитателям поселения. Каждая изба принадлежала отдельной семье, но все жители усадьбы так или иначе были связаны друг с другом кровным родством. В самом центре возвышался дом хозяина – главы рода. Хозяйский дом, восстановленный после недавнего пожара, обзавелся лишним этажом и внушительной по площади пристройкой и сильно выделялся размерами среди жилищ рядовых членов общины.

Когда Лора вышла на улицу, отоспавшись после ночного дозора, солнце было уже высоко и сильно припекало, недаром стояла середина лета. Усадьба была полна повседневной суетой: мужчины ремесленничали, малыши возились в пыли возле своих матерей, занятых стиркой и готовкой на открытом воздухе, ребятишки постарше с воплями носилась между домами. Идиллическая картина. Но Лора знала, что эта идиллия обманчива.

Она отправилась в самый дальний конец усадьбы, на скотобойню, где обычно резали и свежевали туши домашних животных. Скотобойня находилась на отшибе и вдобавок была обнесена собственным забором, чтобы запахи убоя и насекомые не досаждали жителям общины.

Девушка быстро преодолела расстояние до бойни и, распахнув сделанную из выделанных шкур занавесь, вошла во внутренний двор. Картина, открывшаяся глазам Лоры, заставила ее содрогнуться. На двух крюках для разделки туш, привязанный к ним за руки, висел пленный эльф. Он был обнажен по пояс, и торс его был настолько густо покрыт кровью, что кожи видно не было. В грудной клетке пленного торчали семь крючьев, которые протыкая кожу и плоть, цеплялись за ребра. От каждого крюка тянулась цепь с привязанным к ней грузом. Палач, невысокий худенький человечек, одетый в мешковатую робу, которая явно была ему велика, держал в руках восьмой крючок, соображая, как бы воткнуть его аккуратнее, не повредив внутренних органов, но при этом причинив максимум боли.

Лора приблизилась к пленнику и его мучителю. Кивнула на распятое тело:

– Это обязательно делать ТАК?

Палач, увлеченный своим делом, не заметил ее и вздрогнул от неожиданного вопроса. Покосился на подошедшую девушку.

– Он не хочет говорить, – он нервно пожал плечами.

– А что второй? – Лора хмурилась, глядя на пленного.

Он был в сознании, но явно на грани. Пепельные волосы его спутались и были густо пропитаны кровью. Услышав ее голос, эльф поднял голову и посмотрел на Лору. Девушка вздрогнула. Знакомый взгляд. Кажется, она встречала этого воина в рядах гвардейцев, когда еще жила в землях отца. Возможно, он даже учил ее одной из воинских премудростей.