Страница 4 из 9
– Говорил же, что диета – это пытка. В большей степени для меня! – Лёша вздохнул и сам съел всё, оставшееся на тарелке.
Долго обижаться друг на друга мы так и не смогли и уже минут через десять сидели в обнимку и смотрели вместе фильм до самого приземления. Я же стойко и мужественно весь полёт отказывалась от всех вкуснейших, но безумно калорийных блюд, что нам приносили стюардессы. И в итоге пара бокалов шампанского, которые мы выпили в честь предстоящего отдыха, сильно вскружили мне голову, от чего я прибывала в диком восторге буквально от всего, что попадалось мне на глаза сразу после выхода из аэропорта.
На стоянке нас уже ждал водитель, которого родители Лёши прислали нас встретить. Получив от меня пламенное приветствие в виде не совсем уместных объятий, он немного смутился, но всё же после того, как Лёша отцепил меня от него, смог погрузить наш багаж, а следом и нас в машину. И мы понеслись на бешеной скорости в особняк семьи Архиповых. Надо признать, что скоростная езда по серпантинной дороге быстро смыла с меня остатки эйфории и погрузила в тошнотворную реальность.
– Пока мы не доехали, ты должен обязательно рассказать мне всё о своих родителях, – неожиданно спохватилась я, понимая, что до этого момента мы практически не обсуждали свои семьи друг с другом.
– Ты и так всё знаешь. Обычные мама и папа. Всё, как у всех, – пожал плечами Лёша.
– У моих родителей сарайчик в местном СНТ, а у твоих – особняк на берегу моря. Действительно, всё, как у всех, – усмехнулась Вика.
– Вот-вот, – я согласилась с подругой, – Я знаю лишь, что твою маму зовут Нина Борисовна, а папу – Виктор Николаевич. И что не так давно они купили винодельню.
– Так и есть, – кивнул Лёша, рассматривая автомобильный журнал, который лежал на одном из сидений.
– Этого мало. Чем они занимаются помимо виноградника? Что любят? Что не любят? И самое главное, как они себе представляют девушку для своего сына?
– Хм, – Лёша оторвался от журнала и внимательно на меня посмотрел, – Ты им понравишься, не переживай.
– Мило, но всё же ответь на мои вопросы, – я выхватила журнал из его рук и спрятала себе за спину.
– Что ж, ладно. Сейчас родители занимаются только развитием виноградника. До того, как они переехали сюда, жили в Москве. Мама работала фотомоделью, отец занимался пиаром. Так они и познакомились. Что они любят? – Лёша на минуту задумался, – Они помешаны на здоровье, обожают всякие походы, отдых с палатками, даже скалолазанием занимались какое-то время, пока отец не повредил колено. А в остальном, как обычно, отец любит тачки и боулинг, мама – модные тряпки и всевозможные манипуляции с лицом и телом.
По мере того, как Лёша всё больше и больше высыпал на меня сведения о своих родителей, тем мне становилось всё хуже и хуже. Наконец, когда желудок сжался в твёрдый комок от предчувствия полного провала, я прервала его воспоминания и сказала:
– Позволь мне резюмировать. Значит, твоя мама – бывшая фотомодель, помешанная на спорте, правильном питании и идеальной внешности?
– Ну, что-то вроде того, – кивнул Лёша.
– Тогда скажи, в здравом ли ты уме был, рассказывая им о моем существовании? Я ведь полная противоположность той женщины, которую они ожидают увидеть рядом со своим сынишкой, который, кстати, тоже душу продаст за вкусную булку.
– Прекрати говорить глупости. Я же тебе уже сказал, что ты им обязательно понравишься, так что перестань надумывать проблемы. Это твоё любимое занятие.
– С тобой бесполезно разговаривать, – фыркнула я, отдавая ему обратно журнал, и толкнула Вику в бок, которая от чего-то решила в этот раз не влезать в наш разговор и просто смотрела в окно на мелькающие виды, – А ты что скажешь на это?
– Я согласна с Алексеем, – не поворачивая головы, ответила Вика.
– Правда? – одновременно спросили мы с Лёшей, не веря своим ушам.
– Правда, – Вика закатила глаза и, наконец, повернулась к нам, – Я считаю, что тебе пора перестать трястись, как твой любимый студень, и начать просто наслаждаться жизнью. В конце концов, если твой ненаглядный уже сделал свой выбор… Ведь так? – она выжидающе посмотрела на Лёшу.
