Страница 19 из 34
Сквозь дурманящий, сверхъестественный ужас пробилось раздражение. Кто тут пожаловал посреди ночи, спать не дает? Сейчас Бенджи ему устроит. Век забудет про эдакие глупости!
Я злорадно усмехнулась, ожидая в любую секунду хищного клекота и свиста рассекаемого воздуха. Тишина. Скворец… спал? Это не нормально, он всегда просыпался от малейшего шороха раньше меня, а уж когда я подавала голос, и подавно отзывался.
Во мне начала закипать злость. Эта тварь сделала что-то с моим другом? Питомцем он давно уже быть перестал, слишком многое мы прошли вместе.
Нащупав выключатель, я решительно нажала на рычажок и прищурилась, готовясь к медленно расцветающим огонькам ламп.
Ничего.
Ни малейшего проблеска света. Даже окно словно подернулось мутной пленкой, оставляя меня в полнейшей тьме наедине с неизвестностью.
Тень снова промелькнула, подбираясь ближе к постели. В тишине слышно было только мое хриплое дыхание — и именно этот звук внезапно вернул мне способность трезво мыслить. И чего я так перепугалась? Хуже смерти ничего быть не может.
А я и есть смерть.
Отбросив одеяло, села на колени посреди кровати и раскинула руки. Сдерживаемая весь день магия послушно потекла с кончиков пальцев, расцвечивая тьму синеватыми всполохами. У изножья что-то панически пискнуло, раздался дробный топоток и резко хлопнула дверь. В окно хлынул свет фонаря и робкий отсвет сизого лунного серпика.
Все закончилось, что бы это ни было.
На жердочке встрепенулся и хрипло каркнул Бенджамин. Лампы под потолком моргнули и неуверенно загорелись, не в полную силу, но все же разгоняя остатки тьмы.
Я спустила подрагивающие ноги на пол и вздрогнула, насколько он был холодным. Просто ледяным! Пройдя всего два шага, вляпалась во что-то мокрое и липкое. Грязь. Откуда у меня в комнате грязь, причем свежая, еще влажная от росы? Пятна, как крошки в старой сказке, вели к двери.
Не без внутренней дрожи, держа наготове заклинание паралича, я приоткрыла ее, а потом и распахнула настежь.
Коридор был пуст и темен. Только где-то у лифта топотали маленькие ножки.
До меня донеслось злорадное хихикание… а может, и показалось. Нервы звенели натянутой струной. Хотелось бежать, искать виновника моей паники по всему дому. Вместо этого я решительным взмахом собрала все улики в ком и выбросила в окно, которое специально для скворца всегда держала приоткрытым. Хорошо бы еще протереть паркет от лишней влаги, но это завтра.
Я упала на кровать ничком и моментально отрубилась. Последней связной мыслью было «уточнить у мистера Кросса, живут ли в доме дети».
К сожалению, пообщаться с хозяином особняка с утра не вышло. Похоже, он так рано не вставал, потому что ни на четвертом, ни на первом этаже его не было, а носиться по всей усадьбе неприлично ранним утром в поисках несчастного с целью допроса было бы не слишком корректно. Потому добычу информации я решила отложить на вечер или же выходной. Надеюсь, они у меня будут! Как-то не подумала уточнить у хама вчера эту немаловажную информацию. Да и вообще, мы даже контракт не подписали!
В мысли поневоле закралась паника. А что, если надо мной так замысловато пошутили? Костюмы в чехлах по-прежнему висели на перекладине, доказывая, что все произошло на самом деле, но мало ли, как тут молодёжь развлекается? Вдруг юбка распадется в самый неподходящий момент? Или еще какой казус случится?
На всякий случай я внимательно изучила каждый шов и складочку на сегодняшнем комплекте. Никаких подвохов, только повод еще раз восхититься мастерством мистера Даура. Повздыхав и посомневавшись, я все же оделась, натянула последнюю целую пару чулок, и уставилась на грязную обувь. Вчера я забыла привести ее в порядок, а сейчас уже поздно. И так ночью от души выложилась, хорошо что к утру ногти пришли в себя. Просить запасную пару у Саманты? У нее, кажется, нога меньше, да и одалживаться у соседки, прямо скажу, не хотелось. Хватит того, что мы не сошлись во взглядах на работу мечты. А вдруг я опять упаду или наступлю в какую-нибудь лужу? Почему-то в Сен-Саммерсе я не страдала неуклюжестью, здесь же ноги постоянно подворачиваются, запинаются, голова кружится и глазомер подводит.
