Страница 2 из 48
Поэтому ничего не остается, как признать – это именно общество дарит нам свободу. Или только обещает. Но как ему это удается? Первое соображение самое очевидное – нас много, мы сильнее и животные нас уже не сьедят. Мы даже природу можем поправить, если что. Но это на самом деле мелочи. Во-1-х, есть и дышать нам все таки надо. А во-2-х, закон леса – он и в обществе действует. А потому вечный вопрос о свободе продолжает стоять так же остро, как он встал в самом своем начале.
Откуда берется свобода?!
Попробуем теперь начать с конца – с закона леса. Животные хватают все, что им надо, а потом спасаются от тех, кто хочет схватить их. Люди, в принципе, могут вести себя так же. И ведут. Однако в отличие от животных, люди могут размышлять. И как мы уже знаем, чем меньше у них свободы, тем сильнее их тянет на размышления. Поэтому результат размышлений будет очевидный – люди договорятся. Например, самцам животных нужна самка. Изза нее они покусают друг друга. То ли дело люди. Они просто по-дружески договорятся и все. Все счастливы. Вроде мелочь, но на самом деле нет. Эта мелочь – умение договориться – порождает нечто удивительное: позволяет обойтись без насилия. Опровергнуть закон леса. А это уже не только отличает людей от животных, но и дает нам свободу. Или только обещает – ведь люди, в отличие от животных, могут и обмануть. Впрочем, не будем пока заглядывать так далеко.
Но не поторопились ли мы? Так ли уж очевиден результат размышлений? Может оно просто подскажет лучший способ насилия?
И верно, что-то долго мы размышляем! Посмотрим, порождает ли договор свободу и если да, то как. Во-1-х, от договора появляется возможность сотрудничества. То есть можно сгрудиться и навалиться всем миром на остальных. Именно такому подходу общество обязано победе над животными с их лесом. Но ведь это явно не свобода! В конце концов волки тоже живут стаями. И отлично сотрудничают в деле борьбы с теми, кто попадется им в лапы. Поэтому надо найти "во-2-х". Для этого заглянем внутрь стаи. Победив тех, кто не вышел числом, люди на самом деле перенесли лес к себе в стаю, потому что и там теперь действует тот же закон силы – кто сильнее, тот и прав. Эта стайная иерархия – лишь продолжение внешней, природной. И до тех пор, пока человек тоже действует силой – даже в обществе – он не свободен. Он всего лишь рассматривает других как продолжение сил природы. Его поведение по прежнему детерминированно. Или он, или его. Иерархия, что в стае, что в обществе, это не свобода. Вот почему мы все только и делаем, что размышляем – наше "общество" иерархично не хуже, чем у волков. Проблема в том, что свобода требует не только размышления, но и самоограничения – отказа от силы. Но какой смысл сильному уступать? И вот тут-то появляется "во-2-х". Ответ в том, что никто – включая самого сильного – не защищен от поражения. Умение договариваться порождает умение строить иерархии неограниченной высоты и неуправляемой сложности. А умение размышлять – оружие бесконечной мощности. Иными словами, победа призрачна, а поражение гарантировано – насилие ведет в тупик. В результате лес и детерминизм обессмысливаются, что и понятно – откуда там смысл-то, без разума?
Так благодаря размышлениям сила теряет меру, а вражда теряет притягательность. Договор – истинный плод разума: он не просто требует отказа от силы, но и сам же его, т.е. себя, гарантирует. Парадокс, из которого все остальное вытекает само собой. Стоит только раз сделать правильный выбор и на смену стае приходит общество, а на смену иерархии – плоскость. Люди становятся одинаково свободны от насилия.
С насилием леса вроде разобрались. А как с природой и ее примитивным детерминизмом? Какие горизонты открывает свобода для человека во втором случае? На первый взгляд небогатые. Человек волен отказаться от пищи и умереть. Но детерминизм не преодолевается, а если и преодолевается, то только на одно короткое мгновение – мгновение выбора. А такая короткая свобода не позволяет человеку стать свободным. Она вообще ничего не позволяет. Можно сказать, что ее нет. Но зато есть другая. Человек может отказываться от пищи постепенно, частями. Такое поведение, несмотря на его иррациональность, имеет весьма далеко идущие последствия, которые однако мы отложим до другого раза.
