Страница 5 из 8
На следующий день Дун-по отправился к правителю. Хозяин вышел навстречу и проводил гостя в дальнюю залу – в ту пору особых комнат для приема гостей еще не было. Они сели к столу, слуга подал чай. Гость рассказал правителю, как он год назад незаслуженно оскорбил канцлера своими стихами.
– Когда я впервые приехал в эти места, я тоже не знал особенности здешних хризантем, – улыбнулся xoзяин. – Видимо, ученость нашего почтенного канцлера необычайно велика, – она обнимает собою и Небо, и Землю, как говорит пословица. Вы допустили промах и выказали себя неучем. Почему бы вам не съездить в столицу и не извиниться перед канцлером? Я не сомневаюсь, что Ван Ань-ши сменит гнев на милость.
– Я и сам хотел бы поехать, но для этого нет подходящего предлога.
– Предлог есть, но слишком ничтожный. Не знаю, согласитесь ли вы им воспользоваться, – с сомнением промолвил Ma и пояснил: – По старинному обычаю ко дню зимнего солнцестояния полагается отправлять в столицу нарочного с поздравлениями. Для этой цели обыкновенно используют кого-нибудь из мелких чиновников. Если вы не сочтете такое поручение за обиду, вы можете съездить в столицу.
– Я поеду с удовольствием! Весьма благодарен вам за доброту и заботу! – воскликнул Дун-по.
– Но вы должны приложить свою могучую кисть к вашему поздравлению.
Дун-по пообещал и, простившись с господином Ma, направился в свой ямынь. И тут он внезапно вспомнил о поручении, которое дал ему канцлер. Вода из Цюйтанского ущелья! Дун-по растерялся: он совсем позабыл о просьбе Ван Ань-ши, но теперь не пощадит своих сил и непременно ее исполнит. Хотя бы для того, чтобы получить прощение за свою неразумную дерзость. Больная жена Су Дун-по очень хотела побывать в родных местах. Надо воспользоваться добрым отношением правителя Ma и попросить отпуск, чтобы самому отвезти жену на родину. «Тогда я возьму воды в Цюйтанском ущелье и сделаю сразу два дела!» – решил Су Дун-по.
От Хуанчжоу до Мэйчжоу водою больше четырех тысяч ли. По пути проезжают три Цюйтанских ущелья. Самое верхнее – собственно Цюйтан, или ущелье Западных холмов; оно находится к востоку от Куйчжоу. Потом идет Уся – Ведьмино ущелье и, наконец, самое нижнее Гуйся – ущелье Возвращения. Начинаются они у скалы Яньюй, которая служит как бы воротами в Три Ущелья, общая их длина превышает семьсот ли, Степы ущелий настолько высоки и отвесны, что скрывают от взоров путешественника свет солнца. Здесь не бывает ни южного ветра, ни северного, ветер дует здесь лишь сверху вниз.
Город Куйчжоу стоит на полпути между Хуанчжоу и родиной Дун-по Мэйчжоу. Дун-по прикинул в уме: «Если провожать жену до Мэйчжоу, придется проделать почти десять тысяч ли, и тогда я, конечно, не успею доставить поздравление в срок. Нет, так нельзя. Я провожу жену сушею до Куйчжоу. Дальше она поедет одна, а я наберу воды в среднем ущелье, вернусь в Хуанчжоу и сразу поеду в столицу».
Рассудив таким образом, Дун-по рассказал о своем Решении жене и простился с правителем Ma. На воротах ямыня вывесили таблицу, извещавшую об отъезде начальника. Дун-по нанял повозку и слуг и в один из благоприятных дней тронулся в путь вместе с семьею,
Дорогою ничего примечательного не произошло, и потому рассказывать о путешествии мы не будем. Послушайте только стихи:
В Куйчжоу Дун-по простился с женой. Он поручил самому надежному из слуг сопровождать госпожу на родину и всячески о ней заботиться. Затем он нанял лодку и поплыл вниз по реке.
Яньюйская скала, о которой мы упомянули, – это громадный камень, высящийся одиноко по самой середине течения. Летом он покрыт водою целиком, по в зимние месяцы выступает наружу. В полноводье здесь нелегко выбрать правильную дорогу, и по этой причине камень носит еще одно название – «Камень-помеха». В его честь даже сложили стихи:
Дун-по отправился в путь после праздника Середины осени, когда осень подходит к концу, уступая место зиме. Но год шел високосный, и смена времен года запаздывала на целый месяц. Вот почему река все еще была очень полноводной. Вверх по течению лодки шли медленно, зато вниз неслись как ветер. Дун-по боялся опоздать в столицу с поздравлениями и в Куйчжоу ехал сушей, а возвращаться с самого начала решил по реке и теперь летел в лодке, оставляя позади одну сотню ли за другой. Перед его глазами поднимались каменные стены в тысячу сюней [17] вышиной, за бортом кипели и клокотали волны. Вдохновившись этим зрелищем, поэт задумал написать оду о Трех Ущельях, но никак не мог выбрать подходящего начала. Погрузившись в размышления, он оперся локтем о стол и незаметно для себя задремал. Многодневное путешествие верхом до крайности утомило Дун-по, и просьба канцлера снова вылетела у него из памяти. Когда Дун-по проснулся, Ведьмино ущелье уже осталось позади, и лодка плыла нижним ущельем.
– Мне нужна вода из среднего ущелья, – сказал Дун-по лодочнику. – Поворачивай назад.
– Господин, в Трех Ущельях река мчится со скоростью водопада, и лодка летит как стрела. Выгребать против течения почти невозможно: из сил выбьемся, а в день сделаем всего несколько ли, – ответил лодочник.
Дун-по тяжело вздохнул.
– А к берегу пристать можно? Живет здесь кто-нибудь?
– В верхних двух ущельях пристать нельзя – там отвесные скалы. В нижнем и берега не такие обрывистые. Поблизости есть селения и проезжие дороги.
Су Дун-по приказал пристать к берегу и сказал слуге:
– Ступай приведи ко мне кого-нибудь из старожилов– Да только не кричи, не пугай людей.
Через некоторое время слуга вернулся со стариком, который низко поклонился Су Дун-по в знак почтения.
– Я проезжий чиновник и не властен над вашими местами, – сказал Дун-по мягким, ласковым тоном, чтобы успокоить перепуганного старика. – Мне надо узнать у тебя только одно: в каком из этих трех ущелий вода лучше?
17
Сюнь – мера длины около 2,24 м