Тот молча кивнул.
– Значит, его родителям ничего другого не останется, кроме как принять тебя, – Вика пожала плечами, давая понять, что моя паника не стоит и выеденного яйца.
– Ничего не останется, кроме как принять меня? – я шокировано уставилась на подружку, которая снова уткнулась в окно, потеряв к нам всякий интерес, – Вы издеваетесь? Знаете что? Я на это не подписывалась! Разворачивайте машину, едем обратно в аэропорт.
– Так, расслабься, – Лёша схватил меня за руку и стал медленно гладить по ладони, – Кира, ты самая прекрасная женщина из всех, которых я встречал. В тебе нет ровным счётом ничего отталкивающего, что может не понравиться моим родителям или кому бы то ни было ещё. Твоя единственная проблема – это неуверенность в себе. Так что вдохни глубже и поверь в себя.
Я сделала всё, как он сказал. Но вопреки такой вдохновляющей и невероятно романтичной речи внутри меня ничего не распустилось, и уверенность не стала бить из меня ключом. Вместо этого я почувствовала, что лицо стало гореть, а к горлу поступил приступ удушья.
– Спасибо за прекрасные слова, мне очень важно было это услышать, – я посмотрела на улыбающегося Лёшу, – А теперь поворачиваем машину обратно, иначе я сейчас сама выпрыгну из неё.
– Да уж, мотиватор из меня нулевой, – вздохнул Лёша – Ну, что ж, выпрыгивай. Аркаш, останови машину, – он оглянулся к водителю, тот лишь молча кивнул.
– Что? Ты серьёзно? – я не могла поверить своими ушам, – Ты просто оставишь меня на дороге?
– Нет, конечно, – Лёша устало закатил глаза, – Мы приехали. Просто хотел как-то отвлечь тебя, чтобы ты, и правда, не выпрыгнула из машины.
– Хватит болтать, – ткнула меня в бок Вика, – Нас уже ждут, а мы всё сидим.
Я с ужасом выглянула в окно. Вика оказалась права, родители Лёши уже вышли нас встречать. На высоком крыльце, сделанном из белоснежной, каменной плитки стояла очень миловидная пара. Хрупкая, изящная женщина держала своего мужчину под руку, а свободной рукой приветственно махала нам, подзывая скорее идти к ним на встречу. Одного взгляда на Нину Борисовну хватало, чтобы ощутить её статусность и воспитание, ни одного неуместного жеста в её поведении невозможно было уловить. Она стояла на крыльце, будто под объективами сотен фотокамер. Видимо, годы работы фотомоделью навсегда отпечатались на её привычках. Её муж был наоборот расслаблен и постоянно улыбался, причём его глаза сияли радостным блеском даже ярче, чем летнее солнце. Он был счастлив видеть своих детей дома, это было очевидно. Сам он был слегка ниже своей жены, но думаю, что это несколько его не смущало. Во всем остальном в плане внешнего вида он мог дать фору любому поджарому юнцу. В общем и целом, описание Лёши стопроцентно совпадало с реальной внешностью его родителей. Да и теперь становилось понятно, что дети унаследовали от родителей все лучшие черты рода Архиповых. Анжелика была такой же тонкой, как её мать, но всё же черты лица она унаследовала от отца – строгий взгляд и острый носик. Лёша же был копией своей матери – такой же высокий, идеально сложенный, с открытым лицом и вечной улыбкой.
– Твои родители, и правда, слишком красивые. Они будто сошли с тех семейных фотографий, которые продаются вместе с рамками, – вздохнула я, всё ещё не в силах отойти от первого впечатления.
– Так и есть, – засмеялся Лёша, – На некоторых даже нас с сестрой можно найти. До сих пор вздрагиваю от воспоминаний этих вечных фотосессий. Я помню, что тогда раз тридцать заскакивал на спину к отцу, ради одной-единственной фотографии.
– Ты серьёзно? – воскликнула я, – Хотя чего я удивляюсь. Иначе быть и не могло.
– Выходим, – строго на нас посмотрела Вика и открыла дверь машины, затем схватив меня за руку, потащила за собой наружу, – Не дрейфь!
– Тебе легко говорить, – прошептала я, стараясь придать лицу вид непринуждённой радости, – Если тебя поставить рядом с ними, то тебя примут за их третьего ребёнка, а я максимум сойду за кухарку в их особняке.