Страница 72 из 75
Но результаты в заграничном турне сборной СССР-2, честно говоря, не впечатляли. Сначала наши заслуженные мастера, среди которых было много олимпийских чемпионов, дважды обыграли молодёжную сборную Финляндии 5 : 1 и 7 : 0, а вот затем дважды проиграли основной сборной Швеции, оба раза по 3 : 5. Завтра в Финляндии предстоял ещё один товарищеский матч команде руководимой Чернышёвым и Тарасовым, поэтому сегодня на заседание приехал лишь Анатолий Владимирович. Выслушав его доклад, сколько шайб забросили, сколько пропустили, сколько часов тяжелейших тренировок провели, чиновники решили поставить за проведённую работу оценку хорошо.
Затем, встав с места, зачитал свой отчёт и Всеволод Михайлович Бобров. И оказалось, что тренировались мы гораздо меньше, зато отыграли гораздо лучше против более сильного и мотивированного соперника.
- Кончено, отдали всех лучших Севке, вот и результат, - небрежно бросил Анатолий Тарасов, когда Всеволод Михалыч свой доклад закончил.
- Толя, - не выдержал нахальства Бобров. - У тебя в сборной под рукой были Фирсов, Викулов, Мишаков, Старшинов, Зимин, Кузькин, Давыдов, Ромишевский, восемь олимпийских чемпионов! Лучший вратарь прошлого года – Третьяк. Самая перспективная тройка нападения из «Крыльев» Лебедев, Анисин, Бодунов. Неужели нельзя было хотя бы один раз вничью со шведами сыграть?
- А вы что лучше? – Вскочил со стула Тарасов. – Вчера еле-еле от «никаких» чехов отскочили!
- Вы на чемпионате мира весной этого года, этим как ты выразился «никаким» чехам проиграли титул чемпионов Европы! – Вспылил Сева Бобров.
- Двенадцатого января встретимся на льду, и там посмотрим кто кого! – Погрозил кулаком Анатолий Тарасов. – Разговор ещё не окончен!
- Три раза вас обули и ещё раз обуем! – Гаркнул Бобров.
- Прекратите балаган! – Осадил спорщиков глава советского спорта Сергей Павлов. – Предлагаю поставить за работу Всеволода Михалыча оценку – отлично, кто «за» прошу голосовать. Единогласно, - удовлетворённо сказал Павлов, быстро пробежав взглядом по всем своим подчинённым. – Есть ещё желающие выступить?
Я поднял руку и встал, и хоть Сева усиленно меня тыкал кулаком в ногу, дескать, не лезь на рожон, я всё равно полез.
- Что у тебя Иван? – Откинувшись на стуле, как барин перед холопами, снисходительно спросил Павлов.
- У меня поздравительное обращение от имени всей команды для руководителей нашего спорта, - улыбнулся я тупо, как деревенский дурачок. – Можно своими словами, а то я текст где-то посеял?
- Давай, Ваня, а то нам уже закругляться пора, - хмыкнул заместитель Павлова горластый Виталий Смирнов.
- Мы хоккеисты, - начал я как пионер отличник в школе, - все как один готовимся встретить пятьдесят лет нашему Союзу Советских и Социалистических республик.
- Иван давай короче, - сморщился Сергей Павлов.
- Буду краток. - Я поднял одну руку как вождь индейского племени. – В 72-ом году нас ждут Олимпийские игры и чемпионат мира, а с чем мы подходим к таким важнейшим соревнованием? Коньков нормальных нет, форма цвета нашего героического знамени, с которым отцы брали Берлин, старая и в дырах без фамилий игроков на спине, щитков нормальных нет, клюшек тоже нет. А сборная команда, я хочу напомнить – это лицо нашего великого государства. Кто ответит за бюрократизм, разгильдяйство и бездорожье? И если бы здесь был сам Феликс Дзержинский, он бы прямо тут вывел нас во дворик за вредительство и политический оппортунизм и был бы прав!
- Ты чего Иван? – Спросил, теряя улыбку на лице, глава советского спорта Сергей Павлов.
- Если наша промышленность в год пятидесятилетия не в состоянии одеть хотя бы сборную СССР, то мы просто обязаны писать коммерческое предложение мировым брендам хоккейной экипировки, чтобы не иметь во время Олимпиады бледный вид.
- А кто вас товарищ Тафгаев уполномочивал делать такие заявления? – Официальным канцелярским тоном перебил меня ещё один заместитель главы спорта Валентин Сыч.
- Я представляю главную команду страны, у которой сто миллионов болельщиков, - я стал загибать пальцы. – А народ и партия у нас – едины, значит, я представляю и коммунистическую партию, и ЦК и даже нашего дорогого товарища Брежнева. У кого из вас есть претензии к ЦК и персонально к Леониду Ильичу? – Я сделал небольшую паузу и внимательно посмотрел на взмокших от холодного пота спортивных чиновников. – Могу продолжать?
- Только покороче, - взмолился Сергей Павлов.
- Итак, как писать коммерческое предложение, по которому, кстати, можно получить в бюджет федерации кроме экипировки и хорошие деньги, вопросы имеются? – Спросил я. – Нет? Хорошо. Теперь внутренний чемпионат – это что у нас за розыгрыш водокачки, где нет никакой системности? Кто ответит перед партией, народом и правительством за уродство календаря внутреннего чемпионата? Мы должны в январе взять себя в руки, собраться и провести четыре тура, затем уйти на олимпийскую паузу, а после Олимпиады устроить ещё восемь туров и закончить чемпионат до мирового первенства в Праге. А не доигрывать последние матчи после пражского чемпионата мира, когда все хоккеисты уже растеряют спортивную форму. Спасибо за внимание.
На улице, после заседания Федерации, где мне всё-таки пришлось показывать чиновникам, как пишутся деловые письма к ведущим фирмам производителей хоккейной экипировки, Сева Бобров около своей машины молчал почти минуту. Потом тридцать секунд кряхтел и покашливал и, наконец, спросил:
- Иван, а ты на самом деле такой идейный коммунист или притворяешься? Я всё понять не могу.
- В чужой монастырь, Михалыч, со своим уставом не лезут. - Улыбнулся я. – Если они других слов не понимают, вот и приходится их запугивать товарищем Брежневым и товарищем Дзержинским. Я с них ещё нормальные призовые выбью для команды перед олимпиадой. Да, Родину нужно любить бесплатно, но деньги-то тоже пока никто не отменял.
- Держи, с наступающим. - Всеволод Михалыч протянул мне ладонь, которую я тут же пожал. – И пожалуйста, передай всем, чтоб второго января на тренировку не опаздывали. Эх, ещё бы понять, кто под меня копает, и вообще было бы хорошо.
- Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным. - Я похлопал главного тренера по плечу. – Разберёмся, Михалыч.