Страница 42 из 58
Когда нет выбора
Неудачливый охотник барахтался под сетью. Мышь была ненастоящая. Она двигалась благодаря электрической батарейке и управлялась на расстоянии. Её купил в магазине Съем Всё, сказав, будто хочет развлечь заскучавшего кота.
Браконьер, хорошо изучивший Тиргартен, выбрал местечко и подвесил к ветви сеть в виде раскрывшегося парашюта. Её держало устройство, которое, приняв сигнал, срабатывало, и сеть падала. Съем Всё затаился в засаде, заметил Ежа, совершавшего прогулку, и тот попался.
Над добычей стоял тип, чей нос был красен, как помидор, а брюхо вместило бы двух откормленных гусей и индюка в придачу.
– Судьба послала мне тебя, хотя я предпочёл бы поймать лису, – сказал Ежу детина. – За неё я взял бы кролика и фазана, а за тебя мне дадут только кролика.
Пленник собрался с духом и осмелился промямлить:
– Такие сделки запрещены.
Браконьер ухмыльнулся:
– Всё будет безобидно, прилично и даже мило. Я отнесу тебя в зоомагазин, он рядом с Тиргартеном. Скажу хозяину, что ты мой домашний Ёж и есть причина, по которой мне приходится с тобой расстаться. Я покажу, как горюю. И в утешение попрошу кролика. Какой там отъевшийся жирный кролик!
– Но я живу в Тиргартене на полных правах! – вскричал пленник плачущим голосом. – У меня здесь свой дом!
– В зоомагазине ты подтвердишь, что ты – мой собственный домашний Ёж, – потребовал Съем Всё. – Попытаешься сказать не то – я мигом унесу тебя и здесь, в парке, предложу лисе. Свернёшься клубком? Но я брошу тебя в протоку, и, чтобы не утонуть, тебе придётся открыть брюшко. Ты знаешь, как лисы подхватывают плывущих ежей.
– О-о, что мне делать? – раздался душераздирающий стон.
– Хнычь, сколько хочешь, – у тебя нет выбора.
– Почему вы ко мне так жестоки?
– Нисколько, – возразил Съем Всё хладнокровно. – В зоомагазине ты будешь сыт, и если тебя кто купит, то не для того, чтобы тобой пообедать. Зато уж лиса тобою пообедает с удовольствием.
– Только не это! – вырвалось у пленника.
Браконьер надел рукавицы, чтобы достать его из-под сети. Ёж вспомнил, как минувшей ночью надевал чёрные перчатки. Разве ему было жалко мышей, которыми он собирался угоститься на славу? Так кто пожалеет его, уносимого в клетке прочь от дома?