Страница 12 из 21
– Нет… нет… не может быть… – только и смогла проговорить Скай, стаскивая с себя мертвеца в военной экипировке. – Как же… больно…
Подаренный Никитой револьвер был все еще при ней, но девушка понимала, что сильно уповать на это оружие не стоит – патроны хрен сыщешь, – так что Скай прихватила из кобуры военного «макаров». Проверила магазин – полный. Еще немного патронов нашлось в разгрузке. На что она рассчитывала? Как выбраться из этой братской могилы и не умереть от потери крови? Чем тут поможет эта российская пукалка?
«Пообещай мне. Ты не такой плохой человек, каким хочешь казаться. Ты совершил много хороших поступков. На нашей базе. Тут. Ты принес Яковлеву «желудь», который каждый лаборант захапал бы себе. Согласился помочь Огоньку с биоматериалами. Это дорогого стоит!»
– З-а-р-а-з-а! Точно!
«Как сразу-то! – пришла спасительная мысль. – «Желудь»! Это должно сработать! Другого шанса у меня нет!»
Скай ползла и чувствовала, как с каждым движением теряет все больше и больше сил. Но ей удалось доползти до раскуроченного тела Яковлева, рядом с которым валялся черный чемоданчик с особо ценными артефактами, что ученый забрал из лаборатории.
– Мне очень жаль… покойтесь с миром…
Мир недосчитался еще одного гениального ученого, работа которого была тесно связана с Зоной. Академик Захаров, академик Данилов, Яковлев… И это только те, о ком она слышала. А сколько таких еще?
Девушка отщелкнула замки и отыскала внутри небольшой контейнер с «желудем». Там же, в чемоданчике, нашелся и «компрессор» – артефакт, который помогал снять боль.
– Теперь… теперь главное…
Все плыло, все двоилось. Каждое легкое действие вызывало адские муки. Она сцепила пальцы на осколке, что торчал в ее костюме.
– Черт… Зараза… Поехали… – По рассеченным пальцам побежало красное, и Скай зашипела: – Все будет хорошо! Твою мать! – Кровь потекла, словно кран прокрутили. Не теряя драгоценных секунд, бывшая анархистка приложила «желудь» к дырке в боку, прижала его. – Вот так… вот так… уже легче…
Артефакт засветился приятным зеленоватым цветом, и рана начала медленно затягиваться. До слуха Скай донесся странный звук – и тут же запахло чем-то паленым.
– Нет! – подорвалась она с места; артефакт упал и покатился по полу, тело пронзило адской болью. – Нет! Только не это! Черт…
Огонь уже занимался. Пристегнув к поясу контейнер с «компрессором», Скай, опираясь на стенку, двинулась к выходу. Остановилась у погибшего военного, чтобы распотрошить его рюкзак.
– Где же оно? – Девушка раскрыла синюю аптечку, нащупала в ней шприцы и без лишних церемоний вколола себе обезболивающее. – Пора валить!
На улице было темно, хоть глаз выколи.
Как так?
Был же день! Когда она очнулась, было светло, это точно же!
Зарядка…
Ощутив прилив энергии – обезболивающее подействовало – лаборантка быстрым шагом направилась к дыре, что зияла на месте боковой двери. Когда Скай была уже в шаге от спасения, что-то толкнуло в спину, обдало нестерпимым жаром и отбросило далеко в сторону.
Вероятно, в жизни каждого человека наступает тот жуткий момент, когда он, пускай и неосознанно, теряет всякую тягу к существованию, когда он теряет ту единственную веревочку, что удерживает его в нашем мире. Такое случилось и со Скай, когда на ее молодые и хрупкие женские плечи свалился целый калейдоскоп тяжелейших испытаний. Сначала она распрощалась со своей единственной подругой – крысой Марго. Затем бывшая анархистка похоронила боевых братьев, павших в бессмысленной и кровавой войне против «Изоляционных сил». Но самым серьезным ударом для нее стала гибель человека, которого она могла бы по-настоящему полюбить.
Это были первые мысли девушки, когда она пришла в себя на той же самой лесной поляне, рядом с уничтоженным падением и пожаром вертолетом. Голова казалась на удивление ясной, а тело почти не ныло от боли. Но как такое может быть? Она же должна была умереть! Никто не может выжить под открытым небом, когда Зону накрывает Зарядкой!