2 Выбор насилия
Итак, размышления показали связь между размышлением и свободой, между свободой и насилием, а также между насилием и размышлением. Связь простая – степень свободы прямо пропорциональна размышлению и обратно пропорциональна насилию. И хотя полностью избежать насилия невозможно – хотя бы потому, что люди могут случайно столкнуться лбами – свобода очевидно присуща человеку. И чем ее больше, тем больше человек становится человеком, а не волком. Или, в последнем случае, бараном.
Кстати о баранах. Как же быть с обманом? Люди же не идиоты? Да. То есть нет. Люди разумны и понимают – кто понимает! – что свобода есть результат договора. Обманывая, человек нарушает договор, а значит обман – это насилие. Что и подтверждается его последствиями. Ну и что, скажете вы, человек может добровольно отказаться от свободы и возвратиться в состояние природной невинности. Разве это не свобода? Нет, отвечу я вам. Человек не может "выбрать" несвободу. Будучи свободным, от нее, как например и от знаний, нельзя "отказаться". Опять парадокс. Свобода "выбора" предполагает только один выбор – саму свободу. Детерминизм, так сказать, сносит свободу, как курица яйцо. Но ведь есть люди, выбирающие насилие, не согласитесь вы. Нет, повторю я. Тот, кто "выбирает" насилие, нарушает договор, а значит он обманывал с самого начала и никогда не был свободным. Это волк, который притворялся человеком. А если не притворялся? – станете вы упрямиться, друзья мои, – просто передумал? Вышел из договора? Нет, не сдамся я. Потому что, какая нам разница – подло обманывал или честно передумал? Но ведь передумать так соблазнительно! Легко говорить "давайте жить дружно и быть свободными", когда даже маленький выход из договора дает большой результат в виде огромного преимущества! Кто знает, что там дальше, победа или поражение, а преимущество вот оно – здесь и сейчас!
Ладно, сдаюсь. Ситуация, когда кто-то отказывается от насилия, а кто-то не в силах удержаться – поистине тупиковая. С парадоксами всегда так. Было бы все легко – жили бы мы давно в раю и разум был бы нам не нужен. Значит умным людям надо не мечтать о рае, призывая всех и каждого стать белым и пушистым, а поступать просто – запрещать выход из договора. Под страхом кары и во имя свободы. Иными словами – загонять несогласных в договор силой.
Но значит ли это теперь, что свобода невозможна? Ведь избежать насилия очевидно нельзя? Яйцо снова рождает курицу?
Вы совершенно правы, друзья мои! Конечно, принуждение отказаться от насилия и стать свободным – это единственное принуждение, которое освобождает. Это принуждение правильно, и даже логично, поскольку оставаясь несвободным и утверждая насилие, человек сам его на себя вызывает. Но кому нужна такая свобода? Чем она лучше неживой материи с ее лесом? Никому и ничем. Свобода может быть только добровольной. Она возможна только когда люди по-настоящему хотят ее.
Но как можно хотеть свободу, если она фактически лишает нас свободы? Если она позволяет только один выбор – самой свободы?
Не все так плохо. И не все так просто. Да, свобода сама по себе ничего не гарантирует. Более того, она как бы постоянно провоцирует нас – ведь надо же ей как-то себя проявлять, а то так все и забудут о ней! Проявляется свобода как раз в том, что подстрекает нас к свободному выбору насилия. Можем ли мы его не выбрать? Можем. Например, случайно. Но тогда насилие само выберет нас. Вот как в случае с волками и баранами. Почему так? Потому что свобода требует – заметьте, друзья, она уже требует! – постоянно и осмысленно выбирать свободу и тем подтверждать ее существование. Ибо свобода – это непрерывный выбор. Хоть и только один.