Кое-как оттерла туфли тряпочкой. Убого, конечно, но альтернативы нет. К списку срочных покупок добавилась обувь. Жаль, магазины так рано не открываются, можно было бы сменить по дороге.
Из особняка я выскользнула с рассветом, даже раньше Саманты. На дверь повесила небольшое и безобидное заклинание чесотки. Если кто-то попытается проникнуть в комнату в мое отсутствие, вычислить его будет проще простого. Хотя, учитывая габариты ночного гостя, на быстрый успех я бы не рассчитывала. Скорее всего, кроме жильцов четвёртого этажа и хозяина, в усадьбе есть кто-то еще. Что им стоит подняться по лестнице, скажем, на один пролёт? Может, то вообще соседские детишки хулиганят, а я развела панику на пустом месте. В зарождающемся свете нового дня все мои ночные страхи выглядели смешными и надуманными. Я махнула на них рукой и сосредоточилась на более важной задаче — выборе маршрута подходящего энбуса.
Как и предполагала, пришлось пересаживаться с одной линии на другую. Хорошо, только один раз. К уже знакомому золотистому крыльцу я подошла ровно в восемь и, наученная горьким опытом, аккуратно и осторожно воспользовалась вращающимися дверями.
Меня переполняло благоговение. Я буду работать в самом «Таймс»! Пусть всего лишь секретаршей, главное сопричастность творению!
Холл был далеко не так благочинен и тих, как в здании напротив, где располагалось машинописное бюро. Туда-сюда сновали мальчишки, которым доверяли продавать тираж прямо на улице, ожидали свои кипы почтальоны, чтобы разнести газеты по адресам подписчиков, у стойки ругался мужчина в рабочей одежде. Как я поняла, он привез бумагу, но партия оказалась бракованной, и ему отказывались платить.
На вывеску над крыльцом я бросила взгляд лишь мельком, но сейчас сообразила, что она там была одна. Получается, весь небоскреб принадлежит издательству? Ничего себе! И типография здесь, и редакция, и склад… конечно, удобно, но как же дорого!
— Вы к кому? — нарушил ход моих рассуждений громкий голос администратора. Он уже разобрался с недовольным водителем, тот продолжал ругаться себе под нос в углу, поглядывая на лифт. Очевидно, ждал начальство, чтобы обсудить предметно проблему. Я подошла ближе к стойке, немного робея под пристальными взглядами. Казалось, весь холл смотрит только на меня. С чего бы? Глупости какие. Обычная секретарша, каких сотни в этом районе.
— Я в редакцию «Нью-Хоншир Таймс», — выдохнула я с замиранием сердца. Звучало как мечта!
— К кому? — не менее сурово уточнил администратор, роясь в огромном каталоге, из которого беспорядочно торчали вложенные листы, вкладки и неряшливые закладки.
Вот тут я замялась.
— Меня вчера взяли на работу секретаршей, — протянула я, судорожно соображая, как описать мистера хама и при этом не выглядеть полной дурой. Ну, собственно, я она и есть! Кто еще способен устроиться на приличную должность и даже не спросить имени нанимателя?
Администратор терпеливо молчал, пока я перебирала возможные фразы. Он высокий блондин с широкими плечами? Он хам и нахал, но спас меня от жалкой участи бездомной?
— О, ты уже здесь. Я думал, опоздаешь, — протянули за спиной насмешливо. Я обернулась и озарила будущего начальника настолько лучезарной улыбкой, что он даже попятился.
— Доброе утро! — пропела я нежно, чем напугала его еще больше. Он боком, по дуге обошел меня и принял от дежурного увесистую стопку писем, после чего вручил ее мне. Издалека, на вытянутых руках.
— Пойдем, покажу тебе твой стол, — бросил он, направляясь к лифтам. Я по инерции двинулась было следом, но перед самими створками уперлась намертво.
— На какой нам этаж? Я лучше пешком, — пробормотала я, опасливо косясь на извивающуюся бесконечную веревку, предвещавшую появление самого подъемника. Тут все было массивнее и основательнее, чем в особняке, значит, и лифт будет больше. Тяжелее. Быстрее падать. Нет уж, я ножками.