«Но ты же уже выживала, – вспомнила она. – В тот день, когда Миша Мельников выстрелил тебе в ногу! Забыла уже, а?»
– Так. Спокойно. Пора бы уже успокоиться. – Девушка поднялась на ноги и робко оглянулась.
Идти к вертолету ей совсем не улыбалось – не хотела она лишний раз смотреть на изуродованные трупы бывших коллег.
Хватило ей уже.
Следовало бы похоронить Яковлева и всех тех, кто сгорел заживо, пытаясь эвакуироваться из захваченного какими-то инфернальными тварями Академгородка. Это было бы правильно, но у девушки не осталось никаких сил – ни моральных, ни физических. История повторялась. Ей не зря вспомнились давние события с бывшим школьным учителем, когда тот бросил ее умирать, чтобы единолично добраться до Припяти и загадать свое эгоистичное желание. Душевные ощущения были схожими – такое же презрение к себе, к жизни, к Зоне. Такое же желание сесть на травку, запрокинуть голову и тихонечко умереть, глядя на небо. Перестать сопротивляться садистской натуре Проклятого Места, принять правила игры. Но Скай не сдавалась. Не в ее характере это было. Она упрямо перла вперед, как городской трамвай, не собираясь сходить с пути. Особенно теперь, когда Никита принес себя в жертву ради ее великой цели. Она просто обязана дойти до Припяти и найти ту самую комнату, чтобы распрощаться с Зоной.
Выжечь ее.
С тела Земли.
Раз и навсегда.
Ближайшая постройка обнаружилась у берега реки – советская банька с выбитым окном. Скай, надев перчатки, чтобы не подцепить занозу, залезла внутрь.
В помещении балом правила сырость. Еще – пыль. Много пыли. Она была повсюду: кружилась в воздухе, стелясь плотно, словно туман, укутывала паутину, что затянула собой давно выпотрошенный советский шкаф, скрывала под собой изъеденный молью диван.
У печки девушка отыскала вязанки дров, но они ни на что не годились – отсыревшие и сгнившие поленья. Зато в этой же бане отыскался удобный топорик.
– То, что надо, – заключила Скай, возвращаясь на улицу.
Скай бродила мимо величественных деревьев с безлиственными кронами и чахлыми ветками. Она просчитывала в голове свой маршрут. Если считать чистыми километрами, то Припять была недалеко. Но это по меркам нормального мира, а в Зоне тридцать километров пройти – это еще умудриться надо.
Пистолет болтался в кобуре, на предохранителе. Девушке очень не хотелось пускать его в ход.
Дошла до упавшей осины с отшелушившейся корой. Топорик, что висел на импровизированном поясном ремне, она изящно сняла, подкинула в воздухе, перехватив в полете за рукоять и, сильно размахнувшись, вогнала топорище в основание самой толстой ветки. Та поддалась со второго удара.
Колола Скай без устали, словно заведенная кукла. Работу закончила лишь тогда, когда рядом с ней образовалась горочка мелких дровишек, что она заботливо сложила в рюкзак.
Удовольствие от труда вогнало ее в восторг, помогло забыться. Давненько же она не обременяла себя никакими физическими нагрузками! Улыбаясь, Скай поковыляла обратно к берегу реки, где планировала устроить стоянку.
Над костерком, звякая, покачивался металлический котелок с продетой сквозь дужки проволокой. Скай часто в походах, во время вылазок, готовила порошковые супы таким образом. Не сказать, что это лакомство полезно для здоровья, но другого в ее рюкзаке, к сожалению, не нашлось. Не было же у нее возможности сбегать в квартирку за нормальной едой?
Донышко котелка лизали языки пламени. Варево бурлило, источая аромат, отдаленно напоминающий запах куриного бульона.
Скай открыла свою тетрадку для записей и с удивлением обнаружила, что, оказывается, не написала и строчки с того самого дня, как посетила могилу Лиса. Ее заметки о кресте, что падет под гнетом времени, и о душах мертвых показались ей крайне наивными и детскими. Но она не стала их вычеркивать. Наоборот, переписала сюда из дневника Дениса.